Часть 4.
Сдали карантинные скрутки на одном складе. Перешли в другой корпус, на другой склад, чтобы получить скрутки уже для постоянного проживания. Из карантинного набора оставили только каучуковые тапочки, для передвижений внутри палаты.
Снова впереди неизвестность. Что за зверь такой – спецблок. Почему именно туда. Что там такого, из-за чего он является спец? Весьма богата на открытия и новые события жизнь первохода.
Итак, первая в жизни камера палата.
Уже под вечер определили в свободную камеру спецблока. По иронии судьбы номер камеры – 122, полностью совпадает с номером квартиры, в которой я прописан. На тот момент было не до того, чтобы сопоставлять значение совпадений, и тому подобное. Это мне подсказал адвокат, когда пришёл навестить меня в преддверии апелляции на решение районного суда.
После небольшого лабиринта, каким кажутся коридоры СИЗО в первые дни пребывания, попадаем в своеобразный шлюз, отделяющий одно здание от другого. Спецблок в СИЗО 4 это достаточно новое пятиэтажное здание, соединённое переходом с общим корпусом. В связи с тем, что здание относительно новое, в коридорах и на лестницах идеальный порядок. Светло, чисто, как в аптеке.
Открывается дверь, заходим.
Помещение примерно 30 кв.м. Санузел, как в обычной однокомнатной квартире. 2 двухярусные кровати, стол на четверых с лавкой во всю длину. Настенные металлические шкафы на четверых пользователей. Раковина с горячей-холодной водой. В стену вмуровано зеркало для бритья. Примерно на один метр от окна во весть периметр решётка с дверью, так называемый «отсекатель». Две видеокамеры, одна над входной дверью, вторая с противоположной стороны, за отсекателем. И, реальная неожиданность, первое – холодильник. Второе, чего совсем не ожидал – телевизор!
Встретили нас два человека, коллеги по несчастью. Парень чуть помладше меня, и Юрий Алексеевич, которого я как-то вначале уже упоминал. Оба по 159.4, не отъявленные рецидивисты, так же как мы – первоходы.
Рассказали общие правила общежития, показали, где и что лежит. Разъяснили, как и чем можно пользоваться запросто, а на что нужно получить согласие всех пациентов. Куда положить свои вещи, как и когда устроить стирку, как и когда можно устроить себе лёгкое омовение после карантина. Где и когда можно покурить, как пользоваться местным магазином. Общий распорядок дня, за что можно получить взыскание от администрации. В целом – некий устав пребывающих на борту. Информация, безусловно, обильная, но после карантина очень нужная. В общем – окунулись в реальный быт на новом месте жительства.
Сейчас, по прошествии определённого времени все эти приключения вспоминаются легко, не осталось никакого негатива от пережитого. Таково, видимо, устройство человеческого мозга, затирать негатив, оставляя более или менее приемлемые воспоминания. Чтобы от пережитого не осталось критичных для психики ощущений.
Единственный не проходящий негатив от всего этого трипа, это незабываемое ощущение того, что семья не знает где я, что со мной. Я не знаю, что с семьёй, и как она в принципе там выживает. Что с больным ребёнком, что со старшей, что с женой, как они там, я уезжал в Москву, чтобы раздобыть немного денег. Семья осталась совсем без копейки. Вот эти воспоминания гложут до сих пор. Это просто какой-то сюрреализм, нереальность происходящего. Представьте, вас выдернули из жизни, как морковь из грядки. Оторвали всю корневую систему, которой вы были связаны с семьёй, увезли на овощехранилище, скинули в одно место с тысячами таких же плодов, для того чтобы пропустить через заготовленный органами конвейер. И самое главное, острое ощущение несправедливости. Почему? Как минимум потому, что виноват я в чём-то только по мнению следователя и оперативников ФСБ. Ещё нет никаких доказательств, ещё нет никаких экспертиз, подтверждающих то, что я допустил нарушение законодательства. Но. ЕСТЬ ОСНОВАНИЯ ПОЛАГАТЬ! Попробуйте представить себе всю дикость, нереальность наступившего этапа жизни. Уверяю вас, как бы дико это не звучало, в данной ситуации может оказаться любой, кто хоть каким-то минимумом проявлял на рабочем месте инициативу и брал на себя хоть немного ответственности.
Ни разу не судимый человек, с малолетними детьми на иждевении, один из которых болен отнюдь не гриппом, получает самую жёсткую меру пресечения потому, что:
1. Есть основания полагать.
2. Доказана причастность к совершению противоправных действий. (В трудовой книжке запись, о том, что я действительно работал на этом предприятии)
3. Ввиду того, что я работал в системе МВД, имею там обширные связи, могу оказать давление на свидетелей, уничтожить доказательства. (на территории режимного объекта!)
4. Постоянно проживаю на территории другой страны! (?)
5. Ходатайство об аресте составлено по всем правилам, и подписано надлежащим руководителем. (!)
Последний пункт, это как гвоздь в крышку гроба! Если по первым четырём у кого то возникнут сомнения, то пятый пункт вообще никогда никому не оспорить!
Телевизор в камере палате, это реально окно в другой мир. После предварительного заключения, после карантина, после всего, первый раз пережитого – это окно в другой мир, с которым уже успел попрощаться. Во-первых, узнать, что происходит в стране. Мало ли, после всего пережитого кажется, что и в стране произошло что-то нереальное, ужасное и непредсказуемое. Но, к счастью, нет, первые лица на месте. Кремль в порядке, стоит. Родина семимильными шагами движется навстречу светлому будущему. Конечно, не без трения, но это трение вызывают только иностранные наймиты своей оголтелой пропагандой, террористы всех мастей, и, естественно, иностранные враги, недовольные тем, как нам тут живётся без их активного участия.
Главная новость, которая засела в голове по сей день, это возмущение руководителя следственного комитета. Мало посадок! После такого окрика становится многое понятно в действиях правоохранительных органов. Получается так, вам, паразитам, дали все возможности. Следователя полностью вывели из под действия любого вида контроля, прокуратуру обезжирили, поставив условие, либо с нами, либо нахрен вас всех. Суды работают как часы, аргумент «есть основания полагать» безусловное подтверждение обязательной необходимости изоляции. И что? И где посадки? Может ещё начнёте рассказывать, что нет причин для возбуждения? Как говорится, в нашей стране только так, обязательное обвинение в изнасиловании, потому что есть член!
И ещё одно интересное наблюдение. Посмотрите на описания нынешних уголовных дел, которыми просто напичкана современная пресса. Основная доказательная база так называемых экономических дел, это показания того, кто пошёл на сделку со следствием. Что это значит? Я уже вначале затрагивал эту тему, но не отпускает. Это значит, что какой то перец, для того, чтобы не сидеть в СИЗО, сказал, да, я виноват в том, в чём меня обвиняют. И помимо этого, я готов рассказать ещё про пару преступлений, о которых мне известно. А совершал эти преступления тот то и тот то, я досконально не знаю, как там всё было. Но уверен, всё это дело организовал и реализовал конкретный персонаж. А персонажа оперативники дадут, можно не сомневаться. Два таких сотрудничающих со следствием, и готово основание для обвинения кого бы то ни было в том, что он совершал-не совершал, не важно! Есть работа! Есть материалы! Есть посадки! Значит что? Премии, повышение по службе, повышенные социальные гарантии! К глубочайшему сожалению, на данный момент так работает система. Если вы когда-либо смотрели сериалы про бравых сотрудников прокуратуры, следователей, оперативников и тому подобное – забудьте! Так, как показывают в сериалах, работают только неудачники и дилетанты! Есть такой анекдот, судью спрашивают, вот перед вами действительно невиновный человек, неужели вы-таки объявите ему приговор за то, чего он не совершал? Судья отвечает, я же не зверь, я нормальный человек, я дам ему условно! Фактически краткое описание ситуации, в которой мы с вами находимся!
Вернусь к бытовым вопросам. Жизнь в СИЗО расписана абсолютно чётко. Как в армии. Подъём в 6.00 утра. Дневальный на тумбочке не орёт, как потерпевший, дневального нет. Просто в 6.00 в камере палате включают верхнее освещение. Становится светло, как в операционной. С самого рождения я привык рано ложиться, и рано вставать, поэтому с подъёмом и отбоем никогда проблем не возникало.
Следующий этап – завтрак. Разносчиков слышно издалека. В коридорах начинается движение, гремят в дверях раздаточные окошки, кормушки, по-местному. Через которые из камеры передают кружки-тарелки, обратно получают порцию каши, кружку чая. Как я уже говорил, качество пищи относительно приемлемое. Естественно, что чай, это условное название напитка, но по сравнению с теми обстоятельствами, которые вызвали причины твоего употребления этого напитка именно в этом месте это такая мелочь, что даже самую толику внимания уделять этому вопросу не вижу смысла.
Далее – утренняя поверка. Приближение этого мероприятия так же слышно задолго до наступления события. В принципе, любые мероприятия в СИЗО достаточно предсказуемы по той причине, что фактически каждому из мероприятий соответствует определённый набор звуков, сопровождающий мероприятие.
Выводят всех проживающих в коридор, как раз в это время есть возможность вынести из камеры палаты накопившийся за сутки мусор. Это был наш первый выход в свет. Наш – в смысле с товарищем, с которым встретились в первый день помещения в СИЗО. Было очень интересно и занимательно, потому что на поверку явился лично начальник учреждения. Как потом объяснили те, кто провёл в СИЗО больше времени, начальник, в звании полковника, всегда приходит познакомиться с вновь прибывшими персонажами, имеющими в прошлой жизни те же звания. Мой товарищ до этого как раз носил гордое звание полковник МВД, побывал в горячих точках, имел соответствующие награды. В общем и целом, по уставу представились, ФИО, дата рождения, вменяемые следствием статьи. Конвойные назначили дежурного по камере, отметили в журнале просьбы и заявки, забрали письма и заявления.
В течении всей этой процедуры конвой проверяет камеру. Во-первых нет ли нарушений внутреннего распорядка. Что это? Это, например, размещение нужного полотенца на соответствующей дужке кровати. Полотенца не должны никоим образом перекрывать обзор помещения снаружи. Единообразие заправки кровати, после подъёма кровать должна быть аккуратно заправлена. После поверки ты можешь обратно на неё завалиться, никто не запрещает, главное, чтобы кровать была заправлена. Ну и естественно, не должно быть ничего запрещённого, что можно спрятать под матрац.
Для обнаружения чего ни будь спрятанного молотят здоровым деревянным молотком по ножкам кровати, по стенам, по всем конструкциям, которые теоретически можно распилить и спрятать внутри что-либо запрещённое. По этой самой причине я и говорил ранее, что приближение поверки слышно издалека, и сопровождается это движение по камерам палатам специфической озвучкой.
Ещё один момент, чтобы не забыть, во время заполнения журнала можно оставить заявку на нож и ножницы, так как эти предметы держать в камере палате запрещено, но с разрешения пользоваться можно. И если есть, что порезать к обеду, например колбасу, овощи, или что то ещё, и если есть острая потребность провести гигиенические процедуры связанные с обрезанием всего того, что естественным образом растёт из человеческого организма несмотря на вменяемые статьи уголовного кодекса и тяжесть вменяемого преступления, оставляется пометка в журнале, коротко и ясно – Н/Н, то есть, Нож – Ножницы.
В 90% случаев перед обедом принесут. Не факт, что нож будет резать, а ножницы будут стричь, режимный объект всё-таки, вместо колбасы, если дать возможность, будут разрезаны вены, горла соседей по камере, в некоторых случаях горла конвоиров, поэтому заточка контролируется. Но не суть, колбасу порезать хватит.
После поверки, если есть свободные конвоиры, следует прогулка. Если палата на четверых, то на прогулку должны пойти минимум двое, максимум все жильцы. По одному в камере палате оставаться запрещено. Прогулка не всегда может состояться, так как не всегда в наличии достаточное количество конвоя. В таких случаях всех отправляют обратно в камеру палату, и тогда всё, до обеда наступает время безделья, самообразования, изучения доступных аспектов своего обвинения. В общем, кому что нравится.
Если прогулка состоялась. Всем табором поднимаемся на 6-й этаж спецблока. Там расположены прогулочные дворики. В принципе те же камеры, но без крыши, и без намёков на мебель. Есть небольшая лавочка, куда можно либо присесть, либо положить то, что взял с собой на прогулку. Вместо крыши над головой натянута металлическая сетка, чуть выше, примерно ещё на один этаж оборудована общая крыша здания. Чтобы постояльцы не переговаривались между собой постоянно на полную громкость работает радио. Радиостанцию «Динамит ФМ» я до конца жизни не смогу слушать. Причём вещает она в основном в режиме записи, потому что из передачи убраны вставки, которые сообщают точное время и прочую лишнюю в этих местах информацию. В целом логика не очень понятная, потому что в палате есть телевизор, из которого информацию о текущем времени никак не убрать. Но это видимо для того, чтобы затруднить синхронизацию между разными двориками, если вдруг они задумают совершить что-то противоправное.
Инструкции для конвойной службы писались ещё в начале века, наверное, но тем не менее, ничего не мешает пользоваться ими в наше время, выпуская иногда к ним поправки и дополнения.
Непосредственно прогулка – это хоть какая-то возможность подышать относительно свежим воздухом, размять затёкшие мышцы и в целом разогнать кровь по организму путём минимум ходьбы по периметру дворика. В камере палате особо не походишь, пространство не позволяет, это первое, а второе – соседям может не понравиться мельтешение перед глазами. В любой ситуации надо думать о тех, кто с тобой в одной палате, у них такая же беда, каждый так же переживает за свою судьбу, так же, как и у тебя могут быть перемены в настроении. Данная ситуация хороший повод для того, чтобы навсегда расстаться с персональным эгоизмом, если он когда-то был присущ.
Продолжительность прогулки – один час. Но это по правилам внутреннего режима. Это может быть и 10 минут, это может быть и несколько часов. Всё зависит от конвоя. От назначенных на сегодня проверок, от внезапных проверок начальства, которое предпочитает появляться на объекте случайно, и тогда лови несколько часов на морозе, без туалета и возможности погреться.
Несмотря на звуковое сопровождение между двориками идёт постоянный обмен информацией. Кто заселился, кто уехал, кому сколько запросил прокурор, что говорят адвокаты, в общем своеобразная онлайн конференция. Выйдя на первую прогулку так же представились соседям. Кто, откуда, по какой причине здесь. Вопросы знаешь того то или этого. Оказывается, в такой то камере палате в данный момент находится товарищ из смежной службы. Если знаешь его – передаёшь привет, если не знаешь – в принципе тоже, потому, что большая вероятность того, что он о тебе слышал, или что то в этом роде.
Так я узнал, что руководитель, которого я сменил на посту находится тут, тут же находится бывший представитель заказчика, с которым был знаком, хоть и не близко, на свободе. В общем создаётся впечатление того, что ты не в вакууме, происходит своеобразная социализация. Общеизвестными путями информация о тебе начинает распространяться по учреждению, и в скором времени о том, кто ты, откуда ты, знает почти всё население спецблока.