Мне очень трудно писать о месте, где я была только проездом. Все разы посещения Азовского моря так или иначе были через Мариуполь. Я такая древняя, что помню его еще как город Жданов с металлургическим комбинатом «Азовсталь» и ММК им. Ильича. Город, в который приходила электричка Донецк-Мариуполь за три с небольшим часа не оставил в моей памяти никаких впечатлений, разве что огромные корпуса металлургического завода как кадры из фильма «Высота», где главный герой такой завод строил. Отчасти я знаю причиной тому было мое столичное снобство. После Донецка мне нравились только города крупнее, масштабнее. А Мариуполь был меньше и промышленнее, чем Донецк, который тоже вырос вокруг ДМЗ. Городского бюджета Донецка хватало на озеленение территории, а у Мариуполя было море и пляж, которые со временем перешли в собственность производителей стали. Если провести параллель – для меня Мариуполь был большим городом Енакиево, в котором я была один раз в жизни. Когда двери автобуса, приехавшего в Енакиево, распахнулись – я вышла и …задохнулась. ЕМЗ – небольшая копия ДМЗ создал атмосферу, я бы назвала не совсем совместимую с жизнью. А два завода по выплавке стали в полумиллионном Мариуполе превысили все допустимые нормы. Да, заводы — это работа, рабочие места и зарплаты. А обратная сторона медали – псориаз и экзема у всех сотрудников, загрязненные воздух и вода, отходы сталелитейного производства и большие деньги тех, кто кормился все эти годы. Фильм «Маленькая Вера» 1988 года показал тогда быт советской рабочей семьи со всеми ее сложностями, и особенно сложностями в духовном плане. Удивительно как актеры, сыгравшие родителей, передали ту ненадуманную, а настоящую бездуховность и ограниченность. Когда материальное важнее морального – такой перекос и правда был в рабочих городах и городках. Можно объяснить тем, что люди уставали на производстве, им было не до литературы и музыки. Но это наивное объяснение. На самом деле были и те, у кого были духовные ценности.И никакая среда не могла их поглотить. Конечно, большая роль была в той окружающей личности среде, что давала подпитку в ту или иную сторону. Наверное, и коммунистической партии в свое время нравилось, что на благо родины работает пролетариат, не особо вумный. И всем доившим страну Украину президентам это было удобно. И все же я не согласна с мнением той самой Украины, что была в отличии от нас сепаратистов «настоящей». В 2013 полетело с их стороны говно на вентилятор – про отсутствие ценностей в Донбассе, про убогих рабочих, шахтеров без культурных корней. Что не помешало после разделения линией разграничения объявить Мариуполь столицей «настоящей» Донецкой области, окультурить его новеньким аэропортом, причесать и привести в божеский вид. Столица же. Такая вилка – что наше, то хорошее, а что не наше – так не доставайся же ты никому! Процветал, к сожалению, в виде столицы Мариуполь недолго. И я ни разу не рада такому превращению в руины города на Азовском море, города с населением в четыреста пятьдесят семь тысяч, из которых порядка пяти погибло при проведении спецоперации. Я абсолютно искренне сочувствую всем без исключения мариупольцам, как большинство помогающим им сейчас дончан. Тех, кого эвакуировали в наши школы, и кто решил написать «Слава Украине» невежливо, но убедительно попросили на выход. Что вполне справедливо. Слава в донеччине другая. И уж точно не Украине. И дело ни в языке, ни в героях Украины Бендере и Шухевиче, ни в переименовании городов и улиц на украинский лад (чего стоит переименование Новгородского в Нью-Йорк!). Дело в том, что в 2014 мы все сделали свой выбор – куда и за кого. И после него миграция населения никому не была запрещена. Все уехали из Донецкой и Луганской области куда сочли нужным. Только были и те, кто приехал к нам сюда и воевал на нашей стороне за нас. И даже из Украины. Никто в 2014 не знал про 24 февраля 2022. Не мог знать. То начало – проекты Новороссия. Малороссия были запущены по несработавшему тогда сценарию. Неважно чего не хватило. Мужества двух областей хватило выстоять под обстрелами некогда родины в течении восьми долгих лет. Кто-то уезжал и вернулся. Кто-то осел в настоящем Нью-Йорке – жизнь за эти годы ни у кого не стояла на месте. А те, кто жил на линии разграничения и терпел все это издевательскую «любовь» родины - как у них не сдали нервы, я не знаю. Я не могу это осознать. Я просто снимаю шляпу перед ними. А перед погибшими – становлюсь на колени и прошу прощения, что я, коренная дончанка, не смогла никого из них защитить. Хоть как-то. Что уехала на пять лет и жила в России, потому что важнее посчитала жизни своих детей. Не важно, что жила я (как живут мои дети и сейчас) в съемном жилье, забирающем львиную долю заработка. Вокруг был мир и не стреляли. Это было важнее. Теперь я рада, что я здесь, дома. И пусть пока к радости моей крепко приклеилось опасение – а что и как будет дальше – но я уже не уеду. Нет большего горя - чем потерять близких, эту потерю не вернуть. И все же я смотрю на плачущих мариупольцев, которые говорят «мы потеряли все» и спрашиваю себя – а они не видели разбитый Иловайск, Дебальцево, улицу Стратонавтов в Донецке – им было тогда жалко нас, отпетых сепаратистов по мнению многих в Украине? Все эти годы, когда по нам стреляла доблестная украинская армия, они радовались, что они не мы и жили спокойно и уверенно в завтрашнем дне. Не все, но многие, думаю. Говорят, не смотря на индивидуальное осознание окружающего мира каждым – правда все равно одна. Через боль, потери, через уроки мы приходим к ней как к Богу – каждый своим путем. Есть те, который давно свернули. Только путь от этого не потерял очертания и границы. Вера – это сила. Крепче нее – только Любовь.
