Сегодня умер Владимир Вольфович Жириновский. Человек, безусловно, яркий и заметный в русской политической истории. Мне довелось однажды даже брать у него интервью. Точнее даже не интервью - так, комментарий. Комментарий к выступлению писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе Александра Солженицына перед депутатами Государственной Думы...
Было совершенно непонятно, откуда он взялся, этот Жириновский, создавший аж в 1989-м году (!!!) первую альтернативную политическую партию в СССР. Когда его показывали по телевизору, было смешно - он был нелеп и совершенно не умел выступать. Как начинающий артист, он запинался и нервничал. Помню, мы с коллегами-журналистами обсуждали тогда, что это проект Горбачёва и советских спецслужб, чтобы показать Западу, что у нас есть свобода слова и демократия. То, что ВВЖ - проект, он и сам доказывал всей своей жизнью. Он был политическим актёром, идеально выполнявшим свою роль. Вначале путано, застенчиво, ошибаясь и оступаясь, а потом всё более уверенно и порой даже нагло. Наверняка с ним работали режиссёры и постановщики, ставили ему сценречь, создавали образ. ВВЖ предлагал самые немыслимые вещи - то омыть сапоги русского солдата в Индийском океане, то ввести в России многожёнство. Между двумя этими уникальными предложениями было множество других, не менее фантастических. Он вбрасывал завиральные идеи, чтобы отвлечь внимание общественности от чего-то более важного. Либо бросал в толпу пробный камень, чтобы увидеть общественную реакцию на неоднозначное предложение. Не удивлюсь, если эти идеи ему подбрасывали из Кремля.
Он изображал крайнюю оппозицию, на него велись те, кого журналисты в 90-е прозвали "люмпенами", и молодёжь, которой нравился его эпатаж. Но в критические моменты российской истории он всегда вставал на сторону действующей власти, что лишний раз показывало, что он политическая марионетка в умелых руках. Причём, кто бы не стоял у власти, ВВЖ в роковой час всегда провозглашал: "Мы с президентом!" Ему было комфортно быть шутом в тени вождя. Тем более, что финансовая сторона его жизни, неизвестная широкой общественности, наверняка его полностью удовлетворяла. В его марионеточной партии не было ни одного лидера. И преемника он не оставил. Потому что у шута не может быть преемника. Только новый шут с новыми подтанцорками. Думаю, что его ЛДПР обречена.
В публичной жизни Жириновский вёл себя зачастую отвратительно. Помню думские выборы 1993-го, когда ЛДПР набрало значительное число голосов и ВВЖ со зловещим видом ходил по телевизионной студии, из которой шёл прямой эфир, и говорил людям в студии: "А вот вас мы посадим!" (или "расстреляем"), что-то в этом роде. Ведущие были в панике и растерянности. В студии стояла могильная тишина. После этого случая прямых эфиров на выборах с лидерами партий на ТВ больше не делали. Но ему всё сходило с рук. Он совершил столько поступков, за которые иных сжили бы со свету, а ему - хоть бы хны! Неприкасаемый.
Но вернёмся к Солженицыну. В 1994-м он триумфально вернулся в Россию, проехав её всю - от Владивостока до Москвы, выступая по дороге перед россиянами и завершив своё гастрольное турне выступлением перед депутатами Госдумы. Дума тогда была не то, что нынче - никакой дисциплины, на заседания ходит, кто как хочет, все заняты распилом собственности и личными делами. Мы с моей женой и коллегой Ольгой Подъёмщиковой хотели взять интервью непосредственно у самого Солженицына, поэтому попросили знакомого журналиста из РИА "Новости" сделать нам журналистские проходки на выступление писателя в Думу. Дело происходило 28 октября 1994 года. Оказалось, что теперь в Думе есть отдельный зал для журналистов, где они слушают заседания, в депутатский зал их больше не пускали, как раньше. Мы видели на мониторах сам зал и трибуну, с которой вещал Солженицын. Народу в зале было немного, да и те, кто был, слушали писателя вполуха, позёвывая.
После выступления журналистов к Александру Исаевичу не пустили, и мы попытались взять комментарии хотя бы у каких-то известных людей. В коридоре нам попалась вначале Елена Боннэр, которая была краткой, а затем Жириновский. Мы подошли к ВВЖ первыми и задали вопрос, он остановился и начал спокойно и тихо отвечать. Он производил впечатление совершенно нормально человека - не того, каким мы привыкли видеть его в телеящике. Затем к нам начали подтягиваться другие журналюги, а тут подоспело и телевидение. Увидев камеры, Жириновский мометально преобразился и стал тем, с чьим образом мы были знакомы - шумным, громким, скандальным. Это была его роль. Которую он в совершенстве играл всю жизнь, до самого конца.
А наш с Олей Подъёмщиковой материал о выступлении Солженицына в Госдуме в тульскую газету "МК" тогда так и не взяли. Главред сказал, что для газеты эта тема неактуальна. Единственный русский писатель, всемирно известный, выступавший с программной речью о судьбах России в Государственной Думе, - для демократической тульской газеты оказался неактуален...
И я вспомнил, как другой тульский редактор просил Сергея Белозёрова написать свой комментарий к программной статье Солженицына "Как нам обустроить Россию?", опубликованной в спецвыпуске-брошюре к "Комсомольской правде" 18 сентября 1990 г. миллионным тиражом на всю страну, и Белозёров отлично справился с этой задачей. А спустя несколько лет вернувшийся в Россию Солженицын оказался уже неактуален...
В отличие от вечно актуального Жириновского. Его будет очень не хватать на политической артистической сцене. Но ему наверняка найдут замену. Потому что без Жириновского будет слишком тоскливо.