Система
Каждый пчеловодный сезон я вёл дневник наблюдений: записывал в нём всё, что насыщало «мир божий», придавало свойственные только ему краски и многоголосие окружающей природы. А главное, как на природные изменения реагировали пчёлы. Иной раз их реакция мне была не совсем понятна. Например, в период активного взятка они могли проявлять странную агрессию и просто гонятся за тобой по пасеке. Могли очень рано вылетать из ульев, а могли отсиживаться, хотя всё в природе цвело и пахло. В каждой книге по пчеловодству написано, что пчела ещё не до конца изучена и в это можно было поверить.
В этом году учитель поведал мне один принцип, по которому можно объединять пчёл. Дело в том, что манипуляция пчёлами – переброска одних особей к другим природой не приветствуется, возникает противоречие между генетическими кодами, а оно разрешается только путём выяснения отношений с позиции силы. Здесь – кто кого. Кто остался жив, тот и прав. Человек не был бы человеком, если бы не обвёл жестокие, но справедливые законы природы вокруг пальца. Цель-то благородная – накачать с одной семьи центнер мёда! Итак, путём наблюдений и логических размышлений пчеловод уяснил, что любая семья пчёл благосклонно принимает молодую пчелу, то есть, абсолютно молодую, которая ещё не умеет летать. Хотя, конечно, в каждом правиле есть исключения, и теперь я уже понимаю, что, когда идут споры о живой природе, речь должна идти исключительно о тенденциях.
После выставки пчёл с зимовки можно подсоединять безматочные семьи к благополучным. Но когда в семье весной уже появились трутни, пчёлы не объединяются.
Я не знаю, знал ли Михалыч эту систему объединения пчёл при делании роевых отводков или где-нибудь вычитал, но он настоял на том, чтобы я эту систему крепко запомнил. Она заключалась в следующим.
Во-первых, нужно знать, как свои пять пальцев, стадии развития пчелиной семьи. Она начинается с чистого листа, то есть, после того, как семья сделает первый очистительный облёт после зимовки. Это стадия нулевая.
Затем, в процессе развития в семье появляются трутни – отцы семейства, что знаменуется следующей стадией, второй. Семья растёт как на дрожжах, образовалось много печатного расплода и молодой пчелы.
И вот на краях сота появляются миски, места, в которые потом пчёлы принудят матку откладывать яйца. Это третья стадия.
В миски появилось первое яйцо – это четвёртая стадия.
Миски начинают оттягиваться и заполняться молочком – это пятая стадия.
Шестая стадия развития семьи, когда образовался молочный маточник, ещё не запечатанный.
Седьмая стадия – запечатанный маточник.
Восьмая стадия – зрелый маточник.
Девятая стадия – маточник на выходе, это когда матка в маточнике скребётся или «кукует» - просится наружу.
Десятая стадия – выход молодой матки.
Одиннадцатая стадия – вылет роя со старой маткой.
И последняя стадия - оплодотворение молодой матки молодыми львами, трутнями, то бишь.
Эти стадии показывают естественный путь развития пчёл – от роя к рою.
На основе знания этих стадий пчеловод может безболезненно манипулировать пчёлами, ослабляя биомассу сильных семей и наращивая слабыши. Это делается для выравнивания пасеки с целью подготовки её к главной атаке - на главный взяток. Но! Такое манипулирование пчёлами не является оптимальным вариантом. Есть и другие способы добиваться эффективного результата. Всё зависит от конкретных условий, складывающихся на данный момент времени. Смысл в том, чтобы правильно и своевременно применять ту или иную технологию, знать, что оптимально именно в конкретной ситуации. Несомненно, судя по результату, технология, применённая Михалычем, в то время оправдала себя.
Закон таков: более продвинутая в своём развитии семья принимает пчёл, менее продвинутых при условии, если все семьи находятся в роевом состоянии. Например, пчёл семьи с только что запечатанным маточником можно подбросить к семье с уже зрелым маточником. Но если эту операцию проделать с точностью наоборот, то низшая семья в своём развитии перебьёт пчёл, которые находятся на высшей стадии развития. Получается всё как у людей (или у людей как у пчёл). Общество с высоким социальным развитием более терпимо относится к инородцам. А неразвитое общество более агрессивно настроено к своим «благодетелям». Но это так, к слову…
Глубокой осенью наша бригада покинула Пустовский и разбрелась по городским паролям и явкам реализовывать меда и зарабатывать деньги, кто как мог. Борис организовал кружок по экстрасенсорики, я – вёл группу по У ШУ. Денег хватало и на некоторые вложения в средства производства – старые (в смысле новые) улья, вощину и рамки. В наших головах зрел план, и отстаивалась мысль о нашей будущей привольной жизни – в хуторе, на лоне природы, в согласии с миром и самими собой…
Однако мир бурлил. Во весь опор по стране мчалась перестройка, в плюрализме мнений забалтывались здравые и свежие идеи. Лозунги типа «экономика должна быть экономной», «борьба за качество и интенсивный путь развития» сменили идеи кооперации и несомненной выгоды ведения натурального хозяйства. Люди начали окапываться - скупать участки под дачи, взялись за мотыги и вилы, сменили мечи на орала. В общем, так люди отреагировали на перебои с продовольствием. Мы оказались в струе. Идея о приобретении домов в Пустовском вскоре полностью завладела нашим сознанием. Всё, что для этого нужно было делать по тем временам – это увеличивать численность насекомых. И нам казалось, что это нам под силу.
В Пустовском я вёл дневник, где фиксировал всё, что происходило вокруг и имело отношение к пчёлам.
В период весенней подкормки - учитель брал за правило давать пчёлам открытую побудительную подкормку, размешивая старый мёд с водой - Михалыч так же давал пчёлам хлебный квас и уху. Пчёлы с удовольствием брали такую подкормку. Им нужен соли и хитин, говорил учитель и разливал эту бурду по бутылкам. В течение всего лета он заставлял нас мало-помалу поворачивать улья летком к северу. Почему-то пчёлы действительно отдавали предпочтение северной стороне. Но матка начинала сеять с южной стороны, там, где стенки корпусов сильнее обогревались солнцем. Трутни выходили на облёт в ясную, солнечную погоду. Именно в такие дни молодые матки получали самых сильных и ловких возлюбленных, после чего, правда, эти возлюбленные теряли всяческий интерес к жизни. А последнему доставалось сполна – он навсегда оставлял свой половой орган в жалосной камере своей избранницы. К моему удивлению вопреки учебным постулатам, что, де, трутни скапливаются вдали от пасеки и гуляют там в ожидании маток, мы были неоднократно свидетелями того, что молодых маток трутни покрывали прямо над ульями, из которого они только что взлетали. Причём момент спаривания происходил на каких-то виртуозно-бешеных скоростях.