Захотелось систематизировать наблюдения за долгий период. Последние пару лет дали достаточно поводов для дискуссий о тревожных тенденциях. Однако я в большинстве случаев участники подобных обсуждений, движимы далеко не фактами и даже не представлениями о них, а своими фантазмами, которые позволяют незаметно переписывать саму реальность (по крайней мере ту, в которой живет данный субъект).
Я сознательно выбрал провокативное столь заявление в заголовке: ведь по сути мы либо признаём свои ограничения (в т.ч. перед истиной) и тогда чему-то учимся, что-то понимаем, либо просто продолжаем отстаивать свои фантазии и наслаждаться этим. И в последние годы в многочисленных дискуссиях о будущем, касались ли они запутанной мировой политики, пандемии и вакцинации, технологических вызовов или изменений климата, я видел в основном только второе. Именно в этих темах бессознательные фантазмы не просто явно заявляют о себе, но и отчетливо группируют берущих слово.
Наверное это неудивительно: тема времени и будущего плотно держит за горло всякого способного к мысли, сообщая ему обычно тревогу, вытекающую из фундаментальной неопределенности развития событий, помноженной на предсказуемость финала для каждого. Время - это имя для разрывов и смерти, но также и для желания или даже головокружительной фантазии о том, что усилиями ума можно просчитать и предотвратить нежелательное будущее. Вероятно никакой научный дискурс не вытравит из нас склонность понимать жизнь как путь и судьбу, скорее они и дальше будут порождать странные гибриды.
Лично меня ощутимо задевает даже не неспособность хоть чуть-чуть отдавать себе отчет в подобной ангажированности, сколько настойчивость определенной группы взглядов. Более того, меня настораживает тот факт, что именно они искренне уверены, что любой скепсис или несогласие есть признак безответственного конспиролога, которого попросту нужно “отменить” (эрго “лишить права публично высказываться и разрушить его жизнь”). Эта манера бороться за какое-то благо любыми средствами приводит к настоящим жертвам. Причем, представителей подобных взглядов, обычно полагающих и свой способ наслаждения внутри дискуссии, можно найти по обе стороны баррикад.
Итак, попробую обозначить эти навязчивые верования.
Первое - эсхатологические ожидания. Огромное количество людей, включающихся в дискуссии о будущем, даже не понимают насколько они захвачены воображаемыми картинами конца света. Все мы, кто верит в линейное время, обречены на эту мысль, но не все активно ею бредят. Опознать такого человека не сложно. Для трезво мыслящего конец света - одна из вариаций, нежелательная и малоинтересная (game over, что тут еще обсуждать?). Речь захваченного эсхатологизмом мало того, что изобилует смакованием деталей апокалипсиса, так еще и сама подобна воронке, заставляющей раз за разом включать “старую пластинку”. Говорит ли он о такой перспективе со знаком плюс или знаком минус - неважно, в любом случае это прежде всего наслаждение подобной речью, особенно нытьем как о безнадежности действий, так и о нелепости сомнений.
Эсхатологизм бывает интересен, но быстро утомляет: ведь ничего, кроме убежденности в своих интуитивных прозрениях (вероятно и подкрепленных яркими образами в воображаемом, но редко хорошо передаваемых языком другим) там нет. Так что очередной “Иоанн Богослов” со своими “откровениями” больше напоминает паникера-коллаборациониста. Да, мы поняли, что тебе проще представить конец жизни для всех и ты его тайно жаждешь, но зачем ты нужен в дискуссии? Умеешь собирать контент по сетевым помойкам, в котором доморощенные пророки с мутными глазами предсказали очередной апокалипсис с 21 на 22 декабря, потому что Майя поленились сделать календарь подлиннее? И если вместо них грядущее светопреставление втирает в головы бородатый “якобы-философ” или псевдоученый, убедительно говорящий на TedTalks, то что-то поменялось?
В самой идее конца есть что-то и успокаивающее, и позволяющее оправдывать многие вещи. “Всё закончится” - эта мысль ободряет многих бедных, но вместе с тем явно занимает и богатейших предпринимателей. И всё же есть что-то глубоко ошибочное в рассуждениях о спасении человечества от вероятных угроз, в то время когда время и силы можно было бы потратить на борьбу с весьма реальными бедностью и плохим образованием.
Второе - отвращение к реальному миру. Эсхатологизм регулярно идет в одном наборе с гностицизмом. Важно подчеркнуть, что даже материалист может разделять веру в то, что “мир лежит во зле”, но только идеалист-гностик абсолютно уверен, что “реальный мир и есть зло” (без оговорок и переходов, с математическим знаком тождества). Как бы это странно ни звучало, но постмодернизм и нью-эйдж проложили довольно крепкий мост для подобных взглядов в современности. Хотя многие его криптоадепты искренне уверены в том, что они со всех ног бегут в утопию равенства, экологичный мир будущего или аркадию техноакселерациониста. Но, увы, у гностицизма для всех только два сообщения: “жги и разрушай, ничего не жалко” и “хорошее в вас не от мира сего, никакой благодарности всему сущему”. Не надо быть Нострадамусом, чтобы предсказать будущее для тех, кто поддался искушению построить на личной фрустрации последовательную позицию, вроде этой.
В ряде случаев ярлык “гностицизм”, впрочем, не совсем уместен, так как отвращение к реалиям может иметь форму недолюбливания конкретики и сложности связей мира. Иногда людям просто в силу экономии мышления и потребности в ясной картине мира очень не хочется, чтобы существовали альтернативные мнения, двояко интерпретируемые данные, противоречия и дискуссии среди ученых и специалистов. В самом деле, если СМИ вас кормит летними пожарами и потопами, не проще ли свалить все на “глобальное потепление”? Ведь большинству на самом деле пофиг как на самом деле обстоят дела - важнее понять, что делать со своей тревогой. А-то что существуют природные случайности и человеческий фактор, просчеты теории и практики градостроительства, коррупция и неэффективные меры профилактики проблем и т.д. - да кому оно нужно, разбираться в этом? В такой установке ощутимы сходства с инфантилизмом, о котором и поговорим далее.
Третье - инфантильное мировосприятие. В каком-то смысле определенные элементы инфантилизма мы все сохраняем и во взрослом состоянии. Но обычно это означает лишь некоторую абстрактную веру в социальные институты, а также личный способ представлять отношения с Большим Другим. В современном же обществе в огромных объемах распространяется типаж человека, который в любом суждении об обществе и мире придерживается простой схемы. Я бы ее описал так: “Дядя знает что нужно, дядя всё может исправить. А если нет, то только потому что он не хочет - и значит, он плохой”. На месте “дяди” может быть и государство, и тайный заговор, и научный консенсус (который явно не “научный” и не “консенсус”), и расчудесные (или наоборот: особо злобные) алгоритмы с сильным ИИ в придачу.
Инфантильному сознанию очень легко продать или навязать дискуссию о вещах, в которых человек не разбирается (и не собирается) - достаточно зацепить его веру в то, что “желаемое состояние дел = естественное состояние”. Продолжая верить в свой детский рай, такой участник дискуссий оказывается эмоционально очень лично вовлечен в проблему, хотя по факту может оказаться хоть “мимокрокодилом”, хоть частью проблемы. Бессознательное убеждение в том, что достаточно кому-то что-то запретить и тут же случится эдем и парадиз, особо болезненно взаимодействует с историей в любом виде. Ведь история как раз рассказывает о том, как мы ушли от какой-либо естественности и все наши следы неотменимы (по крайней мере как объяснения почему мы именно тут). Но, конечно, "историю" как нарратив, а не содержание реалий, можно переписать, а с памятниками легко бороться (они почти не дают сдачи).
В инфантильное восприятие мира включен и специфический эгоцентризм, при котором субъект не способен как-то удерживать в мысли вещи, которые не связаны с ним напрямую. Как следствие: эгоцентрик - это вовсе не крайний эгоист в поведении, это скорее способ мыслить вещи через собственное участие в них (подобно детям 3-5 лет, которые воспринимают развод родителей как следствие своего проступка). Так что цена подобной позиции - неизбежная, всепроникающая вина. Ведь вина - наиболее простой и очевидный для инфантильного бессознательного способ провести связь между собой и чем угодно. Причем винить злого Другого и при этом придумывать собственные проступки - ходы, которые вообще не мешают друг другу. На этом фоне более понятным становится резкий рост популярности дискурса “молись и кайся” в нашу казалось бы секуляризированную и гедонистическую (конечно, нет) эпоху.
***
Однако самое любопытное - это специфика современного существования этих фантазмов, которые подобно вирусам или мемам всегда имеют как свои “естественные ареалы”, так и “зоны успешной экспансии”. Верить в конец света, в нереальность и отвратительность материального мира или в Большого Другого, который гадит лично вам - это способы жить и наслаждаться, существующие во все эпохи. Особенность ситуации, о которой я и собираюсь поразмышлять в дальнейшем, состоит в том, что все три фантазма довольно успешно внедряются в сугубо утилитарный дискурс. Именно современные попытки подсчётов благ, последствий и выгод (которые обычно мыслятся как вотчина прагматиков) буквально заражены убеждениями, которые я описывал выше. Как раз последствия этого и хочется продумать.