Конспект вебинара президента АКСОН Ольги Добровидовой
Во-первых, поскольку я считаю себя научным журналистом, то взгляд на ситуацию, который я представляю, сформирован журналистской оптикой. Во-вторых, я максимально буду сосредотачиваться не на причинах появления нового мира, а на решении возникших задач.
Третье, и, наверное, самое главное: так как сейчас ответ на заглавный вопрос лекции звучит «никак», предлагаю вам поговорить о будущем. Трудно предугадать, насколько оно ближайшее, но так или иначе это будущее. И воспользовавшись метафорой, можно сказать, что хоть некоторые шишки в лесу и открываются только под воздействием пожара, но семена из этих шишек прорастут, только когда огонь потухнет.
Также считаю, что стоит очень внимательно относиться к тем, кто говорит, что кризис— это время возможностей: в острую фазу кризиса такие люди ищут возможности не для вас, а для себя.
В ситуации, когда вы не можете действовать как раньше, самое время остановиться и подумать— что вами двигало, какие факторы определяли ваше поведение? Этот семинар даст нам пищу для ума, поможет вместе зафиксировать результаты размышлений и понять, что у нас есть сообщество, которое может дать нам необходимую поддержку.
Что произошло по версии международного научного сообщества
Наши контрагенты (международные научные сообщества) исходят из того, что государственное финансирование работы в России связано с политическими рисками, которые субъект (научный журналист) сознательно принимает, соглашаясь работать на этих условиях. И теперь для России эти риски реализовались. Популярная до недавнего времени идея о том, что наука находится вне политики, сегодня является в лучшем случае заблуждением наивным, в худшем— опасным: государственное финансирование неизбежно связано с политическими рисками.
Как сейчас действует международное научное сообщество
В ситуации критической неполноты информации оно действует ad hoc (беспорядочно реагируя «на лету»), в результате чего за последний месяц мы видели самое разное поведение отдельных частей сообщества без попыток как-то скоординировать его общую стратегию.
В результате, во-первых, минимизируются потери от реализации рисков (в том числе, репутационные), во-вторых— за счет дистанцирования минимизируется подверженность рискам.
В-третьих, иногда совершаются глупости. Например, в этом году один из организаторов глобального сетевого мероприятия Юрьева ночь (Yuri's Night — международный праздник, который проводится 12 апреля каждого года в знак памяти о первом полете человека в космос) решил переименовать мероприятие. Но нельзя забывать, что при оценке таких действий критически важна полнота информации. Это мероприятие— франшиза. Любой желающий, зарегистрировавшись на сайте НКО, придумавшей этот проект, может продвигать это мероприятие, и наш герой— один из десятков организаторов, не имеющий отношения к координации всего проекта. Флагманские мероприятия, которые пройдут в Калифорнии и во Флориде,— очень большие события, на которые приглашены астронавты, и название этих мероприятий никто не менял.
Думаю, при оценке таких действий надо помнить, что глупости по умолчанию не противозаконны, они являются неотъемлемой частью любой человеческой деятельности.
Что это значит для российских научных коммуникаторов
Это означает, что внеконтекстные истории о российской науке в условно западных медиа поставлены на паузу на неопределенный срок. Они вернутся, но не ясно, когда.
Что такое внеконтекстная история?
Некоторое время назад я обратилась к редактору довольно крупного зарубежного СМИ, которое пишет о науке, с вопросом— что будет с освещением российской науки в англоязычных медиа? Какие настроения у него лично и у его редакции и как долго, на его взгляд, все продлится? На второй вопрос он ожидаемо ответить не смог, а на первый неожиданно для меня ответил ровно так, как я думала, когда задавала вопрос.
«Можно ли сейчас опубликовать новость о том, например, что в лаборатории имени Флерова, которой руководит Юрий Цолакович Оганесян, открыты новые химические элементы, не упоминая контекст, в котором работает институт? Думаю, нет»,— ответил мой собеседник. Так что, да, любые внеконтекстные истории сейчас находятся на паузе. Как быть с контекстными историями, которые связаны с происходящим? Нужно оценить свои риски, и если вы принимаете решение участвовать в подготовке таких историй,— сообщать только факты и только те, о которых спрашивают.
Научное сотрудничество (и научная коммуникация) пройдут «триаж» (медицинскую сортировку) — разные формы и направления совместной работы будут оцениваться отдельно по степени их важности. Приоритеты— медицина и общественное здоровье, студенты, обмен данными. После окончания острой фазы кризиса именно на этих направлениях можно ожидать оживления.
Хочется отдельно отметить статус таких традиционных для российской науки направлений сотрудничества, как космос и охрана окружающей среды. Здесь запас прочности большой, ведь сотрудничество в космической сфере появилось очень быстро после начала космической эры, а приоритет охраны окружающей среды, проблем климата и снижения биоразнообразия, проблем качества среды воспринимаются как глобальные задачи, в решении которых должны участвовать все. Но этот запас прочности не безграничен и достаточно быстро истощается.
Отмечу, что риски для исследований технологий двойного назначения выросли многократно, и любое сотрудничество, связанное с ними, будет свернуто.
Переориентация на другие рынки
Поступило много вопросов о выходе на рынок азиатско-тихоокеанского региона.
Для начала я предлагаю подумать, зачем переориентироваться на другие рынки, и только потом искать, как это сделать. Полагайтесь на стратегическое видение, ведь любые ваши действия в этом направлении должны быть мотивированы, а уповать на внешние факторы здесь— значит, обречь себя на беспорядочное движение.
Момент Златовласки
В космических исследованиях зоной Златовласки называют зону в планетарной системе, в которой вода может быть в жидком состоянии, таким образом потенциально планета может быть пригодной для жизни. Для нас моментом Златовласки станет такой момент текущего кризиса, в который мы увидим оптимальную точку входа в какие-то ниши, опередив конкурентов.
Красный, а не голубой океан
Сейчас большинство мировых медийных рынков— красный от крови океан, конкуренция в котором очень жесткая, в отличие от рынка голубого океана (стратегия, в которой у нас нет конкурентов, поскольку мы создаем новые рынки).
Вторичные санкции
Нельзя забывать о риске ограничений против тех компаний, государств или физических лиц, которые осуществляют транзакции с подсанкционными странами, организациями или лицами.
Stranded assets
Отрезанные от остального мира активы— инвестиции, которые вы профинансировали, но теперь не можете воспользоваться их плодами, поскольку изменилось регулирование или запросы потребителей. Выйдя на новые рынки, вы рискуете создать именно такие активы, которые впоследствии не принесут вам выгоды и которые вы не сможете вернуть.
Кривые обучения и переносимость знаний и опыта
Выходя на другие рынки, вам нужно будет учиться на них работать— и сотрудникам индивидуально, и организации в целом. Часть навыков и опыта, который вы приобрели на предыдущих рынках, окажется бесполезной, а переобучение потребует времени.
Что делать российским научным коммуникаторам
Давайте попробуем ориентироваться не на проблемы, а на решения.
1) Вернуться к стратегическому планированию: анализу локальной среды, инвентаризации активов, анализу своих целей и ключевых результатов. Логично будет подумать о том, с какой аудиторией вы работаете в России. Без ответов на эти вопросы вы будете действовать стихийно и непоследовательно, теряя ценные ресурсы.
2) Не бежать впереди паровоза. Сейчас научные коммуникаторы должны двигаться более вдумчиво, осторожно, дождаться окончания острой фазы кризиса. Что делать в это время? Думаю, хорошо будет сосредоточиться на человеческом капитале— инвентаризировать его, сохранить и преумножить.
3) Инвестировать в себя (профессиональное образование, развитие, совершенствование навыков журналистской работы, изучение смежных профессий, в которых журналистские навыки могут быть полезны).
Есть обоснованные ожидания, что вектор, который сейчас реализуется в отношениях государства и медиа, будет продолжаться, и государство будет предлагать модель «государственной научной журналистики». Мы пробовали это в разных видах какое-то время назад. Идея в лучшем ее изводе выглядит так, что мы хотим повысить видимость российской науки, для чего будем немного разбалансированно освещать мировой научный ландшафт. При этом надо понимать, что эта модель —не вполне журналистика, и очень важно сформулировать свое отношение к этой модели, принять решение и действовать сообразно ему.
Сейчас лучший момент, чтобы подумать: зачем мы (научные коммуникаторы) нужны.
Таким образом, главный ответ, который я сейчас предлагаю,— подождите. Пожар пока продолжается, острая фаза кризиса идет. Лучше потратить ваши ограниченные ресурсы на то, чтобы вернуться к планированию. Рефлекторно адаптироваться к происходящему— на мой взгляд неэффективная стратегия. Сейчас очень важно подумать— зачем мы занимаемся научной коммуникацией, сформулировать ответ на этот вопрос и поделиться этим ответом с коллегами.
Вебинар прошел 25 марта 2022 года в рамках проекта «Медиалаборатории 2035».