По главной улице небольшого города мимо второго и четвёртого микрорайонов шли с цветами при полном параде мама с сынишкой. На дворе было первое июня – “день защиты детей” и, учреждённый всего несколько лет назад, “день освобождения Крымской коалицией”. В честь этих знаменательных событий в детском саду №42 имени Леруа де Сент-Арно предстоял утренник с постановкой исторической пьески, подготовленной детьми вместе с педагогами.
Оказавшись в стенах сада, мама поприветствовала воспитателей и вручила цветы директрисе в благодарность за столь трепетное отношение к памяти о великих освободителях двадцатых годов. После обмена любезностями мама переодела сына в разноцветный костюм. Тема постановки – “флаги освобождения”, а юному Андре досталась главная роль. Сарафан, показывающий собой полотно флага, светился вертикальным сине-бело-красным триколором с характерным бело-бардовым крестом. Это было знаменем Крымской коалиции, что установила мир на большей части Европы после жестокой Окраинной войны, развязанной империалистическими аппетитами, ныне не существующей, сверхдержавы. Сейчас от этого государства остались лишь кровавые строчки в новейшей истории и несколько разрозненных стран за Уралом, чахнущих под собственным железным занавесом.
– Ой, здравствуй, моя хорошая! – обратился голос к женщине.
Мама мальчика обернулась и увидела улыбчивую даму с накрученными волосами кислотно-рыжего цвета.
– Здравствуй, Инга Степановна! – заискивающе ответила та.
– Что же так официально?
– А как же? Только с института и сразу на должность наместника коалиции нашего района.
– Да, будет тебе. Могла бы, как я, если бы сразу ребёнка не родила. Ты же на международном праве была, сидели бы в соседних кабинетах.
– Ой, прекрати. Я и училась плохо, и тётя много где помогала; и не думаю, что несколько месяцев декрета как-то повлияли на мою карьеру…
– Отпуск по беременности, попрошу.
– Прости, конечно. Всё влияние отца. Пока не отправила этого полоумного в жильё для престарелых, твердил о былых временах и сыпал остротами о великой коалиции.
– Бедные люди: до сих пор верят в иллюзию минувших дней. Сильна пропаганда. Ничего не скажешь. Хорошо, что за нами в бюро правда и будущие поколения вырастут без шор на глазах.
– Ох, не все. Помнишь Люду Анисимову?
– Да, давно её, кстати, не встречала. – Ответила дама и задумалась.
– Так вот она же…
Женщину прерывает голос из колонок, призывающий рассаживаться всех родителей и вольных зрителей.
Начинается концерт. Дети выходят показывать свои таланты: танцы, песни, стихи; каждый участник радует глаза своих родных, а те с любовью наблюдают сквозь мониторы записывающих гаджетов: от стареньких смартфонов до импортных лезерлинов. Спустя десяток коротких номеров выступающие подобрались к главной части – исторической постановке, перед которой директриса дала слово представителю местной власти коалиции – Инге Степановне:
– Приветствую всех на этом празднике радости и памяти! Как знаменательно, что в нашей славной стране помнят и почитают подвиг нынешнего сюзерена. Я счастлива стоять в учреждении, названном именем великого полководца, участвующего в попытках освободить наши земли более двухсот лет назад. Так же символично, что день защиты детей и памяти о даровании свободы нашему народу – совпадают, как бы говоря нам, что, может быть, в прошлом и присутствуют времена смуты, но будущее наших детей яркое и светлое благодаря жертвам Крымской коалиции в Окраинной войне. Так давайте же посмотрим, как это было, чтобы мы помнили, чтобы дети знали!
Раздался гром аплодисментов. Под свист и лепетание ладоней ораторка села, а воспитательницам была дана отмашка начинать. На импровизированную сцену вышла девочка, разодетая в жёлтое платье с подвязанными ленточками. Длинные светло-русые волосы были заплетены в косу, а на ногах поблёскивали черевички.
– Здравствуй, Солнышко лучистое! Здравствуй, деревце тенистое! Это я – колосьев Поле, что растёт с земною волей! – произнесла девочка с присущим детским выражением.
– Здравствуй, Поле, я твой друг. Неба голубого круг! – сделав решительный шаг на сцену, почти пропел мальчонка. Он был одет в просторную косоворотку, подпоясанную ремешком с блестящей бляшкой.
– Брат, ты мой широко небо, рада видеть твоё лето! Как в воздушных кружевах, ты в белёсых облаках! Будем же с тобой играть. Днём и ночью танцевать. Будем жить и процветать!
– Свет и дождь буду давать, чтобы рожью росла стать! Будешь ты людей кормить, чтоб меня боготворить!
Мальчик и девочка обнимаются и, взявшись за руки, уходят в сторону. На сцену выходят ещё трое цветов-мальчишек.
– Что же, братья, пошумим? Поюлим да поострим?
– Ну, конечно, Белый брат, мы разбудим местный сад. Путь моё лазури пламя опалит тоска гнедая, пусть замёрзнут все вокруг, коль погаснет синий круг.
– Пусть замёрзнут… Спору нет, ты проучишь их вовек! И за мною будет толк, их пожрёт мой лживый волк. Я спущу его сейчас, он помчится, сверкнёт глаз. Уж давно томились планы белокаменной оравы. Лично обучал я врать! Всех, кто мыслит, тут же рвать!
– Оторвёмся мы с тобой. Пронесёмся мы чумой…
– Только Красный пусть поспит. Не прошёл и прошлый всхлип.
На сцену вернулись Небо и Поле, пританцовывая и радуясь всему, что видят, однако их руки разрывают Белый и Синий братья. Звучит гнетущая музыка. Бедных жертв колотят, затем, насладившись вдоволь, братья уходят.
Проходит немного времени. Небо успокаивает Поле, а Поле залечивает Небо. Пара вновь танцует и поёт песенку:
– Нас не могут согнуть, нас не могут помять. Мы – светлые дети играем опять…
Видя радость пары, братья пытаются вновь напасть на них, но ничего не получается. Тогда в страшной злости почти бегом они приходят к третьему брату. Тот встаёт и, толкая двух других по сторонам, идёт к Небу и Полю.
– Кто тут смеет лучше жить?! Кто не любит волком выть?! Кто не хочет братьев знать?! Для кого мне плетью стать?!
– Уходи! Кровавый брат! Не воротишь нас назад. Мы узнать, как нам жить, как с людьми любовь водить.
– Неужели?! Вы узнали? Вам за морем так сказали? Путь один! И он известен: где свобода – нету чести, где раздумья – там шпион, где есть благо, там погром! Я верну вас в прежний лад, вспомните, где чей уклад. Красной станет гладь всех рек, не забудете вовек!
На сцене разворачивается страшная трагедия. Поле и Небо оказываются на полу, их бьют все три брата, но Красный яростней двух других вместе. Небо испускает дух и остаётся только Поле, что уже готова принять погибель, когда на сцене появляется ещё один актёр.
– Прочь! Беги! Вы здесь бессильны! Мне подвластен этот свет, а тебе в нём места нет.
Мальчик в знакомо триколоре с крестом спасает Поле и гонит Братьев далеко-далеко. Он поднимает Небо, отряхивает его и говорит:
– Вы теперь мои родные – европейцы удалые. Я отныне ваш хранитель – я ваш Царь-освободитель!
Все дети выходят на поклон, и программа завершается. Всех детей переодевают и только один гордо остаётся во флаге Крымской коалиции. Взрослые и дети накрывают стол, разливают чай и разговаривают о разном.
– Ты что-то хотела рассказать, Любочка? – обратилась наместница к подруге.
– Ой, точно. Про Анисимову. Они всё говорили, что уедут в Петербуржский полис. Никогда не разделяла это пристрастие к православию, но они верили и уж очень хотели в этот “четвёртый Рим”. Смешно, как только эти питерцы себя не называют. Под шумок перевезли к себе большую часть ядерных ракет и сидят теперь, идеологию стоят.
– Не говори. Я, когда отчёты некоторые читаю – настоящие фанатики. У нас целых два случая православного терроризма за последние 5 лет. Разумеется, успевали перехватить и задержать, но вещь эта страшная. Так что там про Люду?
– Она всё-таки перебралась похоже. Я точно не знаю, но нашла письмо у своего мужа. Там про какие-то поставки, зелёные и красные контейнеры… Ну, мой же пограничник, ты знаешь. Не суть. Тихо почитала его почту, а там целая повесть от мужа Людки. Видимо, передали на границе где-то под Нью-Тауном. И про церкви, и про какую-то евхаристию, мосты, каналы, даже какое-то отступление про тополя было, хотя тут вообще не поняла. Короче, поэтому мы её и не видели, что она смогла выехать в это варварскую страну.
– У всех своя свобода. Уехали и Бог с ними, – усмехнулась дама.
– Хах, и правда!
Утренник закончился. Все родители стали разъезжаться. За дамой приехал чёрный BMW. Она села в него и, как только машина тронулась, набрала некий номер.
– Да. Наместник района №449. Геннадий Прохоров заглотил наживку, подтверждая свою причастность к незаконному перевозу граждан в недружественные страны. Также была получена информация, что он замешен в поставке оружия и припасов революционерам. Для подтверждения необходимо захватить бумаги из его домашнего кабинета. Скорее всего, там окажутся наши подставные контейнеры. Объявляю план перехват на завтра 4.30 утра улица Елизаветинская, здание пять, квартира №679. – Наместница уже собиралась положить трубку, когда добавила. – Можете отпустить чету Анисимовых. Они нам больше не нужны. Освобождение по протоколу №2.