Загрустила моя рассада на подоконнике, когда увидела укрытый за одну ночь снегом сад. А она собиралась уже переселиться на простор, в уютную теплицу. Что ж, и в Калужской области случаются с погодой неожиданности. Значит, у меня есть ещё время до массовых весенних работ. И я продолжу рассказ о жизни молодого специалиста…
Совхоз «Свобода», куда я переехал, относился к областному объединению «Скотопром». На первом этапе создания хозяйств этого объединения из бюджета государства выделялись большие деньги, на которые обустраивались центральные усадьбы с конторами, с производственной базой, с детскими садами. Большими темпами строили жильё. Поэтому сюда стекались семьи трактористов, животноводов, специалистов из отдалённых деревень. Совхозы должны были заниматься откормом телят и поросят, но практически большую долю прибыли они получали от закупки скота у населения и реализации его на мясокомбинат.
Нам выделили двухкомнатную квартиру в двухэтажном кирпичном доме с индивидуальным подъездом. Жена работала учительницей математики в местной школе третий год, да и мне в новом коллективе был кое-кто знаком. И я быстро адаптировался на новом месте. Здесь снова включили меня в общественную жизнь трудового коллектива и в работу с молодёжью.
Специфика производства предполагала, что основной задачей отрасли растениеводства должно быть создание прочной кормовой базы. Работа агронома при такой узкой специализации, да ещё и на вторых ролях, трудностей не представляла. Как более молодой часто ездил в командировки. Как и раньше, вёл подготовку семян зерновых и луговых трав. Мой начальник, главный агроном, была одинокой женщиной, безумно любящей своего единственного сына, прилюдно называла пятнадцатилетнего парня «мой сладенький» , чем приводила сына в смущение. Сначала она ревниво относилась к моей «кипучей» деятельности, потом переложила на меня и свои обязанности, поняв, что я не собираюсь с ней конкурировать.
В совхозе «Свобода», в отличие от «Судимирского», была чётко отлажена организационная структура ещё при прежнем руководителе Некрылове, которого перевели завотделом растениеводства в областное управление сельского хозяйства. Основное влияние на производство распространяла главный зоотехник Гулина. Но на ежедневных планёрках решающее слово всегда было за главным бухгалтером Артуром Генкелем. Что касалось финансов и учёта – в этом он никому не передоверялся. Директор Николай Корнеевич Коломиец был в этой должности только второй год. Своё предыдущее место главного экономиста он оставил за Надеждой Ивановной Володиной – выпускницей нашего Костромского сельхозинститута. С ней мы были знакомы по первым годам учёбы. В общении Николай Корнеевич был сух и немногословен, чем раздражал собеседника. Вот начнёт он отчитывать тракториста:
-- Ты почему не закончил сегодня обработку кукурузы?
-- Бензовоз не подъехал с заправкой, полдня простоял, - отвечает тракторист.
-- А почему? – нажимает директор.
-- Я докладывал бригадиру.
-- А почему? – не унимается грозный руководитель.
--Мне даже с поля пришлось ехать несколько километров на заправку, -- оправдывается кукурузовод.
– А почему?!
И уходит тракторист, смахивая пот со лба, так и не поняв, что от него требовал директор.
Как-то лет через двадцать на курсах повышения квалификации мы поселились с Н.К. Коломийцем в одной комнате. Это был совсем другой человек: озабоченный семьянин, интересный собеседник, добросовестный слушатель курсов, усердно готовящийся к экзаменам. И куда подевалась начальственная спесь?
Однажды пришлось отстаивать перед директором свои интересы как специалисту. На откормочную площадку привезли перезревшую клеверную массу. Под кормушкой полы усеялись дефицитными семенами трав. Оказалось, эта масса была скошена с отведённых мной накануне семенных участков. Пришлось на планёрке убеждать и директора, и зоотехника, что они рубят сук, на котором сидят.
Здесь, в посёлке Студенец, родился сын Дима. Росли семейные расходы. Как-то школьный товарищ В.М. Панфилов пригласил меня в гости в Перемышльский район, где он к тому времени работал в одном из колхозов. Я попал как раз на отчётное собрание, на котором было всё интересно и необычно в моём понимании. Что-то я пытался по ходу собрания записывать в блокнот. Председатель колхоза имени Ленина Б.П. Оконечников обратил на это внимание. После собрания мы с ним познакомились, и он меня пригласил на должность агронома-луговода, входившую по стране в моду. Здесь были уже другие масштабы: полтысячи колхозников, пять тысяч гектаров земли, полтысячи гектаров заливных лугов в пойме Оки. Поголовье скота в колхозе по количеству мало отставало от поголовья всего Жиздринского района. Решение на переезд нам с женой далось нелегко. Но сборы были недолги…