Ночь прошла спокойно. Группу бандерлогов, что решили проползти в темноте, через трассу, и исчезнуть в лесу, отстреляли снайперы. Номерное НСПУ на СВД - это сила. Перещёлкали всех, одного взяли живым... Он всю ночь пролежал в неглубокой ямке, думая, что его не видят. С рассветом к нему выдвинулась "броня", и без разговоров - после короткой очереди из ПКТ перед мордой - предложила сдаться. Взяли тёплым, на рассвете, и отдали - из чистой вредности - "смешарикам". Все уже были в курсе, что "майор" был большим любителем поспать до полудня. "Майор" принял бандерлога сам, но с таким лицом, что бойцы пожалели и пленного и себя. "Майор", в общем и целом, был отличный мужик, но жутко злопамятный и с неуёмно-дикой фантазией это злопамятность осуществлять.
Бандерлог нашёлся к завтраку - стоял на коробке под деревом, с петлёй на шее. Бойцы ходили с мисками парящей каши, стучали ложками и громко делали ставки, сколько бандерлог продержится. Все точно знали, что "майор" не будет стращать непричастного. Были прецеденты, когда "майор" отпускал, и давал машину, денег и гуманитарки. Подходили ближе, судили о том, обосрётся или нет, как фоткать и как отсылать фото семье... Бандерлог, стоявший на цыпочках, дёргал горлом и хрипел, вместо слов. К обеду выполз "майор", позевал, глядя на солнце, посмотрел без интереса на бандерлога, позвал бойца и распорядился отфоткать до обеда и отправить фото семье, закопать в воронке, "чтобы не вонял". Бандерлог захрипел громче... Но его проигнорировали. Только когда Димон встал на принесённый стул начал фоткать лицо, бандерлог сумел прохрипеть "всё расскажу".
Через час "майор", прихлёбывая чай, смотрел на бандерлога, и ждал. Бандерлог успел прохрипеть: "дайте воды и закурить", прежде чем "майор" отдал команду - "закопать эту падаль живым, к остальным".
Второй раз бандерлог был тих и скромен. Его успели бросить на трупы в яме, прежде чем он понял, что шутки кончились.
- Имя, звание, последние приказы?! - скучно проговорил капитан Алёхин, глядя на бандерлога.
- Грицько, Василь Петрович, рядовой, "держать позицию", - отвечает бандерлог, и честно смотрит на дознавателя.
- Когда и по каким причинам вы попали в ВСУ? - капитан сух и деловит.
- Там обещали платить и больше работы не было, - отвечает бандерлог и опускает лицо.
- Участвовали в военных действиях и в каком качестве, - капитан уже быстро пишет, явно намереваясь закончить допрос.
- Не успел, нас перекинули с Запада, и я почти сразу...
- О, какая тёлочка! - тон и интонация "майора" настолько не совпадают с происходящим, что и бандерлог и капитан замолкают.
- А скажи, сучка, кому ты сосала и давала в жопу, чтобы стать сержантом? - "майор" добр, ласков и внимателен, а его тон... Так сутик говорит с тупой шкурой, думающей, что она может соврать что-то новое.
- Я никому... - и тут "майор" без паузы достаёт АПС и стреляет бандерлогу в стопу.
- Я спросил, сучка, кому ты сосала, чтобы получить звание? - повторяет "майор", поднимая пистолет выше, на уровень колен. Капитан в шоке смотрит на происходящее, замерев с ручкой в руке.
- Я... - стонет бандерлог, - Я никогда....
"Майор" стреляет ему в колено. Характерный грохот "макаровского" патрона, тухлая вонь, шлепок пули по мясу... Вопль.
- Ты решила, сучка, что тут тебе ВСУ и можно врать? - ласково тянет "майор", и переводит прицел в район паха, - Так тут русские, злые русские, и они настолько ненавидят ложь, что отправят тебя на тот свет, без яиц, глаз, ушей и языка. Куском сала.
То, что "майор" выстрелит, капитан не ожидал. Он вздрогнул и даже дёрнулся, чтобы заслонить бандерлога... Ведь "майор" точно психопат, маньяк, пытающий невиновного...
Пуля ударила бандерлога в пах. Он скрутился, завизжал, и начал тонко ныть, на одной ноте. Капитан вскочил и вдруг увидел пустой глаз ствола у своего лица.
- Сесть. Вести протокол, - голос "майора" звучал как приговор, как читаемые на камне письмена, как глас Немезиды... Капитан помимо воли сел, и уткнулся в бумаги. Про то, что у него тоже есть пистолет он даже и не вспомнил. Как и про то, что кроме него есть ещё два бойца. Сейчас всё происходящее было только для него. Он этого не понимал, но чувствовал, что пытка, изменением личности, предстоит именно ему...
- Ну что, блядь, ты готова давать всем, или тебя нужно отмудохать и выебать? - голос "майора" проникал прямо в мозг, и капитан вдруг понял, что если бы это говорилось ему, то он бы... Он бы... Он бы сдался. Он возомнившая о себя шлюха. Животное. Станок...
И бандерлог заговорил. Он ссал, ёрзал, пытался мутить и вертеть, но вопросы "майора" не давали ему ни шанса - доспросы о происходящем, степень участия, его предположения исходя из личного знания обстановки, прямые вопросы о перспективах и том, как и к чему готовились... Бандерлог сдал всё. Имена, расположение, скольких и как он лично замучал и убил, кого изнасиловал и что украл и отправил семье...
Позже, когда бандерлога прокололи промедолом, сковали и сунули в кунг к другим нацикам, капитан, ощущавший томительную пустоту, осмелился спросить:
- Товарищ майор, а это было необходимо?!
В ответ, вместо слов, он получил удар в лицо от Петра, а потом от Димона. В пах. Ногой. "Майор" подошёл, сел на корточки, неторопливо достал шокер, и приставив его в гениталиям капитана, задушевно спросил:
- А знаешь, капитан, кто хуже пидараса? - капитан задёргался, как он не скрывал свою ориентацию, но это чёртов... - Хуже пидараса, капитан, враг народа, - резюмировал "майор" и ударил синей , трещащей, искрящейся дугой, капитана в пах.
- Мухамед? Давай так, Мухамед, мы тут все имена сокращаем... Будешь Мухой. Не обидно? - "майор" смотрел на здоровенного бойца, бородатого, с акцентом... "Представителя постоянного покупателя". Его прислал чуть ли не лично "кадыров_95", и просил всячески помочь пареньку освоиться.
- Муха? Этт такая летающая, с крыльями, э?.. - парень внимательно смотрел на "майора", и оценивал, что происходит.
- Э, - коротко ответил "майор", - Какая там "муха", мне короткий позывной нужен, чтобы легко звать и отвечать было. Найдёшь короче - сменим. Ты тут свой, стань ближе, понял?
Кадыровец внимательно посмотрел в три лица, что стоял рядом. "Майор". Сам в себе, маска, клоун, убийца... Кровь на руках, много крови. И два нукера - Петро и Димон. Готовые перегрызть глотки за своего командира. И никаких обид - просто спросил, не обидно ли... Не обидно. Прозвище надо, а прозвище от имени - хорошо. Помнить будут. И надо становиться своим. Старший говорил - "важные люди, очень важные, с Самим на короткой ноге, покажи себя с лучшей стороны".
- Муха, так Муха, - протянул нохча, оглядывая кунг. А посмотреть было на что. Трофеи. Замытая кровь. Кресло из арматуры, приваренное к полу.
- Смотри, Муха, я учить буду, - доходчиво, как ребёнку, проговорил "майор", - Ты слушай, да понимай, тебя затем и послали. Русский хорошо понимаешь? Я не просто так спрашиваю. А то был тут уже... Капитан.
У меня мама - русская, учительница, - протянул Мухаммед, вспоминая, как мама, говорила ему, что рано или поздно, русский язык, будет тем, что даст ему силу... А он не верил, считая, что силу даёт АК и хороший командир... Сейчас понял, что мама была права.
- Хорошо, - проговорил "майор", - Мы потом с тобой пообщаемся. Пока иди с Петром в "урал", оцени и доложи. Отправка, как обычно. Свободны.
Наутро отловленных бандерлогов отправили в тыл, кадыровцам, "Муха" отчитался по количеству и качеству, и получив скупое - "Дика ду сделал", обрадовался. Деньги за пленных шли всем... И кто платил за живых бандерлогов, никто не думал. Война это деньги. Победившим.
