"Долго перо Ваше отдыхало. Подарите сцене новую пьесу! В театральном комитете недород от засухи. Нужна скорая помощь", — писал И. А. Всеволожский Алексею Антиповичу Потехину в 1901 году. Увы, к тому времени популярнейший драматург, почётный академик Российской Академии Наук по разряду изящной словесности (звание было присвоено в награду за вклад в развитие русского национального репертуара) был уже пожилым и не очень здоровым человеком, и новых пьес уже не создал. Но #история театра помнит и те двенадцать, которые ставились в последней четверти XIX века по всей стране...
Алексей Потехин (1829-1908) родился в городе Кинешма в старинной дворянской семье. Он получил блестящее образование — вначале в Костромской гимназии, позже в Ярославском Демидовском Лицее, где окончил курс в 1849 году с серебряной медалью. В семье Потехиных было 11 детей, и родители не жалели денег и времени на их воспитание. В результате сыновья Антипа Макаровича Потехина стали кто известным врачом, кто адвокатом, кто писателем... Алексей некоторое время был офицером, а затем чиновником особых поручений при костромском губернаторе.
Литературную деятельность он начал в 1852 году очерками провинциального быта "Забавы и удовольствия в городке" — бесхитростными, симпатичными рассказами о балах, карточной игре, беседах и спорах, будто бы "подслушанных", но при этом остроумно и вполне художественно переосмысленных. Позднее Потехин напишет целый ряд романов из деревенской, помещичьей и бюрократической жизни. Однако прозаические его произведения были восприняты современниками весьма сдержанно. Критики отдавали должное наблюдательности автора, умению писать с натуры, схватывать детали; книгу "Крестьянские дети" хвалили за отсутствие прямой назидательности... но и только. Более плодотворной оказалась театральная деятельность Потехина.
Началась она уже в 1856 году, когда Алексей принял участие в той самой знаменитой литературной экспедиции, откуда Островский привёз материал для своих "волжских" пьес. Вместе с Островским Потехин работал в комиссии 1881-1882 годов по реформе казённой сцены. "Глубокий интерес к судьбам театрального дела и любовь не только к актеру, но ко всему, что так или иначе касалось театра были причинами, заставившими отца с головой окунуться в новую работу" — вспоминал сын Потехина. В 1880-х годах Алексей Антипович заведовал репертуарной частью императорской сцены, а затем был управляющим драматическими труппами казённых театров.
Делу своему он отдавался с искренним рвением, не зная праздников и выходных. Дом Потехиных с утра до вечера был полон посетителями — и по делу, и по дружбе, причём среди визитёров были звёзды первой величины (например, великий #артист Константин Варламов, знаменитый "дядя Костя"). Помимо административных обязанностей по управлению труппой, Потехин руководил ходом репетиций, принимал непосредственное участие в постановке пьес, и его режиссёрский талант ценил сам Лев Николаевич Толстой. Ежедневно Потехин присутствовал на спектаклях лично, возвращаясь домой к полуночи. Вместе с ним приезжали главный режиссёр и секретарь, доставлялась переписка и телеграммы из Москвы... порой "деловой день" продолжался до двух часов ночи. Единственный свободный вечер — суббота — был посвящён друзьям, среди которых тоже были актёры Александринской сцены: Горбунов, Максимов, Владимир Давыдов, Савина, Стрепетова...
Однако наиболее значительной оказалась творческая работа Потехина в качестве драматурга.
"Первый драматург-народник"
Одно время Потехин был близок к молодой редакции "Москвитянина", и свои первые пьесы начал писать в стиле раннего Островского, благодаря чему вскоре после дебюта снискал славу "второго драматурга России". В 1854 году появляются две его драмы: "Суд людской — не божий", поставленная в 1855 году, и "Шуба овечья — душа человечья", поставленная лишь десять лет спустя. Вскоре Потехин пишет третью пьесу — "Чужое добро впрок не идёт" (1855), завершая ею первый свой цикл драматических произведений.
После трёхлетнего перерыва автор возвращается к драматургии, и создаёт комедии "Новейший оракул", "Мишура", "Отрезанный ломоть"; драму "Виноватая"; сцены "Брак по страсти", "Закулисные тайны", "В мутной воде", "Выгодное предприятие", "Вакантное место". Второй цикл пьес посвящён традиционному изображению помещичьей и буржуазно-бюрократической среды в обличительном ключе. Сейчас они практически забыты, и не факт, что справедливо — может быть, найдётся сегодня режиссёр, который отважится вступить с этими текстами в творческий диалог, воскресив их для зрителя? Ведь, как известно, история циклична, и драматургическая проблематика (в особенности социальная) имеет свойство внезапно оживать даже через сотни лет...
Но вернёмся к первому циклу, принесшему автору шумный сценический успех. Это #пьесы на сюжеты из "народной", то есть крестьянской жизни. Написаны они были как раз в тот момент, когда крестьянский вопрос стоял в общественном сознании особенно остро, уже рисовались контуры реформы, и слово "народность" не сходило с языка. Репутацию "народника" закрепила за Потехиным юбилейная статья В. Линского, которая так и называлась: "Первый драматург-народник".
Такая характеристика имела под собой основания: Алексей Потехин ещё в детстве играл с крестьянскими детьми, и впоследствии всегда проявлял искренний интерес к жизни простого человека, избрав в сценические герои "мужика". Он не понаслышке знал то, о чём писал. Будучи студентом, Потехин с другом пешком исходили всю Костромскую губернию, побывав в каждом уездном городе. Он подробнейшим образом изучил Волгу на всем её протяжении, писал документальные очерки и статьи на основе живых впечатлений, великолепно знал обычаи, обряды, детали обстановки, язык, приметы, песни... Аполлон Григорьев писал, что Потехин обнаружил не то что знакомство с изображаемой им жизнью, а проявил полное слияние с ней.
Нас часто посещали крестьяне из деревни Большое и Малое Орехово, расположенных против усадьбы. Приходили они под предлогом получить совет по хозяйственным вопросам. Принимались и угощались эти гости всеми нами. Такие визиты обычно были продолжительными, отец очень охотно беседовал с гостями за бесконечными чаепитиями. Посещения заканчивались прогулками с гостями по саду, огороду, на скотный двор смотреть скотину и в поле. Нередко крестьяне являлись к нам целыми сходами, тоже по разным нуждам: то о том, чтобы вместе пасти скот, то прося отца выписать пожарную машину, то о сдаче покоса на наших лугах. Однако эти нужды были большей частью только поводом к приходу и разговоры в конце переходили на житейские темы, затягиваясь на целые часы... ("Драматург А.А. Потехин: Алексей Антипович у себя дома", воспоминания В. А. Потехина)
Вот барин, так барин!
В "Суде людском..." изображается трагедия крестьянской девушки Матрёны, по взаимной любви сошедшейся с парнем Иваном, проклятой за это отцом и помешавшейся с горя. В "Шубе овечьей..." рассказывается о судьбе молодой крестьянки Анны Ивановны, попавшей в гувернантки в дом к помещице-самодурке, терпящей от хозяйки всевозможные притеснения и унижения, но в конце концов устраивающей свою судьбу благодаря вмешательству брата. На постоялом дворе разворачивается действие драмы "Чужое добро...", сюжет которой, пожалуй, наименее правдоподобен. Проезжий купец Кузьма Федотыч теряет 50 000 рублей, эти деньги находит сын содержателя двора Степана Фёдорова — ямщик Михайло, но отец отбирает у сына шальное богатство, оставляя ему лишь немного "на гулянье". Дальше в пьесе разворачивается картина того, что делают с человеком незаработанные деньги: Михайло пускается в загул и, под влиянием камердинера соседского помещика, покушается на убийство отца, чтобы завладеть всей суммой полностью. Правда, в финале герой раскаивается, а его папаша решает немедленно разыскать Кузьму Федотыча, чтобы вернуть находку и избавиться от дьявольского искушения.
Советские театроведы отмечали, что в "народных" пьесах Потехина слишком много сентиментальной чувствительности, нарочитого стремления пожалеть, обелить, оправдать героев. С этим трудно не согласиться: даже тираны и самодуры обрисованы автором в мягких красках; все в итоге раскаиваются, признают свою вину, отправляются на богомолье... Та же несчастная Анна Ивановна не совершает ничего такого, чем можно было бы восхищаться, но автор её превозносит, считая каким-то необыкновенным человеком. Ямщик Михайло тоже не так уж плох, просто волею обстоятельств попал на худой путь...
Для Потехина патриархальная крестьянская жизнь — нечто "святое", долженствующее оставаться в неприкосновенности. Михайло чуть не стал негодяем, но лишь потому что ослушался отца. Когда же одумался — тут же почувствовал себя другим человеком, для которого должна начаться новая светлая жизнь.
Социальных вопросов Потехин предпочитает касаться с дидактических позиций. Он не то что впрямую читает нравоучения, но позиция его настолько ясна и прозрачна, что возникает ощущение морализаторства. "Разве нельзя ревновать к крестьянке? — восклицает один из героев "Шубы овечьей" — Но если эта крестьянка умна, хороша собой, образована?.. Скажите правду: ведь она добра?!" Потехин обличает власть денег; зло, которое город несёт в деревню, в широкую русскую среду, и даже показывает конфликты между крестьянином и барином, но делает это очень осторожно и компромиссно. Впрочем, это не столько отсутствие художественной определённости, сколько свойство характера: Алексей Антипович, по свидетельству современников, был очень добрым, мягким человеком, не терпящим никакой грубости, неделикатности; старающимся всегда всех примирить. И в пьесах его барин не противопоставляется простому крестьянину, а наоборот — они сближаются.
"Я вашего брата теперь так люблю, как родного! — заявляет Радугин в финале пьесы "Шуба овечья — душа человечья". А завершается пьеса репликой Зосимы: "Господи, что бы как бы побольше было этаких людей на белом свете. Вот барин, так барин!"
Крестьянские персонажи А. Потехина сплошь богобоязненные и законопослушные люди. И #театр его консервативен, градус драматизма снимается некоторым славянофильским умилением патриархальными формами русского народного быта. И не случайно к 1870-м годам драматург отказывается от написания пьес данной тематики, переходя ко второму, обличительному циклу. Уже не получается у него идеализировать душевную чистоту крестьян и помещиков, наступают другие народнические тенденции... Потехин отходит от излюбленной эстетики. В 1880-х появляется инсценировка его романа "Около денег", который переделывается в 4-х актную драму В. Крыловым. Позднее, в 1889 году, тот же Крылов адаптирует к театральной сцене повесть "Хворая" из деревенской жизни... Но это совсем другое время, другие требования публики и другой театр.