Сегодня, 27 марта, весь мир отмечает Международный день театра. У нас с мужем это – семейный праздник, несмотря на то, что в театре я уже давно не работаю. Но так или иначе, профессия до сих пор меня кормит и приносит радость, просто я немного сменила ипостась.
Театр – это моя любовь и боль
Мое счастье и сбывшаяся мечта. Одна из тех, что сбылись. О театре я грезила с самого детства – сколько себя помню, я мечтала быть актрисой и… написать книгу. Потому что я всегда любила что-то исполнять и (даже еще не умея писать) сочинять сказки.
Сколько себя помню я «выступаю» перед публикой
Сначала, как у всех детей, это было чтение стихов с табуретки гостям. В три года, еще не умея читать сама, я с голоса выучила наизусть «Тараканище» и «Муху-цокотуху» и с упоением исполняла оба произведения «на глазах изумленной публики».
Моя тетушка до сих пор смеется, вспоминая как я изображала, как «вдруг откуда-то летит маааааленький комарик» (я показывала пальчиками, насколько комарик был мааааленький), «и в руке его горит маааленький фонарик» (я показывала и размеры фонарика), а потом со зверским выражением лица махала воображаемой саблей, изображая комара, который «подлетает к пауку, саблю вы-ни-маааааает, и ему на всем скаку голову срубает!»
И моя учительница начальных классов тоже вспоминала этим летом, когда мы с моей дочкой ходили ее навестить, как меня водили по всей школе сказки рассказывать. Ну… суббота… работать не хочется… звали меня и просили что-нибудь рассказать. Ну я отказать не могла педагогу и рассказывала все сорок пять минут одну сказку за другой. Среди русских народных были и мои, собственного сочинения, стилизованные под русские народные. Пока я «отрабатывала номер», учителя тихо-мирно на задней парте смотрели в окно мечтательным взглядом, а то и вовсе уходили в учительскую. Надо отметить, что, как ни странно, не шумел никто – все слушали.
Однако после школы поступать в театральный я не пошла – отец категорически запретил
Сказал, улыбаясь страшной улыбкой: «Если узнаю, что ты хотя бы документы подавала – возьму за ноги и шарахну об стену. Мне будет неважно, поступила ты или нет». Я сначала думала, что шутит… Оказалось – нет. Поэтому поступила я совершенно в другой вуз и даже немного поучиться успела.
А когда я-таки пришла работать в театр и сказала об этом отцу, он так же легко и страшно улыбнулся и съездил мне кулаком в ухо. Я проехала на спине, собирая мамины половички, через весь коридор... А он встал надо мной и ласково спросил, помню ли я, что он обещал шарахнуть меня об стену? После чего достал из-за пазухи маленький пистолет и направил мне его прямо в лоб… Дело было, как вы догадались, в 90-е, оружие было у многих…
Я была папина дочь. Встала… потерла опухшее, начинающее синеть ухо, вытерла выступившие от боли слезы и сопли, и так вмазала отцу по лицу, что он захлопал глазами и опустил пистолет. Который я у него, шипя от злости, и матерясь самыми страшными матюгами, вырвала из рук и вышвырнула в открытую балконную дверь. После чего велела ему убираться прочь из моего дома и никогда больше не показываться на пороге.
Так что на открытие своего первого театрального сезона я вышла с нелеченым сотрясением головного мозга
и ухом цвета спелого баклажана, которое успешно скрывали мои длинные волосы, которые я стала носить распущенными по плечам.
И как-то незаметно пролетели 12 лет…
Было все – и любовь, потому что театр подарил мне моего мужа, с которым мы прожили 25 лет, и надеюсь, проживем еще столько же. И чужая ненависть, и чужая зависть, и интриги и еще много чего интересного…
Эта сцена была полита моими слезами и кровью в буквальном смысле – я раздирала руки о гвозди, торчащие из декорации, мне разбивал голову партнер (отец русского зажима, деревянный по пояс), толкнувший меня чуть сильнее, чем полагалось по действию, я падала со второго этажа декорации, где забыли приколотить перила, я получила отек гортани из-за аллергической реакции на перья на костюме... И еще мнооого чего…
С мужем мы играли вместе во многих спектаклях, мы были парой не только в жизни, но и на сцене: например, в «Марии Тюдор», где он играл Гильберта, а я – Джен Тальбот, или в «Орфей спускается в ад», где мы сыграли Леди и Джейба, или в «Безымянной звезде», где он сыграл Марина Мирою, а я – Мону… Это кстати, был мой последний спектакль и последняя главная роль.
Роли были очень разные – маленькие и большие, главные и массовка, неважно… Я иногда самые дурацкие роли работала с огромным удовольствием – например, обожала вредную Мартышку в «Загадочном гиппопотаме» - мой выход за кулисами специально собирались посмотреть и актеры, и рабочие сцены - я вылетала не веревке, с визгом, дрыгая ногами и верещала, и танцевала, и швырялась кокосами… А они смеялись в покатуху и пытались повторять походку и гримасы.
Самые интересные сказочные роли я опять-таки сыграла в сказках, которые ставил мой супруг – за это ему отдельное спасибо. Все-таки очень много значит для актера, когда он делает что-то, за что ему не стыдно. За эти сказки мне не стыдно – они были хороши, и мне в них было хорошо и весело.
Обидно, что хотела поставить пару-тройку фото с тех времен. И обнаружила что хоть и несколько альбомов забито фотографиями со спектаклей, но у меня нет «цифровых оригиналов», а те фото, что были распечатаны столько лет назад - далеко не лучшего качества: потемнели, выцвели или на них то мой затылок, то еще что-то в подобном роде… Вот, уж что нашла - то нашла... кое-как...
В общем, с днем театра всех, кто имеет отношение к нему и тех, кто не имеет. И пусть ваши мечты обязательно исполнятся!
Спасибо что читаете!