Но денег все равно не хватало. Деньги обесценивались гораздо быстрее, чем я успевал их зарабатывать, черт бы побрал эту рыночную экономику! Мне, конечно, хватало на одежду и еду, но хотелось, честно говоря, излишеств, тем более, что вокруг все буквально пестрело этими излишествами! Правда, из всех излишеств, я почему-то выбрал книги. На книги я тратил деньги, не жалея! Я скупал книжки пачками! С моим приятелем, Саней Апельсином (кличка такая была у него, а не фамилия), мы тонули в книжках, запоем читая Муркока, Вэнса, Пратчета и Толкиена. Потом мы часто обсуждали эти волшебные миры фэнтези, собираясь с бутылочкой вина или чего покрепче. Я еще очень увлекся детективами – не дурацким чтивом на полчаса, а мастерами детективов, такими как Чейз, Макбейн, Агата Кристи. Я скупил все книжки из серии «87 полицейский участок» Макбейна и читал их взахлеб, восхищаясь манерой изложения и слогом. А вообще, писателем на все времена, в то время да и до сих пор, стал для меня, конечно, Булгаков! Я вообще, в то время, очень любил русскую прозу, точнее, раннюю советскую. Аверченко, Ильф и Петров, Зощенко, ими я восхищался. Обожал Полевого с его «Американскими дневниками». Я восхищался, насколько эти люди умело обращались с русским языком. Из обычных слов они умудрялись составлять предложения, в которых было все: и юмор и глубокомысленность и подтекст! Это была настоящая магия! Одним словом, был вот такой «книжный» очень период в моей жизни. Вообще, я читать обожаю с детства. Самая первая книжка, которую я прочитал, был толстый роман «Борцы», автора не помню, к сожалению. Почему именно она? Просто, как сейчас помню, книжка эта лежала на полке как-то отдельно, как мне казалось. И я ее прочитал, к удивлению родителей. Было мне на тот момент, лет шесть. И несмотря на то, что книжка взрослая, я как-то умудрялся понимать все, о чем там писалось. А «Мастера и Маргариту» до сих пор помню с точностью до наизусть некоторые отрывки.
Кстати, Мастера и Маргариту я прочитал в двух вариантах: Копыто инженера и так сказать, каноничную версию.
Еще, в то самое время, мне безумно нравилась повесть советского какого-то писателя, чье имя, к сожалению я забыл. Называлась она «Милый Эп». Это была очень простая простая история пацана-старшеклассника, но написана была так красиво и выпукло, что я буквально, был заворожен этой повестью. Как раз в то время, я сам решил попробовать писать, написал довольно объемный роман-фэнтези о «попаданцах», который перечитали практически все мои друзья и знакомые. Хвалили, конечно, но я им не особо верил, потому что относился к своему творчеству очень критично. Писал еще стихи, но их никому не показывал. Меня завораживал процесс написания! В то время, я сочинил несколько песен, которые постепенно ушли в народ: частенько, проходя мимо компаний с гитарой, я слышал свои песни и это очень грело самолюбие. Было безумно приятно, честно сознаюсь, видеть и слышать то, что мои песни, действительно нравятся людям! Вот так, как-то постепенно, я раскрывал сам для себя, этого, вроде бы знакомого человека Вадима Острогова, и он не переставал меня удивлять, раскрываясь каждый раз с новой стороны!
Чем больше я зарабатывал не на работе, тем меньшую значимость она для меня имела. Я не то чтобы стал «забивать» на работу, но как-то стал относиться прохладнее, что ли. Не было уже былого рвения вносить рацпредложения, например или получать новые разряды. Единственное, это я очень увлекся сваркой – электрической и газовой. При каждом удобном случае, я тренировался варить и резать как электросваркой, так и ацетиленом. Мне очень нравилось делать что-то руками всегда. Еще в детстве, спасибо моему отцу, мы с братом как-то были приучены к тому, чтобы работать руками: отец учил нас резать по дереву, мастерить что-то из разных материалов. Это был тоже, своего рода, кайф! Я как раз тогда, сделал себе на квартиру железную дверь принципиально невзламываемой конструкции. Разработал схему сам, опираясь на знание того, как обычно выламывают железные двери и придумал дверь, лишенную практически, слабых мест. И кстати, да, именно это время – самое начало девяностых, принесло всем такую радость, как стальные двери на квартиры и решетки на окна первых этажей! Мне тогда казалось, что старый мир окончательно рухнул и мы, как предатели, были посажены за стальные двери и решетки собственных жилищ. Сварил еще себе домой каркас для журнального столика, изящный, с завитушками, с крутящейся столешницей Сделал железные подставки под колонки, на круглых массивных основаниях. Да много всего понаделал для дома, дорвавшись до сварочного аппарата! Так и работал, в общем. Постепенно, день за днем, я приходил к выводу, что по идее, можно с работы уволиться, так как основной доход я обеспечивал себе сам, без нее, а работа лишь отнимала время, которое я мог потратить на зарабатывание денег.
Еще я вернулся снова к фехтованию на мечах. Это тоже был кайф. После армии, я стал гораздо шустрее и хитрее в поединках и поэтому, часто выигрывал на наших «турнирах». Я сделал себе новый меч, уже более вычурный, с навершием рукояти в виде креста и с более узорчатой гардой. Доспехи остались все те же, из нержавейки.
Повечерам, обычно, мы собирались у меня с Пономарем и Лехой, играли в карты. Была в то время очень популярная карточная игра – «храп». Так вот, мы «храпели» до полуночи, резались с азартом. Играли по копейкам,
естественно, но обязательно на «интерес», так как совершенно были уверены в том, что игра карточная должна быть не на щелбаны, а на живой интерес. Как говорил Леха, должна быть экономическая вовлеченность в процесс! Обязательно, для посиделок, покупалась бутылочка красного вина, обычно молдавский портвейн это был и банка маринованных перцев, которые назывались почему-то «Маринованные гогошары» Гогошары были очень вкусные, мы с удовольствием их поедали. Брали мы их не потому, что был у нас такой кружок любителей маринованных гогошаров, а просто потому, что больше в магазине ничего не было! Серьезно, заходишь в магазин, а там батареи этих трехлитровых банок с гогошарами и хлеб по талонам! Ну, и сигареты на развес. Как на развес, спросите? А вот так: сигареты без фильтра, не порезанные на фабрике, а в виде такой длинной колбаски – их отматывали, взвешивали, укладывали эту веревку в целлофановый пакет и продавали. И уже дома, мужики резали их сами на отдельные сигаретки, кто как хотел. Вот такое светлое демократическое будущее наступило на нашей улице – точь-в-точь, как в европах! Все, как и обещали наши мудрые правители, а народ, сука такая, еще и недоволен чем-то! Вскоре, пришла весна. Мы с Пономарем и Лехой, втроем, отметили мой день рождения, отоварив мои талоны на алкоголь (Маринкины остались у меня, она как-то их не забрала). Норма была простая – в месяц на человека, то есть, на один талон, бутылка водки и две бутылки вина. Государство заботилось о том, чтобы граждане от счастья не начали спиваться. А точнее, не могло оно обеспечить алкоголем, как, впрочем, и другим, всех желающих! Кстати, Маринка съехала, под шумок забрав практически все, до чего смогла дотянуться. Я, как и обещал, помог ей с переездом, нашел машину и грузчиков. Забирала вещи она вечером, пока я был на работе. Придя с работы, я слегка недоумевал от того, что остался в пустой, практически, квартире, с пустыми шкафами – Маринка прихватила даже мои рубашки! А также, стулья и другие мелкие предметы мебели. Я не стал с ней разбираться, махнул рукой и начал обставляться заново. Первым делом, сделал себе шикарную резную кровать из дерева, которую подвесил на цепочки между никелированными стальными столбами, установленными «враспор» в спальне. Получилось очень классно – и кровать и качель. Лежа на кровати, можно было представить, что ты в лодочке, плывешь по волнам. Гостям очень нравилось такое необычное решение. Столбы я обмотал елочными гирляндами, получилось просто шикарно! Еще я сделал обалденные два кресла, очень удобные и мягкие, в темно-коричневой ткани в клетку. Да, мне всегда нравилась мягкая мебель в клетчатой обивке! А ближе к апрелю, пришло письмо от отца Кузи: тот разбился на мотодельтаплане. В этот же день, сбегав на телеграф и позвонив по межгороду, я выяснил, что Кузя, слава богу, остался жив, только сильно
побился. Бросив все, я помчался на вокзал и уже ночью, поезд вез меня в Ижевск…
…Я очень быстро нашел на этот раз дом Кузи. Он уже был дома, так как отец написал не сразу, а недели через три после аварии. Кузя держался огурцом, ходил на костылях, но бодро. Я спросил его про аварию.
- Ты знаешь, я вообще ничего не понял – взлетел, а тут туман, ни черта на видно, непонятно, где верх, где низ, куда лечу, с какой скоростью? Земли не видно, горизонта тоже, хрен сориентируешься! И я сам не понял, что произошло! Парни рассказали, мол ты взлетел, а потом дал газу и резко вниз. Вот так, с разгончика, на полметра в землю и ушел, хорошо, что не над бетонкой был, а над травой! О бетон бы, вообще в кашу бы расшибся! А так, как видишь, целехонек! Ноги вот, срастутся и опять полечу!
- Ты обалдел?! Куда опять-то?! Я думал, тебе надолго отшибет желание, если честно!
- Да неее, Вадим, я же больной по этой теме! Ты вот как мне сказал в прошлый раз, про свободу, про полет, я совсем другими глазами стал смотреть на это! Это же вот они, мои крылья! Моя свобода! Ты вообще, прав был, никто нам свободы не даст! Мы сами ее берем, кто сколько может унести! Моя свобода – это небо, понимаешь, Острогов?
- Понимаю, конечно! Но видишь, как оно?
- Да вижу, конечно, еще как вижу! Даже прочувствовал на своей шкуре. Я когда упал (Блин, серьезно, он так и сказал – «упал»!), стойку срезало у трапеции, она в землю воткнулась, а я лицом прямо на нее. Она вот тут, около глаза вошла под кожу. Но череп не пробила, алюминька же, мягкая. Так между черепом и кожей и прошла. И я на ней повис. Парни рассказывали, как снимали потом с этой байды меня. И нос, видишь? Срезало – на куске кожи болтался. Зацени, как пришили аккуратно! – и Кузя засмеялся. Нос, действительно, пришили аккуратно и ровно. Но мне как-то было не до смеха. Вечером я сходил в магазин, набрал всяких вкусностей и бутылку коньяка и мы посидели втроем: я, Кузя и его отец, потерявший работу после того, как завод его провел сокращение и который зависел только от заработка Кузи. У Кузи я прожил три дня, помог немного им с приобретением лекарств, помог отцу переставить мебель в Кузиной комнате, чтобы тому удобней было ходить на костылях, ни за что не цепляясь, и уехал домой…
продолжение следует...
ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! НЕ ЗАБЫВАЕМ ПОДПИСЫВАТЬСЯ НА КАНАЛ, СТАВИТЬ ЛАЙКИ И ОСТАВЛЯТЬ КОММЕНТАРИИ! ВСЕМ ДОБРА! ИСКРЕННЕ ВАШ, ДМИТРИЙ ПЕЙПОНЕН. навигация по роману -ЗДЕСЬ