Дело было достаточно давно, где-то в 2017 году. Коллега позвонил мне и попросил, нет ли у меня желания поработать на звукорежиссерском проекте? Снимала о спорте серию документальных фильмов, про ветеранов Олимпиад некая французская компания. Почему -то у них возникли трудности с обработкой отснятого материала и они приняли решение взять на работу русских звукорежиссеров. Подумав, я взяла паузу, а потом согласилась поработать.
На пути между работой (пять тысяч рублей за обработку одного фильма, по тем временам нормальные деньги вполне) и зарплатой встал неожиданно мой топографический кретинизм. Студия, где располагалась телекомпания находилась где-то на границе районов Покровское-Стрешнево и Щукино. Туда вела длинная дорожка, между парком и жилыми домами. Запутавшись, как обычно, в навигации, я пошла в обход. Дорога все не кончалась, я шла и шла. В итоге, обогнула пол района, потом поняла что пошла в обход, вместо того, чтобы свернуть на короткую дорожку, ведущую к зданию, где студия.
К моменту моего прихода на проходную (все студии режимная зона) я уже не то чтобы опоздала, но пришла в притык. Дозвониться до главного звукорежиссера, который меня туда звал, не удалось, пришлось на посту охраны через секретаря вызванивать. В итоге, я застряла еще и на проходной. Понимая, что вряд ли сегодня смогу встретиться с потенциальным работодателем, я стояла и от нечего делать разглядывала все вокруг.
К турникету подходили сотрудники телекомпании, два молодых человека. Одного я уже совсем не помню, другой был таким, довольно унылой внешности. Короткие, жидкие волосенки, свитер и сверху обтягивало короткое туловище куртка, расстегнутая с верху до низу. Он шел в развалочку и рассказывал своему коллеге (видимо) о семейных новостях
-Ну что, можно вас поздравить с будущим пополнением? - поинтересовался коллега.
-Не знаю.
-Почему?
-Решили пока повременить с детьми. Куда его сейчас?
И толстячок с умным видом стал рассуждать что-то на тему о готовности к детям, нехватки денег и прочих крайне веских причин по которым от ребенка они собираются избавляться.
Эти двое прошли, но мысль о том, что на моих глазах, возможно, решалась судьба жить или нет ребенку, до сих пор возникает вдруг. Назойливым винтиком вкручиватеся воспоминание: "родился ли этот маленький человек?. Или толстый умник с жиденькими волосенками убедил свою жену (как я поняла из разговора они женаты), что не время нынче, в 2017 году, обзаводиться детьми.
На вид умник совсем не выглядел голодающим. Да, возможно, ему ребенок не нужен. Но если его подруга примерно одного с ним возраста, ей уже тридцать с чем-то, или к тридцати. Сколько еще он будет ей канифолить мозги о том, что нужно повременить? И ведь женщина, скорее всего, послушается своего умного мужа. Да, не красавец, да, не зарабатывает много, да и вряд ли там сильная и яркая любовь. Скорее вариант "плохонький, да мой", "зато не пьющий и работает на телевидении". Но в целом, зарплаты на голубом ящике вполне нормальные.
Мне отчаянно до сих пор хочется узнать, избавился ли этот толстый от своего ребенка, или нет. Как будто я не досмотрела какой-то фильм, с оборвавшейся концовкой. Возможно, стоило схватить его за руки, убеждать и возмущаться? В конце концов толстый не стеснялся свидетелей и рассуждал при всех, явно не опасаясь неодобрения окружающих.
Я не просила его посвящать меня в тонкости его семейных проблем. Теперь услышанный разговор про то, что "они решили не спешить с детьми" почему-то периодически мучает меня. От души хочется, чтобы жена этого умника посмотрела на него новыми глазами и поняла, что ее ребенок намного важнее этого существа, уговаривающего "не спешить с детьми". Поздно не спешить, раз ребенок уже есть. Дико делать вид, что еще можно что-то решать. Решать, жить кому-то, или нет.