11 декабря 95-го я прилетела из командировки в Москву. Командировка была на войну, война была в Чечне.
Она тогда еще называлась войной. Потом ее стали называть контртеррористической операцией, и в прессе так и надо было её называть: ни в коем случае не война, а контртеррористическая операция. Но в декабре 1995 еще можно было говорить "война".
В аэропорту Внуково, однако, войны не было. В зале прилета горел свет, мигала огоньками иллюминация, что-то объявляли по радио. Ничего не взрывалось, никто не боялся снайперов, работали туалеты. Для меня все было очень непривычно и необычно.
На такси денег не было, я поехала на маршрутке до Юго-Западной, а оттуда домой на метро. По пути заехала в редакцию что-то забрать. Конечно, не помнила, что сегодня День рождения газеты.
Видок у меня был так себе. Ботинки в чеченской грязи, свитер, немытая голова. А там праздник. Все крааасивые. Нарядные. Веселые. Предновогодние. Тусуются в столовой, наливают, закусывают красивыми маленькими бутербродиками.
Такой яркий контраст с тем измученным, израненным миром, где я была еще сегодня утром.
Другая планета. Хотя страна одна. И ведь недалеко. Два часа лету. Но там смерть, а здесь жизнь.
И никому дела нет, что вот здесь у нас жизнь, а совсем рядом - два часа лету - смерть.
Люди так устроены. Пока на них самих не упадет - не понимают.
Зато когда на них упадет, начинают удивляться. Возмущаться. Почему же другие не понимают, как нам херово. Почему эти другие не выходят на улицы, требуя прекратить нас бомбить и убивать, а вместо этого наряжаются и веселятся.
Я кстати тоже такая же, если кто-то вдруг засомневался. Просто тогда у меня очень наглядно и быстро происходил переход из одного мира в другой. Вернувшись из зоны боевых действий в Москву, я дней пять еще удивлялась воде из крана, белому унитазу, тишине по ночам. Удивлялась, что везде в домах целые окна, на улицах не стоят обугленные машины, а вечером можно куда-то пойти в магазин или на встречу, поскольку нет комендантского часа. И никто не стреляет, и не взрывает. И не гибнет. И не надо искать укрытие.
Это казалось так необычно. Так странно.
Так несправедливо.