включи музыку для атмосферы (совет редакции))
Утро пятницы было таким же пасмурным и дождливым, как и вечер четверга. Проснулся я рано – было в районе 7 утра, когда я обошел территорию церкви, и затем, отправился к лесополосе. По большей части отпечатки ног уже затерлись ночным дождем, но некоторые, особо глубокие,просматривались достаточно четко. Однако, на этом мои находки и закончились, потому мокрый и грязный я вернулся во флигель.
В районе девяти утра в церкви появился Андрей. Я рассказал о ночном происшествии, умолчав об обнаруженном на окне сердечке. Он покачал головой, поцокал языком, сказал, что в лесополосе часто собираются наркоманы, а потому ничего странного нет, что один из них забрел к дому молитвы. А обколотый он и на морозе нагишом побегает. В виду того, что в лесополосе действительно встречались пустые шприцы, такое объяснение вполне объясняло ночного гостя. Правда, появление сердца сюда не укладывалось совсем.
Помолившись, мы с Андреем приступили к работе. До обеда мы разбирали бухгалтерию – множество бумаг пришлось сортировать по месяцам, и только после обеда я сел за церковный компьютер, набивая в Excell таблицу, сводя доходы и расходы.
В это время в церкви появилась жена пастора – Марина, женщина лет за сорок, но следящая за собой. Аккуратная прическа, макияж, хорошо одета. Она накрыла на стол и пригласила оторваться от бюрократии и немного отдохнуть. Когда Андрей предложил поблагодарить за пищу я по привычке вскочил на ноги, чем вызвал улыбки у Андрея и Марины. Они сказали, что за пищу они благодарят немного иначе – сидя, взявшись за руки. Я вспомнил, что когда участвовал в студенческом евангелизационном служении, так молились методисты, с которыми я тогда общался.
Эти воспоминания меня повели еще дальше – я вспомнил, как на миссионеров-поляков, напал преступник. Ребята снимали квартиру, которая выполняла также и функцию офиса и места для собраний с молодежью. В тот трагический вечер, один из миссионеров отъехал по своим делам, когда в дверь их квартиры постучали. Это был один из студентов, с которыми ребята общались, приглашали его изучать Библию, поэтому в квартиру преступник попал без труда. Преступник нанес удар ножом открывшему дверь миссионеру и ограбил квартиру – по меркам нищей России конца девяностых квартира с видео- и аудиотехникой была лакомым куском для воров.. По милости Божьей, второй миссионер вернулся домой раньше запланированного времени и обнаружил истекающего кровью товарища, что и спасло тому жизнь. После этого случая ребята уехали к себе домой.
Очнувшись от воспоминаний, я понял, что молитва уже закончилась, а я так и сижу, держа за руки Андрея и Марину. Они улыбались. Я смутился, сказал, что задумался и мы приступили к поглощению вкуснейшего обеда.
За столом царило непринужденное общение, разговаривалипреимущественно на отвлеченные темы. Я присматривался к моим собеседникам, но ничего необычного или подозрительного в их поведении не заметил. Как то вопрос коснулся автомобиля Андрея, и я задал вопрос, не думал ли он о замене машины.
- Дело в том, эта машина внимания не привлекает. Мне уже предлагали помочь с покупкой более презентабельного автомобиля, но не давайте повода, ищущим повода. Когда машина окончательно встанет, тогда подумаем о покупке другой. Да, кстати, завтра у нас собрание, будем рады слышать твою проповедь. А на следующей неделе начнем занятия. Наши семейные пары хотят поближе познакомиться с тобой, и приглашают тебя на обед. Так что на следующей неделе тебе не придется обедать в одиночестве – составлен плотный график посещений, оценишь, как готовят наши сестры.В воскресенье я приглашаю тебя к себе домой, пообщаемся, пообедаем. А один из братьев предлагает истопить баньку, мы иногда собираемся, очень благословенные общения выходят – засиживаемся допоздна. И духовная польза и телу хорошо.
Андрей объяснил, как добраться до их дома – семья его проживала неподалеку.
Я поблагодарил за приглашение, и после окончания обеда приступил к продолжению своей работы. Вторую половину дня я занимался тем, что подбивал суммы доходов и расходов, находил несоответствия, исправлял, снова подбивал. Андрей и Марина ушли в районе трех дня и остаток дня я был предоставлен самому себе.
От череды цифр в глазах зарябило, и когда я несколько раз при сложении одних и тех же чисел я получал разные результаты, то понял что пора отдохнуть.
Пришло время начинать то дело, ради которого я суда и приехал. К дому Мысиных я подошел в районе четырех часов. Номеров на домах здесь не было, но его дом я увидел издалека. Окна дома выходили непосредственно на улицу, тогда как войти в дом можно было только со двора – через калитку, в довольно высоких металлических, глухих воротах. Дом представлял собой жалкое зрелище – шиферная крыша местами провалена, окна без рам заколочены железными листами. Медленно, я прошел мимо дома, и увидел через дорогу старушку, занятую продажей семечек и зорко следящей за мной. Я с улыбкой вспомнил детство – тогда этот бизнес процветал. Предприимчивые бабушки сидели днями на улице, наблюдая за всеми, общаясь с соседями, а заодно и немного поправляли свое финансовое положение.
Старушка исподлобья наблюдала за мной – что называется «чужие здесь не ходят». Подойдя к ней, я приобрел пару стаканчиков семечек, чем немного ее расположил, лицо озарилось легкой улыбкой.
- Бабушка, может вы мне поможете– приехал в гости к товарищу, учились вместе, давно он меня зазывал к себе. Дал даже адрес. Вот оказия вышла, удалось приехать, но не могу теперь его найти. Знаю, что на этой улице живет.
- А кто такой? – с интересом осведомилась старушка.
- Роман Мысин, может слышали про такого?
- А как же не знать, знаю я такого, вот его дом, ты мимо него еще проходил на него глядел. Только нету уже Ромки. – женщина оживилась.
- Как нет? Переехал?
- Нет, помер он, и вся его семья тоже вместе с ним.
Я изобразил театральное изумление:
- Как помер? Ромка? Да не может быть!
Старушка торжествовала. История, которая, конечно же, всколыхнула небольшой городок теперь, стала забываться, вытесненная другими, более прозаичными, но не менее насущными событиями. А тут ничего не знающий человек и старушка, которая в курсе всего, но рассказывать некому…
-Присядь, нечего стоять столбом!
Я примостился рядом женщиной на бревне, служившем лавкой. Бревно было холодное, но ничего, потерплю. Старуха то сидела на подушке…
- А ты что, совсем ничего не знаешь? – Я отрицательно помотал головой.
- Такоегоре, такоегоре! – старуха запричитала – Семья, молодая, красивая, с детишками – все угорели! Летом этим. Представляешь, жара, я утром цветы полила, с Васильевной поговорила, вон ее дом, она на огород собиралась, я ей говорю, Васильевна какой огород, сейчас уже жара придавит, надо пораньше подниматься, но она ленивая…
Еще минут пять я слушал рассказы о нерадивой соседке, однако,наконец старушка подошла к повествованию.
- Ромка то обычно с утра на работу уходит, это как раз около восьми утра было – она зашептала, как будто сообщала страшную тайну – Он же с семьей в секту подался, они по утрам всегда свои песни поют, духовные.
Я округлил глаза:
- А что за секта то, страшная?
- Евангелисты они – старуха подняла палец с видом знаменитого религиоведа – Иконы отвергают, веру христианскую продали.
- Ну а, кроме того, что песни пели, что еще делали? В жертву людей приносили?
- Да ну скажешь тоже. Нет, Ромка хороший был, хоть и сектант. Помогал всегда, когда надо было, не ругался, водку не пил. Ну вот скажи – как можно на совсем водку то не пить? Пригласили на поминки деда моего, налили, чтобы помянул, Царства Небесного пожелал. А он? Нет, говорит, пить алкоголь грех. И давай что-то произ Евангелья читать, про то, что грехи надо у Бога отмаливать. А я и так каждую неделю в церковь хожу, свечки ставлю. Вот ты, в церковь ходишь? – неожиданно подозрительно спросила она меня.
Я всем своим видом изобразил праведное негодование:
- Конечно хожу, а как же!
- Ромка тоже все в молельню свою ходил, говорят, даже дьяконом его в своей секте сделали. И дом свой молильный помогал строить – появится свободная копейка, все туда несет. Нет бы детям что приобрести – нет все в секту тянет. Как у него дом еще не отобрали – не знаю.
- Так что Ромой то случилось?
Старуха спохватилась:
- Ах да. Я еще с утра, цветы поливала когда, слышу, на улице шум какой-то – гляжу за палисадник – мужик какой-то, сумку тянет. Точно не скажу, показалось мне, что он из Ромкиного двора вылез. Не наш, незнакомый, увидел, что я на него гляжу и побежал в другую сторону. Я думала, наркоманы опять металл воруют, думаю, подойду с утра Ромке скажу. Все ждала, когда он на работу поедет – а он не едет. Окна закрыты – ему недавно их главный кондиционер подарил – вон он стоит, на боковой стене.
Я поглядел на дом – действительно, сбоку стоял наружный блок сплит системы.
- Так вот, я когда вышла на улицу – кошку выпускала, это было совсем рано еще, я хоть и плохо вижу, но на кондиционере что-то одето было, как чехол какой-то. А вот когда тот мужик из Ромкиного двора вылез – уже на нем ничего не было. Наверное, упер, проклятый!
А тут и Алина, внучка моя, у меня гостила тогда, говорит, пойду к Наське в гости, это старшая девочка Мысинская. Ну, говорю, пойди и тете Любе скажи, что у них во дворе утром наркоман лазил, пусть посмотрят, что пропало. А потом Алинка прибегает, говорит – бабушка, я в окошко заглянула, а они все в доме, спят, стучу, а они не просыпаются. Ой, я страху натерпелась! Взяла с собой Ваську, он живет в нашем дворе, говорю, Вася, погляди, что там с Мысиными. Он заглянул – смотрю, весь трясется, бледный, говорит – лежат все синюшные, как будто спят, и газом воняет. Вызвали скорую и пожарников. Потом уж милиции наехало – невидимо. Все как один померли – торжественно закончила рассказ старушка.
Я помолчал.
- А милиция что? Опрашивала соседей? Вы им про наркомана сказали?
- А как же! Но следователь, который опрашивал, сказал, что наркоманы никакого отношения к делу не имеют. Записал на другой бумажке про него, я расписалась и все. А потом сказали, что они угорели. Вот же несчастье то! Мы когда в деревне жили, у нас порой так семьями и угорали!
- А как можно летом угореть? – старуха тут же поправилась.
- Утечка газа, у них шланг на плите лопнул, а кухня у них никак от жилых комнат не отделена, вот и не проснулись. Упокой Господи их души – старушка перекрестилась – Это я точно знаю, Васька, тот, что со мной ходил к Мысиным в то утро, в горгазе работает, он лично заключение подписывал о неисправности газовой плиты.
- Это понятно. А с домом что произошло?
- Это уже другая история. Дом долго стоял пустой – туда даже заходить страшно было. Говорят, что теперь там души покойников приходят. Наркоманы и те боятся лазить. Дверь открытая стояла, никто не заходил. Это они угорели в июле, а в сентябре, наверное, приехала машина грузовая – родственники вещи вывезли хорошие, а плохие побросали. Да они бедненько жили, откуда вещи то. А в конце сентября я просыпаюсь –всполохи, я в окно – а дом Мысиных полыхает. Как свечка. Я пожарников вызывать, быстро приехали. Тушили до утра. А утром смотрю – из дома на носилках труп вытаскивают. Страсть! Опять милиция приехала, сказали бомж, залез, и поджег ненароком. Хоть бы скорее снесли его. С администрации приезжали, сказали, что дом подлежит сносу, уже часть забора Ромкиного разобрали, там у них сараюшки стояли, туалет, уже снесли.
- А наследник же как? Как можно дом снести?
- А это не их дом. А муниципальный. Вот администрация и оценила, что восстановлению не подлежит, продадут, наверное, участок.
- А еще, летом приходили с собеса. Говорят, хотели Ромку родительских прав лишить. Он долго с ними ругался, вроде как Ромка в запои регулярно попадал, гулял налево-направо, да руку на семью поднимал.Не знаю, откуда они это все взяли, никогда ни ругани, ни криков не слышно из их дома было. Жили, душа в душу!
- Странно. А к Роме собутыльники ходили?
- Да ну, скажешь тоже! К ним и не ходили особо то никто, только изсвоих, из соседей ну или их секты. Как там его, пресвитер ихний приезжал частенько, с жинкой. Несколько раз девка приходила – молодая, красивая, одета легкомысленно, все платье прозрачное. Я уж грешным делом подумала, что Ромка любовь нашел, но нет – когда она приходила, Любка тоже дома была.– Потом она о чем-то подумала, заговорщицки наклонилась к моему уху и зашептала - А вообще, последние месяцы к ним зачастил один странный парень. Глаза косые, прихрамывает, убогонький такой. К Любке бегал – я грешным делом подумала, что любовь закрутил. Любаха тодевка красивая была, фигуристая, многие мужики заглядывались. Если бы хотела, то покраше бы ухажера выбрала. Все убогого этого она «братом» называла, сектант, тоже был. А он придет, все под окнами крутиться, пока его кто-то из дома не заметит, и не позовет. Он потом еще пропал на какое-то время, а потом снова возле дома уже пустого ошивался. А холода наступили – он и ходить перестал.
Еще некоторое время я поговорил со старушкой, не узнав более ничего интересного, попрощался и отправился назад. Я понял, что мне просто необходимо этой ночью забраться в дом.
Вечером, перед сном, достав свой ноутбук, я набросал краткий отчет о своих наблюдениях.
«Приветствую вас Александр Владимирович!
Вот уже как два дня нахожусь я в Тарасове. Сегодня беседовал с соседкой Романа Мысина – отзываются о нем в целом положительно. Был отзывчивым, помогал, проповедовал соседям. Семья не угорела, как то написано в письме, а погибла от отравления природным газом – ночью прорвался газовый шланг, что и привело к гибели семьи. Несчастный случай. Фактов, подтверждающих моральное растление Романа, я не нашел. Никто не видел его пьяным, или в обществе с женщинами.
ИзображениеО церкви. Приняли меня очень гостеприимно, Андрей помогает во всех насущных вопросах, приглашает провести молодежные собрания, посетить семьи по домам. Имеют место некоторые вольности в одежде, особенно со стороны сестер, однако, не думаю, что это имеет отношение к тем вопросам, которые подняты в письме анонимного автора. На следующей неделе я начинаю занятия по программе очно-заочной библейской школы.
Пожалуй, на этом все.
Александр»
Помолившись об успехе вылазки, я выставил сигнал будильника на 2 ночи и лег спать. Усталость взяла свое, и проснулся я, лишь услышав пиликанье будильника на мобильнике. Оделся в темную одежду, вооружился фотоаппаратом и фонарем, вышел на ночные улицы городка.
Пока я дошел до дома Романа, то пожалел, что не поехал на машине. Собаки тявкали мне в след, поднимая совершенно не нужный шум. С другой стороны – чужая машина, припаркованная под окнами частного дома, вызовет вполне обоснованное подозрение. Подходя к дому Романа, я снова замедлил шаг и осмотрелся. Улица была пустынна, в домах в округе свет не горел. Вздохнув, я подошел к воротам. Раз! Нога встала на петлю ворот. Два! Оттолкнувшись ногой от петли, я подбросил тело вверх, цепляясь за край металлического листа. С земли ворота казались более низкими. Три! Зацепившись, я подтянулся, помогая себе ногами и отталкиваясь от гладких металлических листов. Вот я и наверху. Понимая, что в таком положении я очень заметен, спрыгнул вниз, но не рассчитал расстояние, и больно ударился ногами о землю. Из под ног что-то с грохотом отлетело, и я замер, прислушиваясь.Улыбнулся сам себе - вот так тихонько и незаметно забрался! Но шли минуты, а на улице все было спокойно. Включив фонарик, и направив его в землю, я двинулся к дому.
Со стороны двора домик имел небольшую стекленную веранду – перекошенную от времени и пожара. Неподалеку от двери под открытым небом лежали старые вещи – стулья, стол, шкаф. На них были видны следы огня. Двери в дом были приоткрыты, и поднявшись по кирпичным ступенькам я зашел внутрь. Дом находился в аварийном состоянии.Деревянный, обложенный кирпичом, поэтому пожар нанес довольно ощутимые повреждения. Я увидел рухнувшую потолочную балку, пробившую пол. Через дырув крыше виднелось ночное небо.
На несколько секунд я остановился - что я здесь ищу?Комнаты были практически пусты – те вещи, которые мешали пожарным, были свалены во дворе, туда же затем отправились вещи испорченные пожаром или водой. В углу висел обгоревший внутренний блок от сплит-системы.
Под слоем пыли, головешек и мусора, мое внимание привлек один предмет, который я поднял. Это оказалась обгоревшая Библия. Я стряхнул с нее мусор и пролистал. Страницы склеились от влаги, картонный переплет покоробило. Но было понятно, что Библия эта принадлежала женщине. Это была самая простая Библия – без золотых обрезов и кожаных переплетов – но для владелицы она была явно дорога. Множество подчеркнутых мест, пометок ручкой и карандашом. Я осторожно открыл обложку и грустно прочел надпись: «Дорогой сестре Любочке Тришиной в день покаяния. 14.08.1998 г. Братья и сестры церкви г. Тиходольска. «Да не отходит сия книга закона от уст твоих». Среди страниц Библии я заметил исписанные листки бумаги, но решил прочесть их в более подходящем месте.
Тиходольск был километрах в 150 от Тарасова, но я отметил себе в разуме, что если позволит время и будет такая необходимость, стоит поехать в церковь и навести справки о ЛюбеМысиной.
Библию я положил в небольшой рюкзак, который захватил с собой – в нем у меня лежал фотоаппарат. Дом был старой постройки, комнаты располагались по кругу – вокруг старой печки. Печь не использовали давно, от нее остались лишь окошки для тяги, расположенные под самым потолком. Сразу около входной двери располагалась небольшая кухонька. Газовая плитка вся обгоревшая, от резинового шланга тоже ничего не осталось. Лишь на металлической подводной газовой трубе осталась латунная гайка. Значит, шланг прорвался, где то ниже.
Небольшая комната была спальней – здесь остался комод, с выпотрошенными ящиками, лежащими на полу, двуспальная кровать с поломанными ножками, шкаф, дверцы которого были распахнуты – и в комнате уже не было места. Побродив внутри дома еще несколько минут, я вышел во двор. Обошел вокруг строения, немного походил по прилегающему участку. В соседнем дворе залаяла собака. Поняв, что пора уходит я повернулся к дому и замер. Изнутри, через приоткрытую дверь, пробивался свет. Неужели кто-то пролез в дом, а я и не заметил?
Перехватив фонарь в левую руку, я нырнул правой рукой под куртку, расстегнул кобуру и вытащил УДАР, сняв его с предохранителя, медленно пошел к дому. Как не старался я идти бесшумно, но постоянно под ногами что-то шелестело или хрустело. Поэтому, после каждого «шумного» шага я замирал, прислушиваясь – но из дома не доносилось ни звука. Зато я видел, как кто-то прошёл между источником света и дверью – в луче света, падающем на крыльцо, отчетливо мелькнула тень.
Когда я добрался до крыльца, то и вовсе замедлился – приходилось очень внимательно выбирать то место, куда поставить ногу. Из дома же не доносилось ни звука. Меня не отпускал вопрос – как можно было бесшумно пройти у меня за спиной, хотя я находился от силы метрах в пяти от входа в дом? Может, залезли через окно?
Самая большая комната была освещена. В тот момент, когда я появился в комнате, меня уже меньше всего занимал вопрос, откуда в доме, в котором не осталось ни одной лампочки, берется свет. На полу, не обращая на меня никакого внимания, играя машинкой, сидел мальчик. Лет семи, в летней футболке, шортах и босой. Ноги стали ватными, я прислонился спиной к дверному косяку - в памяти тут же всплыл рассказ старушки о призраках, живущих в доме. Я прикрыл глаза. Что же это за наваждение такое! Может, я сейчас снова открою глаза и проснусь в своей постели? Открыл глаза – ничего не изменилось, мальчик продолжал бесшумно катать машинку по замусоренному полу. При этом,он не производил ощущения призрачности – внешне он был похож на обычного мальчугана. Я видел, как под его ногами рассыпается мусор и обгоревшие головешки. И судя по счастливому виду, не испытывал ни малейшего дискомфорта.
- Эй, парень, что ты тут делаешь? – голос мой сломался, я дал петуха, и тут же прокашлялся.
Он поднял голову, приветливо мне улыбнулся, но вопрос проигнорировал.
Светлые глаза, взлохмаченные волосенки, говорили о том, что ему пора бы сходить в парикмахерскую.
- Как тебя зовут? – вторая попытка наладить контакт.
- Даниил. А ты Александр. Ты вовремя.
- Да, ты прав. Откуда ты меня знаешь? – Я был удивлен.
- Он сказал, что сегодня ты придешь сюда. Я ждал тебя.
- Кто сказал?
-Шепард. Он говорит, что ты сам не найдешь. Тебе нужна помощь.
Я потрусил головой. При чем тут Шепард?
Я и глазом не успел моргнуть, как мальчик оказался рядом со мной, взял меня за руку, и потянул куда-то.
-Пойдем. Я тебе хочу кое-что показать.
Мы оказались во дворе. Рядом с крыльцомоностановился и указал на какую-то вещь, лежащую на земле. Я не сразу рассмотрел, на что обращает мое внимание мальчик. Вдавленный в землю, смятый и покореженный лежал баллон черного цвета с надписью «Fentanyl».
Я поднял его и обернулся, Данииланигде не было. Свет в доме также потух, и он снова погрузился в темный, смертельный сон, который не больше никогда не потревожит детский смех, звук песен и молитв…
Мне хотелось бежать из этого места. Заставить себя еще раз войти в темноту комнат я уже не смог. Поэтому, забросив остатки баллона в рюкзак, я перелетел через ворота, не почувствовав их высоты и побежал прочь, не обращая внимания на поднявшийся собачий лай, будто за мной гналось призрачное войско.
В 4 утра я лег спать, прокручивая в разуме полученные за день сведения. Дело принимало совершенно невообразимый поворот. Связана ли смерть Мысина с уходом из церкви, или это другая, криминальная история? Я понял, что без посторонней помощи разобраться в этой истории я не смогу.
Перед тем как заснуть, я взял в руки телефон и отправил через WhatsApp сообщение одному из своих контактов: «Надо встретиться».
После этого, я погрузился в сон без сновидений.
Вся суббота прошла в бумажной работе. Я закончил отчет по бухгалтерии и с облегчением вздохнул – эта работа занимала много времени и мыслей. На вечернем субботнем собрании я проповедовал без особого вдохновения – последние две почти бессонные ночи, мысли занятые загадочной смертью Романа не дали мне должным образом сосредоточиться на подготовке проповеди.
Андрей, заканчивая собрание, предупредил всех о грядущем в воскресенье хлебопреломлении и о необходимости подготовки своих сердец к этому событию.
После собрания ко мне, улыбаясь, подошла Ирина.
- Александр, наша семья приглашает тебя в понедельник на обед. Хотелось бы познакомиться поближе.
Звучало это несколько двусмысленно, но глаза девушки теперь источали кротость и невинность.
- Хорошо, мне было бы интересно пообщаться. Буду очень рад!
Улыбнувшись, девушка отошла, плавно покачивая бедрами.
С огромным интересом я ждал воскресного служения – на эти служения всегда собирается гораздо большее количество интересных людей, которых невозможно увидеть на вечерних собраниях. Когда я ехал сюда, то наделся попасть в тихое болотце со своими омутами и чертями, а попал в водоворот непонятных и страшных событий. Думалось мне, что удастся выспаться, но вот уже вторую ночь я спал всего по 2-3 часа, и теперь валился с ног от усталости. Закрыв двери на ключ, помолившись, и положив рядом с кроватью кобуру с оружием, в 9 вечера я повалился спать. Эту ночь мне удалось спать без сновидений.