А город ночью не спал. Он хотел бы спрятаться, но не смог: слишком ночь была светла. Стояла большая белая луна, как верный страж Могучего, как его сподвижник, и проникала матовым светом отражения во все закоулочки. И горели, склонив головы, одинокие фонари, как предатели. Город трёхэтажных домов, стоящий на холме, замер в ожидании своей участи.
Жители прятались в квартирах. Они скрывались за шторками, подглядывая из тёмных окон, притворившись отсутствующими. В каждой квартире, за каждым окном был кто-то. Это чувствовалось и в лёгких шевелениях штор, и в во всей атмосфере, пропитанной ужасом перед лицом Неотвратимого. Страх, животный страх наполнял город, где каждый спасался, как мог.
Укрывшиеся в квартирах трепетали Неизбежного, но всё чувствовали себя надёжнее, чем те, что остались за пределами домов. Эти редкие горожане, кому не посчастливилось прибегнуть к укрытию, метались как тени, безумные фантомы, перебегая от одного дерева к другому, от одного столба к другому, не находя себе места. Души их дрожали от ужаса и невезучие думали только о том, где бы спрятаться, чтоб Вышедший на охоту заметил тебя не первым, отвлёкся и прошёл мимо...
-Откройте... Откройте мне... - робко стучала в дверь подъезда девушка, озираясь по сторонам. -Пожалуйста... Прошу вас...
И её слышали. Её смешную и нелепую просьбу слышал весь город. Ибо уши всех сейчас приникли к водосточным трубам, а глаза за шторкой - к окнам... Но как она могла подумать, что кто-то перед лицом Вселенского Ужаса, страшнее коего и для души сложно было придумать, вдруг рванёт ей на помощь?... Смешная... Безумная в своей надежде...
Город замер, как перед казнью... И что ему слёзы девушки?... Каждый теперь - о своём...
Путница всматривалась в чёрные зияющие окна. Она не могла поверить, что здесь очутилась. Почему, почему она одна?... Как так получилось, что она позволила себе такую оплошность: остаться в сей страшный час вне дома? И теперь душа её подвергается такому риску, что если б ей предложили прыгнуть сей час в огонь, чтобы избежать страшной мистической встречи и гибельной участи - она бы не задумываясь прыгнула...
Девушка не понимала, чего боится весь город. Она не знала, чего боится и сама. Просто чувствовала, как свело от ужаса и дрожи живот и что-то внутри горит огнём... Путница озиралась по сторонам, видя краем глаза перебегающих с места на место дико испуганных людей, словно пойманных в ловушку; и пыталась найти хоть какое-то место для укрытия, чтоб не стоять посреди улицы. Она заметила балкон первого этажа через дорогу, так низко висящий, что вскарабкаться на него представлялось реальным. Мечталось так же, что среди всего хлама, набросанного там, она смогла бы сотворить себе укрытие. План казался спасительным, и ночная путница пожелала уже приступить к его исполнению, как вдруг в шуршащей тишине города раздался оглушительный крик.
Этот громкий и продолжительный крик можно было сравнить с рёвом, исполненным злобы, ненависти и досады. Рёв срывался на высокие ноты, где в одном только звуке ощущалась страшная, смертельная угроза. Это шёл Побеждённый, знающий, что конец близок и неминуем. Но дано ему было перед концом забрать с собой всех, кого успеет; всех, кто зазевался. И он шёл к своей жатве...
Услышавшая рёв стала озираться по сторонам в поисках источника звука. И нашла его быстро, ибо сам источник не увидеть было не возможно. Он передвигался по улице кварталом ниже, и занимал размерами своими весь квартал. Дракон, старый древний Змий, мстящий за свою обиду в веках, низвергнутый и проклятый Создателем Всего сущего во вселенной, но ведущий с Ним непримиримую борьбу. Он медленно полз на брюхе, скользя сверкающей языками пламени ада чешуёй, отталкиваясь когтистыми лапами и хвост имея длины неимоверной, а так же длинную шею с гребнем клыкообразных чешуй по средней линии. Оглашающая агональным, лютым в ненависти рёвом все окрестности пасть его извергала жёсткое адское пламя, и казалась вратами преисподней. Глаза горели огнём злобы и ненависти. Он ненавидел всё вокруг. Казалось, всё, что попадало в поле его зрения, он готов был растерзать и разорвать с неимоверными мучениями только за то, что всё это сотворено рукой созданного по Образу и Подобию Того, кому он вечно мстил и собирался доказать своё право и свою правду...
Но Победивший однажды, и ныне, и присно, и во веки веков лишь с грустной улыбкой взирал на его старания. Тщетны попытки. Смешны его суетные доказательства. Тот, кто выбрал путь отступничества и упорствует в нём - лишён прощения во веки. Ещё немного, и над тьмой восстанет свет. И озарится она лучами правды, невыносимыми для глаз человекоубийцы от начала, не устоявшего в истине. Ибо не было в нём истины. Дракон будет повержен и навечно низведён в ад, где в чёрном дыму и кромешной тьме, вылизываемые яростными языками горящего пламени, в вечности плачут и кричат оставленные души тех, кто возлюбил больше славу человеческую, отвергнув славу Божию...
Дракон медленно полз, занимая огромным чешуйчатым телом всю улицу. Лапы его, переставляясь с места на место, производили толчки, подобные землетрясению. Город, дождавшись неминуемого убийцы, застыл в обречённом ужасе. Жители больше не дерзали подглядывать в окна. Они все, как один, закрылись в кладовках, залезли в подвалы и на чердаки, спрятались под кроватями. Главное было - не пикнуть. Ибо кто привлечёт внимание - того захватит своим длинным извивающимся языком Хозяин ада, затащив в жерло горящей и дымящейся утробы, где уже слышны вопли и стоны тех, кто по неразумию и нерадению не верил в него и в силу его огня.
Дракон полз в ночи и ревел на всю округу, словно плача от злобы. Раздутые ноздри его испускали пар, который клубился и восходил в небо. Девушка бросилась бежать, но ноги отказали ей и тело упало навзничь на землю. Не желая сдаваться и понимая, что времени очень мало и она не имеет права бросить борьбу - путница поползла к ранее облюбованному балкону, отталкиваясь изо всех сил руками. Ничего на этом свете не имело для неё значения. Мистическим образом вся её жизнь, взгляды, мысли, действия - преобразовались в маленький сверхплотный сгусток энергии, который и представлял сейчас её одну во вселенной, с собственным именем-кодом, по которому из триллионов людей отличат её изо всех прежде и ныне существующих поколений. И вот этот маленький, светящийся сгусток, символически похожий на иглу жизни кощея бессмертного - именно его желал поглотить, надсмеяться, осквернить и обезобразить тот, кто всегда желал умалить, надругаться и обесценить созданного по образу и подобию своего вечного врага... И вот за этот сгусток энергии, имеющий мысли и чувства, под странным названием душа - шла сейчас борьба. Эта душа была всего важнее и стоила тысяч вселенных. Проиграть значило потерять всё в этом мире...
Она сделала над собой невероятное усилие и смогла заползти под балкон... Как только это случилось - огромная голова на длинной изогнутой шеи метнулась за угол квартала, показавшись перед ней. Горящие зрачки чудовища были расширены. Крутя шеей и поворачивая голову, оно искало глазами девушку, как будто видело её до этого. Но взор Дракона не выхватывал и не дифференцировал её из тех объектов, что окружали, напоминая взор слепого. Дракон водил глазами взад и вперёд, яростно ревел, изрыгая языки пламени и клубы пара, но взгляд скользил и не останавливался на успевшей укрыться путнице.
Словно благодать укрывала её и делала невидимой для глаз Дракона. Как шапка-невидимка, препятствующая выявлению и разоблачению...
Она выжила в этом неравном бою. В этой смертельной схватке, проигрыш в которой означал вечную погибель и нескончаемые мучения в мире того, кто этого добивался и будет наслаждаться. Она победила именно потому, что ей было не всё равно. Борясь до последнего и не сдаваясь, когда всё против тебя и нет уже надежды - она получила в конце благодать, как помощь от Бога именно тому, кому не всё равно, где будет в вечности его душа... В этом - смысл Битвы последних времён... Ибо свирепый Дракон, чувствующий близость конца, уже вышел и рыскает, ища кого поглотить... Претерпевающий же до конца спасется....