Периодически вижу статьи, где говориться, что работа Великих княжон в госпитале была чисто номинальной, что ничего они там толком не делали и чуть ли не путались под ногами у персонала. Так ли это было?
Давайте посмотрим, что вспоминал солдат, волею судьбы попавший в Царскосельский госпиталь:
В августе 1914 года во флигель в Царском Селе поступил девятнадцатилетний раненый солдат Иван Степанов. Его повязку не меняли уже целую неделю. Ему было очень неловко за свой неряшливый вид перед окружившими его в процедурном кабинете сестрами милосердия, которые должны были оказать ему помощь. Одна из них, высокая изящная медсестра, тепло улыбнулась, наклонившись над ним, а напротив стояли еще две совсем юные сестры, которые внимательно смотрели, как с него снимают все эти грязные бинты. Они показались ему смутно знакомыми. Где он мог видеть эти лица? И вдруг он понял: «Неужели это они… императрица и две ее дочери?!»
А еще, кстати, интересно он описывал внешность Императрицы. Ведь многие из нас отличаются на фотографиях и в жизни, думаю Императорская семья не была исключением.
Царица выглядела совсем иначе – улыбчивой и гораздо моложе своих лет. Пока Степанов лежал в госпитале, ему много раз доводилось быть свидетелем проявления искренней сердечности и доброты императрицы и ее дочерей.
Интересно, что Императрица ввела в реабилитацию раненных важное новшество, в пристройках к дворцам могли жить жены или матери раненных солдат, что значительно сказывалось на их моральном самочувствии.
вот воспоминания самой Императрицы Александры Федоровны, 1914 год:
Сегодня утром мы присутствовали (я, по обыкновению, помогаю подавать инструменты, Ольга продевала нитки в иголки) при нашей первой большой ампутации (рука была отнята у самого плеча). Затем мы все занимались перевязками ( в нашем маленьком лазарете), а позже очень сложные перевязки в большом лазарете. Мне пришлось перевязывать несчастных с ужасными ранами... они едва ли останутся мужчинами в будущем, так все пронизано пулями, быть может, придется все отрезать, так все почернело, но я надеюсь спасти, — страшно смотреть, — я все промыла, почистила, помазала иодином, покрыла вазелином, подвязала, — все это вышло вполне удачно, — мне приятнее делать подобные вещи самой под руководством врача. Я сделала 3 подобных перевязки, — у одного была вставлена туда трубочка. Сердце кровью за них обливается, — не стану описывать других подробностей, так это грустно, но, будучи женой и матерью, я особенно сочувствую им.
Вот еще одно воспоминание подруги и бывшей фрейлины Императрицы Анны Вырубовой:
Я видела Императрицу России в операционной госпиталя: то она держала вату с эфиром, то подавала стерильные инструменты хирургу. Она была неутомима и делала свою работу со смирением, как все те, кто посвятил свою жизнь служению Богу. Семнадцатилетняя Татьяна была почти так же искусна и неутомима, как и мать, и жаловалась только, если по молодости ее освобождали от наиболее тяжелых операций… .
Конечно, Императрица периодически болела и была вынуждена оставаться дома, её старшая дочь, Ольга, тоже долго не выдержала быть операционной сестрой и делать перевязки (хотя и она много сделала), но она нашла себе другую работу в Госпитале. Пожалуй только Татьяна в полной мере стала медицинской сестрой милосердия и с усердием и аккуратностью выполняла требуемое до конца.
Напоследок хочется привести стихи Сергея Есенина, который видел Великих княжон в 1916 году в госпитале, сам он был санитаром при поезде, который перевозил раненных, и выступал со своими стихами в госпитале, его выступление смотрели в том числе Императрица Александра Федоровна и Великие княжны. После этого дня, Сергей Есенин написал такие стихи:
Фотографии как всегда раскрашены мной. Ставьте 👍лайк и подписывайтесь на канал.
