Нина Васильевна проснулась от стука в дверь. Накинула халат и, не нашарив ногой второй тапок, босиком поспешила открыть. Судя по тому, что Пират попустил гостя не облаяв, поняла, что приехал Павлик.
Нина Васильевна ждала его только завтра, в выходной.
- Мам, не могу больше терпеть! - вскинул на неё свои ясные голубые глаза дорогой гость. - Не дождался выходного - соскучился!
Долго не расспрашивая, что да как - и так ясно, что в школу не пошёл - Нина Васильевна принялась готовить Павлику завтрак. Ну что ты будешь делать с Лариской - редко такую злую мачеху найдёшь, как она! Разбаловал её, видно, отец так, что дальше некуда!
Старшая-то дочка, от первого мужа Нины Васильевны, чуть дождалась восемнадцатилетия, сразу из дому выпорхнула, без задержки - замуж вышла. Чужой она чувствовала себя в доме, не то что Лариска - папина дочка во всех отношениях.
Как только получил Николай кулёк с розовым бантом в руки - так сразу и утонул в океане любви к красавице-дочурке, первой и единственной.
Лариса росла красавицей и гордячкой. С двенадцати лет мальчишки ей проходу не давали - под окнами тропинку протоптали, не упускали случая поближе от её окошка пройти - вдруг там Лариска появится... А "принцесса" эта только посмеивалась да пошучивала над "воздыхателями". Принца ждала...
Девчонки и учительницы не любили её. Девчонки - за то, что всё внимание мужское одной ей доставалось. А у многих учителях женского пола она вызывала ревнивую настороженность и подозрения в" моральной неустойчивости" - не верилось им, что такая красавица может не быть шлюхой.
Только у Лариски принц ещё и на горизонте не показался, когда она через полгода после окончания школы родила. Сына Павлика.
Отец, как только узнал о её беременности, бросил ей в лицо: "Шлюха!" Разочаровала его любимица. Не того он от неё ждал. И смотреть перестал в её сторону, и объяснения не слушал. А Лариска очень-то и не старалась ничего объяснить ни отцу, ни матери. Огрызалась на расспросы Нины Васильевны:" Не твоё дело! Сама разберусь!" И разобралась: оставила сына в роддоме, а сама в город подалась. В магазин продавщицей работать устроилась, комнату сняла...
Не вдруг удалось бабке с дедом усыновить внука - много их здоровья на это ушло... Зато уж и полюбили своего "сыночка" так, как любят только "последышей" - до боли, до слёз... Нина Васильевна надышаться не могла над" кровиночкой" - козу завела, чтобы мальчишечку полезным молоком поить, опять стала покупать весной цыплят - чтобы Павлик яйца да курятину ел от "надёжного производителя"...
А Лариса с тех пор дома и не показывалась. Вплоть до дня отцовских похорон - не выдержало сердце Николая Степановича, умер в одночасье от инфаркта, оставил Нину Васильевну вдовой.
На похоронах Лариса слезинки не проронила, держалась вызывающе, на Павлика и не смотрела...
С возрастом время не перестаёт удивлять нас своей быстротечностью: казалось бы, ну куда уж быстрее-то - так нет, всё ускоряется быстрее да быстрее летит...
Вот и пролетело семь лет с тех пор, как стала бабушка матерью. Пора в школу Павлику собираться. В деревне совсем плохо стало с учебой - школу закрыли, да и здоровье подводить стало Нину Васильевну - а вдруг придётся в больницу лечь !
Трудным был разговор с Павликом. Непросто в семь лет осознать, что любимая мамочка - и не мамочка вовсе, а бабушка, а мама - та сердитая женщина, что была на папиных, то есть дедушкиных, похоронах... Долго не складывалась в Павликовой голове эта картина нового мироустройства...
Привезла в августе Нина Васильевна сына к матери - с кровью от сердца отрывала. Всё, что нужно к школе, купила, да ещё и продуктов подвезла со своего подворья, чтоб мать на кормёжку сильно не тратилась... А Лариска орёт: "А зачем ты его из детдома забрала? Чтобы опять мне навязать?"
Хорошо, Павлик в это время на улице был - не слышал их скандала. Уговорила Нина Васильевна дочку - пообещала каждый выходной продукты привозить да пенсией делиться...
Да так и не стала Лариска Павлику матерью за эти годы. Вот, опять приехал в старой куртке - а ведь холода уже настают. Не купила ему мать зимнюю одёжку, хоть и давала ей на это Нина Васильевна денег... И несладко, видно там пацану, раз мчится к бабушке спозаранку, не дождавшись выходного...
Кончилось терпение у Нины Васильевны, после выходных поехала в город Павлика проводить и с дочкой разобраться.
- Да что же ты за мать такая! - с негодованием кричала Нина Васильевна, выпроводив Павлика во двор. - Мачехи-то только в сказках такими злодейками бывают, чужих детей люди из детдомов на воспитание берут, а ты! Своего, родного того и гляди уморишь!
Впервые видела Лариса мать такой гневной.
- Да ты ведь не знаешь ничего, мама! - со злыми слезами на глазах ответила Лариса. - Я не говорила, кто отец Павлика, потому что и сама не знаю! И всё же я не шлюха, как припечатал меня когда-то отец!
Помнишь Алика - сына главврача нашей сельской больницы? А дружков его помнишь?
- Помню, - эхом отозвалась мать.
- Так вот, со мной то же, что и с девчонкой из фильма "Ворошиловский стрелок" случилось! Они постарались! И любой подонок из этой компании может быть Пашкиным отцом! Как же я всех их ненавижу! И каждого из них в нём вижу. Ну как я могу его любить?
Почему вам ничего не сказала? Да кто меня слушал? Эти мрази перед отцом меня шлюхой выставили - он сразу и поверил, а меня и слушать не захотел... Да и ты с ним заодно - стыд, позор, в подоле принесла...
Запугали они меня, что если в полицию пожалуюсь, то ничего не докажу, а они потом опять меня по кругу пустят... Да и стыдно было, что всё село узнает... Я совсем безумная стала от ужаса... Потому и тошно мне на Пашку смотреть!
Вдруг за дверью что-то загрохотало. Обе женщины сразу поняли, что Павлик всё слышал и рванулись к двери, но Павлик уже выбежал в подъезд.
Во время чрезвычайных происшествий человек или впадает в полную растерянность, или наоборот, делается чрезвычайно собранным, сообразительным и скорым на решения, как будто какая-то посторонняя сила руководит им.
Вот и тут мать и дочь, не сговариваясь, разделили маршруты: мать побежала на улицу, а дочь - вверх по лестнице.
- Сыночек, остановись! - негромко, изо всех сил сдерживая крик, сказала Лариса стоящему на подоконнике седьмого этажа Павлику. - Остановись, пощади меня! Я до этой минуты не понимала, как тебя люблю! Забудь, всё что услышал! Давай вместе с тобой всё это забудем!
Павлик замер. Лариса тихонько подошла к нему и прижалась к его ногам белым, как мел, лицом...