Утро следующего дня началось рано. «Рассвет красив на среднерусской возвышенности» - неожиданно изрек программист, пытаясь совладать со сбившимся дыханием. Шел 5 километр пробежки, корова пока не сдавалась. Виндоувс сначала было затеялся бежать с ними, но потом мудро решил поберечь силы: вдруг война, а он уставший. Не конское это дело, коровьим фитнесс-тренером быть.
Наконец Мышка, стала уставать и направилась обратно. Пробегая мимо соседнего дома, Гуров резко остановился. Во дворе бабы Вали стояло несколько машин и люди сновали туда-сюда со свертками и узлами. Среди незнакомых людей Василий увидел и саму хозяйку дома. Она была необычно строга и сосредоточена. Заметив Гурова, бабушка облегченно вздохнула и начала говорить про то, что стала совсем старая, сил нет, а дети все далеко и к ней не наездятся, что это эгоизм с ее стороны осложнять им жизнь. Они у себя волнуются за нее, едут далеко проведать, беспокоятся, она должна жить ближе и ничего, что тут всю жизнь прожила, и хозяйство не жалко и могилок родительских и мужа брошенных, ведь есть вот он, Василий, которому она все оставит. Василий не бросит ни могил на деревенском кладбище, тем более рядом его родные упокоены, ни огород, ни овощник, ни кур , ни гусей, ни поросят с козами. Как ей повезло, что Васятка-то из города вернулся, почувствовал зов крови и вернулся, как же бабушка его с дедушкой радуются. Вот настанет день встретится она, Валентина, с родственниками Василия на небе, уж они-то о нем сколько хорошего скажут.
А Василий смотрел в глаза соседки и видел бабушку свою. Видел как на прощание она махала им рукой на станции, когда Василий уезжал в город учить физику с математикой, а мама - пахнуть своими парижами. Вспомнил Вася как прощались в последний раз. Бабушка долго махала им в след, а Вася через минуту забыл и о деревне, и о бабушке, заткнув уши наушниками с ритмичной музыкой. Ожили глаза бабушки, прощали они Васю за забвение и предательство. «Да, да, за всеми присмотрю, все в порядке будет» - сквозь сон и туман воспоминаний говорил Гуров.
Как же он не замечал, что баб Валя сильно сдала и с их первой встречи. Уже не было весь световой день видно ее на огороде и по хозяйству, частенько моталась она в город к врачу. В деревне-то медицины не осталось, не рен-та-бель-но, словно иностранное выговаривали это слово деревенские старики. Мы нерентабельные. И только дед Егор гордился, ведь он-то первый понял принципы оптимизации, и повел старика Виндовса на бойню.
«Милок, что задумался, давай присядем на дорожку» - погладила Василия по голове старушка. Василий принял ласку, с трудом удерживая слезы. «Некогда сидеть, бабуля!»- вон хозяйство-то теперь какое.