Вернувшись домой Нина Фатеевна слегла, сказалось напряжение, в котором она находилась в последнее время. Она понимала, что разлёживаться некогда, надо решить проблемы и ехать обратно. Душа болела за внучку и за зятя. Не запил бы опять, погубит ведь малышку. Но не было сил даже голову оторвать от подушки.
- Да ты лежи Нина, я картошку-то всю прополол. Да и уже почти всю окучил. Вот только морковку не трогал, Шурку завтрева попрошу. А то я повыдергаю всё и без морковки останемся, - ухаживал за женой Степанович.
- Ты-то сам, как тут без меня справлялся? Готовил себе поесть -то.
- Да, когда готовил, когда Шура ребятёшек присылала, притаскивали. Когда сама приходила, варила мне. Не голодал. Да много ли мне надо? Как там Федька-то, держится?
- Ой, не знаю Матвей. Душа болит. Он ведь запил.
- Так он же не пил. –ахнул Матвей Степанович.
- Не пил, а тут вот сломался видать. Надеюсь возьмется за ум-то. Валентину твою, хочу сговорить за него.
- Что ж, это дело. Она на днях заходила с Анжелкой до меня. Не знает, что делать. Здесь жить то не где. Квартир свободных нет. А у Тоньки друг на дружке сидят. Уезжать она хочет.
- Ты позови её Степаныч, поговорим. Може и согласится.
Валентина пришла на следующий день. Нина Фатеевна наглотавшись таблеток, чувствовала себя уже получше. Они сидели и пили чай, Анжелка под присмотром деда, играла во дворе.
- Валя, что я тебе сказать-то хочу. Только ты сразу-то не отказывайся, подумай. Ты же знаешь, что дочка у меня умерла, Анечка моя.
Женщина всхлипнула, потом вытерла клетчатым носовом платком набежавшие в уголки глаз слёзы, шумно высморкалась и продолжила.
- Внучка у меня осталась от неё. Третий месяц Светке пошёл. Зять не пьющий, работящий. Дом у них, хозяйство крепкое. Только сама ведь понимаешь, как мужику одному растить такую кроху. Была бы постарше, куда ни шло. А так…- Нина Фатеевна махнула рукой. Валентина внимательно её слушала и молчала.
- Вот посмотри на карточку, это Анечка моя с Федей. - с фотографии на Валю смотрели счастливые молодые люди. “А он хорош” - подумала молодая женщина.
- Вот это Фёдор, - и Нина Фатеевна протянула еще одно фото. На ней в полуобороте положив нога на ногу и сцепив на коленях руки, сидел симпатичный молодой человек. Было в нём, что-то такое, что притягивало взгляд. Лихой зачёсанный вбок чубчик, спокойный уверенный взгляд, четко очерченные губы.
“А он действительно очень хорош собой” - снова подумала Валентина.
-Так к чему это я. Может вам сойтись с ним. Будете дочек вместе р0стить. Ты подумай Валь. Я скоро поеду туда опять. Поедем со мной, познакомишься. Не понравится, уедешь. Вон хоть к Зойке моей в деревню. Там сказывают в бараках, есть свободные квартиры. И садик, и школа в деревне есть.
- Ну, чё молчишь-то? Поедешь?
- Я подумаю, тёть Нин. Отец говорил, вам морковку прополоть, помочь надо. Пойду я пополю, пока не жарко.
- Ну, иди. А потом на речку искупаться сходите. Вода-то, что парное молоко.
Получив телеграмму от зятя, Нина Фатеевна засобиралась в дорогу. К Валентине отправила Шуру.
- Ну, ты что решила? Поедешь ли?
- Да, не знаю я. Как-то страшно, незнакомы же мы совсем. Вдруг я ему не понравлюсь.
- А ты об этом не думай. Не понравитесь друг другу, так уедешь. Ну вот что ты теряешь? Эх, не было бы у меня Васьки сама бы его охомутала. Хорош чертяка! – мечтательно протянула Шурка, и женщины переглянувшись. засмеялись.
“Была, не была”, -подумала Валя и решила поехать. Она даже самой себе боялась признаться, что Фёдор зацепил её.
И через пару дней она с дочкой и Ниной Фатеевной садились на автобус. С собой у Вали был весь их с дочкой нехитрый скарб. Как там получится или нет, Валентина не знала, но в деревню возвращаться она не собиралась.