Юрий Тарасевич. Европейская война 1543 года, часть 12. Австрия и Венгрия, сентябрь (предыдущие части)
В те же дни конца августа и начала сентября 1543 года, когда император Карл Габсбург, уничтожив город Дюрен, вновь подчинял себе земли в течени Нижнего Рейна, и когда войско французского короля шло в Люксембург, и когда франко-османская армия всё ещё держала в осаде замок Ниццы, султан Сулейман продолжал свои завоевания в Венгрии. Секешфехервар (или, как его называли немцы, Штульвайсенбург) был взят в осаду, и османская армия приготовилась к штурмам.
29 августа, Секешфехервар: первый штурм
На утро 29 августа османское командование назначило приступ и поставило войскам задачу захватить и удержать один из бульверков возле проломов.
Действительно, на османском левом фланге (бывшем под началом Хосрев-паши) группа солдат смогла пробраться «в одну из башен» и, встретив там «лишь немногих гяуров», закричала атаку. Хосрев-паша немедленно послал им подкрепление, которое смогло занять участок укреплений, но в конечном итоге, не поддержанные правофланговыми войсками Мухаммед-паши («на его стороне плохие были проломы»), османы были вынуждены отступить.
Рассказывали о некой венгерской женщине богатырской стати, которая, де, срубила косой головы двум туркам, поднимавшимся на стену. Общие же потери османов погибшими в тот день Гуаццо называет 3200 (что, видимо, преувеличение).
30 августа, Секешфехервар: второй штурм
30 августа османы вновь пошли на штурм, длившийся более трёх часов; Гуаццо сообщает о боях «с рассвета до 20 го часа», т. е. примерно с половины шестого утра до половины пятого дня местного времени.
Атака была яростной («крепостные рвы, где шёл бой, заполнились мертвецами»), османы захватили кавальер и две укреплённые церкви, и на захваченном участке укреплений «без промедления установили три фалькона» (орудия калибром 5–6 фунтов; очевидно, повернули против защитников их же захваченные орудия). Однако развитие атаки остановилось на внутренней стене, где командовал Карл Руфо из Брешии (и где среди защитников «было много женщин и детей и монахов»).
Вновь правое крыло османов не поддержало левое из-за неготовности проломов. Потери защитников по османскому сообщению превышали 200 только в одной «башне», но османские потери, по сообщению Гуаццо, это и вовсе «ещё столько же [сколько и вчера]», т. е. 3200 человек.
31 августа, Секешфехервар
В ночь на 31 августа сбежавший из крепости пленный сообщил, что в гарнизоне из прежних «пяти тысяч» потеряны «две тысячи убитыми и ранеными», и оставшиеся «3 тысячи» вряд ли удержат предместья.
31 августа Хосрев-паша хотел повторить приступ, но султан ему это запретил, пока не будет «хорошего пролома» на участке Мухаммед-паши, дабы все вместе могли атаковать. И потому в тот день велись лишь незначительные разведки боем. Был момент, когда немцы стали было покидать занимаемые ими позиции в предместьях, но тут же и вернулись, заметив, что и османы отступают.
конец августа, Венгрия
В августе, как и в предыдущие месяцы, османы делали на землях бывшего Венгерского королевства что хотели. Тем не менее армия султана столкнулась и с великими трудностями – и это замечали современники. Огромное войско, снабжаемое по возможностям XVI века, несло урон от болезней и от нехватки продовольствия; поля Венгрии, кроме поборов великой армии, были опустошены «невиданной ранее (рыжей) саранчой». Истекал «сезон путешествий» для наиболее боеспособной части армии – янычаров, спаги и пушкарей.
Тем временем, «к началу осады секешфехервара», т. е. примерно к 20 м дням августа, король Фердинанд Габсбург имел в распоряжении: в Комароме – корпус графа Торниелли, преимущественно итальянцы; в Дьёре – контингент немцев и венгров; в Папа – несколько тысяч венгерской конницы. Собранная наконец богемская армия двигалась к Прессбургу–Братиславе, хотя от линии фронта была ещё далеко.
Татарская конница в середине–конце августа продолжала разорять земли на правобережье Дуная, доходя до течения Лейты (Литавы) и до крепостей Дьёр (Рааб) и Папа. 22 августа татарские ханы доносили султану, что ими взято 15 тысяч полона («и сотнями головы христиан султану на показ привозили»).
август, поля Шомлё: бой корпуса Зриньи
Одна из попыток отразить татарское нашествие была предпринята «когда ещё шла осада [Секешфехервара]». В Папа собрались «многие изрядные воеводы и капитаны», а среди них: Николай граф Зриньи, «иллирийский наместник», Андрей Баторий, Эммерих (Имре) Вербеций, оба Варфоломея Хорвата, Петр Бакич, Николай Катич (Катиций, Кадович).
Узнав от разведчиков, что одна из татарских ратей разбила лагерь на полях Шомлё (Шомло; близ одноименной горы, ок. 42 км к западу от Веспрем), граф Зриньи заручился поддержкой Павла Раткаи, коменданта Папа, и вывел к Шомлё «всё войско [из Папа]». Татары не дали застать себя врасплох и «без сомнений» бросились во встречный бой на сабли, осыпая венгров стрелами, и отряды, атаковавшие первыми – отряд Раткаи, а за ним отряды Катича и двух Варфоломеев, понесли чувствительные потери. Но последующий удар в копья отрядов Зриньи «и остальных» был столь силён, что строй татар был сломан, и они обратились в бегство, бросив весь полон. Венгры пустились в погоню, загнали многих татар в близлежащие заболоченные луга и болота, где побили и людей, и коней, а многие без боя потонули, а ещё многих пленили. И ещё многие татары, пустившись через болота, были заедены мошкой и пиявками, и, де, смерть от рук крестьян, которые их убивали без жалости, была им избавлением.
В итоге «наверняка» было убито свыше 3 тысяч татар, и ещё больше убито было их коней; те же, «кого спасли быстрые кони», врассыпную и группами возвратились в лагерь османской армии.
конец августа? близ Балатона: бой отряда Капольнаи
Другое крупное столкновение венгерской и османской конницы произошло в районе Шиофок–Шимонторня («близ Шиво на Балатоне, где Шарвиз [из Балатона] вытекает»), «на расстоянии ночного перехода от Секешфехервара», не позднее конца осады Секешфехервара, но позднее боя Зриньи.
Здесь 700 конных, бывшие под началом господ Франца Капольнаи, Петра Эрдёдь, Франца Надь и Стефана Иштванфи, – видимо, то самое подкрепление от графа Торниелли, не дошедшее до Секешфехервара, – вели разведку и были встречены высланным на перехват османским конным отрядом. Синан-чауш считает османский отряд в 300, европейские современники говорят о «превосходящих силах» или считают османский отряд татарским.
В сшибке отрядов венгры потерпели поражение и пустились в бегство и были «засыпаны стрелами», причём, хотя убиты или пленены были немногие, был убит сам Капольнаи (его отсеченные голову и правую руку отвезли показать султану), а прочие капитаны – ранены. Многие венгры, бросив коней, спаслись лесами, а сдавшихся венгров, числом 50-60, доставили в лагерь к султану и перед султанским шатром перебили.
1 сентября, Секешфехервар: третий штурм
1 сентября османы вновь пошли на штурм Секешфехервара своим левым флангом и вновь добились частичного успеха: захватили бастион святого Антония, несколько участков стен и ещё какие-то «башни и дома». Защитники же отбивались на внутренних стенах, из церквей и из строений. «В жестоком бою участвовали даже женщины – одни бились копьями, иные метали камни». Наконец защитники «взорвали башни», захваченные османами, «заложенными минами», хотя Синан-чауш и утверждает, что «с бо́льшим для себя вредом, ибо обломки в их сторону пошли».
Вновь всё это происходило лишь на левом фланге османского фронта под началом Хосрев-паши, где воевали румелийцы, а Мухаммед-паша всё ещё не имел «путей для штурма» и доделывал подступы и вёл усиленный артобстрел. К вечеру защитники смогли, хотя и с большими потерями, отбить бастион святого Антония, и османы вновь отступили.
Потери османов также были велики; лишь одних офицеров на фланге Хосрев-паши погибло семеро. Но велики были и потери защитников, которых в бою поддерживали «только 4 больших пушки и 4 мортиры». Укрепления были сильно испорчены, а дух горожан упал.
Через час после отбития бастиона святого Антония был собран военный совет, на котором капитаны Бергоньони, Торниелли и Сказале (Усказал) настаивали на том, чтобы всё предместье (borgo) святого Антония выжечь и отступить во внутреннюю крепость. Но Скрузато стал возражать, что ещё два дня можно в предместье продержаться, и (себе же на беду) вновь всех убедил.
Тем временем на османской стороне также состоялся военный совет, на котором Хосрев-паша настаивал перед султаном, чтобы наконец и корпус Мухаммед-паши начал воевать. И в самом деле, султан повелел Мухаммед-паше быть готовым к следующему дню (2 сентября), и прислал к нему сотни людей докончить засыпку рвов и примёты. Первому ворвавшемуся в крепость обещано было немедленное повышение в чине.
Итак, на 2 сентября оба османских корпуса готовились к генеральному приступу.
2 сентября, Секешфехервар: последний штурм
На рассвете 2 сентября османские войска стали строиться для штурма, и первыми построились румелийцы Хосрев-паши, а за ними – анатолийцы Мухаммед-паши.
Европейские авторы неизменно говорят о густом тумане, который, де, застлал болота утром 2 сентября, причём Иоанн Мартин Стелла, писавший 8 сентября из Вены, сообщал, что туман лёг узкой полосой на расположение османских войск и на их подходы к крепости, а в других местах было ясно, и день был солнечный; «простаки говорили о волшебстве, но образованные признавали для того естественные причины». (Синан-чауш с османской стороны ни словом не упоминает туман.)
Итак, по европейским сообщениям, османы быстро и умело воспользовались полосой тумана как прикрытием, и без битья в барабаны и без военных кличей бросились вперёд через виноградники и через свои осадные работы, и добились такой внезапности, что первое, что увидели защитники по тревоге, были враги прямо перед ними.
Первый удар пришёлся между бастионами святого Антония и святой Маргариты, где защищались немцы и венгры под командой Скрозато. Защитники стеснили ряды, пикинёры вперемешку со стрелками, и выдержали ожесточённую схватку, но быстро понесли большие потери на нескольких участках. Наконец «немцы стали отступать, за ними итальянцы». А за ними, побросав позиции, стали отступать в город солдаты и ополченцы изо всех предместий и внешних укреплений.
Синан-чауш сообщает, что отступление началось вскоре после того (хотя не вследствие того), как несколько солдат-анатолийцев вместе со знаменосцем одного из санджаков, воспользовавшись местным успехом янычар, прорвались к некоему флагштоку и подняли там османское знамя. Гуаццо сообщает, что отступление началось после того, как были убиты Скрозато и его лейтенант.
Так или иначе, отступление быстро переросло в бегство. Бегущие столпились в улицах и на дорогах, их продвижение замедлилось, а османы их преследовали.
И тут оказалось, что вход в город со стороны атакованного предместья «неизвестно почему» закрыт решёткой («вход закрыт валом, а в валу проход, и в проходе, несколько отступя от входа, решётка, как на воротах»), и в других местах то же самое – подняты мосты, опущены решётки, набросаны деревянные рогатки («сарампоны, как их венгры зовут»). А на призывы открыть ворота из города отвечали, что «турки вам [солдатам] не страшны, идите сразитесь с ними и всех перебейте». В свете последующих событий это, возможно, была уже измена.
Войскам, отступившим из предместий, оставалось либо бежать, либо сражаться – с врагом, постоянно получающим подкрепления.
В этих схватках были убиты оставшиеся позади Карл Сикк с некоторыми знаменосцами и младшими командирами (ſigniferi & centurioni), а также Октавиан Скрузато, «расплатившийя жизнью за совет защищать предместья». Иоанн-Доминик Торниелли, знаменитый золочёным шлемом, некоторое время отбивался вместе со знаменосцем Чечолино, но был сбит с коня и добит на земле. Поблизости пал, получив пулю в живот, Эразм из Вирцебурга, знаменосец у немцев, «изрядный солдат и знаток всех свободных искусств».
«Но горше всего для города была смерть самого Варкоца, который, соскочив с коня у запертых ворот, тщетно просил впустить его и был зарублен набежавшими янычарами, а те отсекли ему голову и, заметив на павшем множество золотых колец и не в силах их стащить, отсекли и правую руку».
Многие солдаты и горожане и вовсе обратились в постыдное и беспомощное бегство. Одни бросались в крепостные рвы, полные воды, пытаясь спастись вплавь, где многие и потонули или были застрелены. Иные, среди коих, де, много было итальянцев, бежали «в болота» и пытались уйти сквозь топи и заросли, но и там их настигали стрелы и дротики. Венгры – гайдуки и крестьяне – также искали спасения не в крепости, а в плавнях, полагаясь на своё знание местности, но и им было то же самое. И лишь некоторые «чудесным образом» смогли добежать до Веспрема и рассказать о падении города.
Османский источник сообщал, что при преследовании «было перебито 4 тысячи гяуров».
Погибли все большие капитаны, кроме Сказале, который был ранен пулей в плечо и смог с не более чем 700 солдатами войти в город, и Карла Руфо, удачно переплывшего ров. Теперь в цитадели (в собственно городских укреплениях) оставалось, по разным подсчётам, от 500 до 1000, а то и 3 тысячи бойцов. Сказале, хоть и раненый, а с ним вместе Руфо и немецкие капитаны, стали собирать остатки войск и устраивать оборону. Но «все были в таком ужасе и так потерей капитанов духа лишены», что никто не поддавался управлению, и не воевать думали, а как бы сдаться «с жизнью и с добром».
И о том же рядили среди горожан. Пленный венгр рассказывал османам, что, де, воевать с султаном и тем выказывать ему неуважение желали только «латыняне» (итальянцы) и немцы, а теперь, когда их поубивали, венгры крепость без боя отдадут.
Тем временем янычары заняли все три предместья, а солдаты из корпуса Хосрев-паши срыли вал перед воротами в город, засыпали в этом месте ров и к полуночи установили напротив ворот батарею в 3 большие пушки и 6 лёгких.
3–4 сентября, Секешфехервар: сдача
Утром 3 сентября, после первых же выстрелов батареи против ворот, со стен раздались крики о пощаде. В лагерь османов с предложением сдачи прибыли важные горожане во главе с городским судьёй Фомою Орбаном («бек города»). Тем временем османы вошли в город и поставили пушки против внутреннего замка, и под их прикрытием стали снимать и вывозить боеприпасы и орудия с городских укреплений.
В итоге переговоров всем защитникам города было объявлено полное помилование именем падишаха. Кто хотел, мог оставаться в городе, кто хотел – мог уходить куда пожелает. Мещанам же Секешфехервара сказано было сидеть по домам и ждать султанского решения.
4 сентября в 8 часов утра войска Ахмед-паши торжественно заняли город и замок, и это произошло через 10 дней после начала осады, считаемого с 24 августа. Всего, по сообщению Синан-чауша, за время осады по крепости было выпущено свыше 10 тысяч ядер.
Потери сторон, со слов источника, по которому писал свою «Историю» Гуаццо, выглядят невероятно – «13 тысяч» на стороне гарнизона и горожан, и «30 тысяч» на стороне «турков». Возможно, за боевые потери посчитаны и потери от голода и болезней.
(продолжение следует)