В номинальной кредитно-финансовой системе дефицит платёжеспособности
населения гасится эмиссией государством номинальных денег,
негосударственной и государственной эмиссией денежных
заменителей (акций, облигаций, прочих “ценных” бумаг, эмиссия
которых возвращает настоящие номинальные деньги в оборот;
однако — это временное снятие проблемы неплатежей) и
прощением кредитной задолженности. Если этого не сделать, то
возникает кризис “перепроизводства”; в его существе это —
вполне управляемый кризис перепроизводства
неплатёжеспособных юридических и физических лиц.
На уровне макроэкономики институт кредита сам по себе
полезен как финансовый демпфер, позволяющий ускорить
продуктообмен при сложившемся прейскуранте за счёт
подстройки текущего спектра платёжеспособного спроса под
спектр предложения продукции по заявленным производителями
ценам. Кредит временно переразпределяет неизпользуемую
платёжеспособность потенциальных потребителей в пользу
активных потребителей, испытывающих временный недостаток
их собственных средств. Но если ссуды берутся для погашения
задолженности по кредиту, реструктуризации долгов, то институт
кредита становится средством установления долговой неволи,
средством принуждения. Ссудный процент в этом случае
выступает как удавка, вызывая опережающий рост номинальных
цен по сравнению с номинальными доходами и ростом производства в его натуральном учёте. В глобальных масштабах эта стадия предшествует геноциду;
хозяева и исполнители названы ранее.
В вотчине хозяев — США, — дабы не привлекать к
проблематике кредитования внимание, достаточно часто
позволяют неограниченно долго платить только проценты по
кредиту без возврата самой ссуды, что дает возможность и
наживаться банкам, и “почти” бескризисно функционировать
экономике.
Кроме того, из структуры вектора rЗСТ ясно, что ссудный
процент в руках надгосударственной международной корпорации
кредиторов может быть средством противодействия концепции
саморегуляции макроэкономики, проводимой государством в
жизнь средствами налогово-дотационной политики.
В этом суть конфликта «государственность — трансрегиональная надгосударственная корпорация ростовщиков-расистов». В нём ростовщичество выступает, прикрывшись
лозунгом «экономического либерализма» и “свободы”
«частного предпринимательства» (молчаливо
подразумевается: от государственного регулирования).
Но паразитизм ростовщиков, (к тому же РАСИСТОВ)
целенаправленно сращенный с действительно необходимым
обществу управлением инвестиционными потоками, не может
быть альтернативой паразитизму недобросовестного
чиновничьего корпуса, разпределяющего налоги и дотации по
отраслям и регионам в государстве, что является
альтернативным ростовщическому диктату способом
управления инвестиционными потоками в обществе.
Поэтому кредитование под процент должно быть изжито, а
арендные платежи, за изключением платежей по аренде в бюджет
государства, должны быть ограничены суммарной стоимостью
арендуемого не у государства объекта, после чего объект должен
передаваться в полную собственность последнего из его
пользователей.
Высшим уровнем в иерархии систем управления
макроэкономикой должен быть озабоченный благодетельностью интеллект, а не ростовщический
паразитизм банков и малого числа акционеров, живущих
доходами с рынка “ценных” бумаг за счёт труда других
людей.
В номинальной и в обезразмеренной кредитно-финансовой
системе— одинаково— по счетам пляшут цифры. Но, в отличие
от номинальной системы, в обезразмеренной по кредитно-
финансовой системе все числа в любой момент времени зримо
соизмеримы на единой основе. Тем не менее “цифрами” сыт не
будешь: производство ведётся не ради “цифр”, а ради потребления
продукции и услуг. Поэтому “цифры” должны быть соотнесены с
реальным, культурно обусловленным, продуктообменом в
процессе производства и потребления в обществе
произведенного.
Дабы проще было угнетать народ, с началом перестройки
средства массовой информации вбивают в сознание людей: надо
зарабатывать деньги, т.е. номинальные числа на счетах и купюрах
(чем они отличаются от раскритикованных “демократизаторами”
колхозных “палочек”-трудодней? — только тем, что их
выписывает другая “бухгалтерия”); но о том, что надо
производить продукцию, а для этого управлять производством и
разпределением на уровнях от множества микроэкономик до
государства включительно— ни слова.
А между тем экономическое благосостояние — это
согласованное единство производства и разпределения.
Любая концепция способна породить свою управленчески
значимую “цифровую” статистику. В библейской цивилизации—
это статистика кредитно-финансовой системы, сопровождающей
культурно обусловленный продуктообмен в обществе. Но ни одна
цифровая статистика, в том числе деньги и “ценные” бумаги, не
способна породить концепцию жизнестроя общества, гармонично
развивающегося в биосфере планеты. Кризис западной
социологической и экономической науки — следствие нарушения
возприятия ею причинно-следственных обусловленностей в
жизни общества и природы планеты, а также Космоса; следствие
разрушения истинной религии — непосредственной осознанной
связи души каждого человека с Богом истинным.
Но понимание невозможно ни купить, ни украсть у
понимающего; своё понимание невозможно безвозмездно
подарить или навязать силой. Этот продукт каждый
производит в себе сам. Но невольники финансов не желают
этого понять, пока не сядут в лужу, столкнувшись с явлением
объективной невозможности купить то, чего они сами не
производят.
Основой формирования статистики в теории подобия
многоотраслевых производственно-потребительских
систем является энергетический стандарт обеспеченности
средств платежа.
Производство основано на потреблении энергии в
технологических процессах: энергии двух видов — биогенной
(людей, сельскохозяйственных животных и растений) и
техногенной, производимой техническими средствами. Это
означает, что суммарной платёжеспособности S+K противостоит
энергопотенциал, которым разполагает общество, более или менее
эффективно реализующийся в системе общественного
производства.
По биогенной энергии потенциал определяется, прежде всего,
сбором зерна и силосных, лежащих в основе всех видов
животноводства и птицеводства, и тем самым определяющих
возможности питания населения. Все остальные вне-
сельскохозяйственные виды деятельности в обществе ограничены
способностью общества прокормить тех, кто ими занимается. По
этой причине продуктивность растениеводства в сельском хо-
зяйстве предопределяет соотношение численности сельского
населения и городского: это — биологический ограничитель
цивилизации.
Должно выполняться условие: хлеб — всему голова!
Математически оно выражаемое соотношением:
h “Сб”/N ³ D ,
где “Сб” — валовый сбор зерна; h — коэффициент полезного
изпользования собранного урожая:
h = (“Сб” - потери) / “Сб” ;
Здесь N = NС + NГ — общая численность сельского (индекс
« С ») и городского (индекс « Г ») населения; D— стандарт доста-
точности сбора зерна в расчёте на душу населения с учётом
долговременных колебаний урожайности (т.е. подразумевается
необходимость создания запасов, из которых покрывается
недостача продовольствия в неурожайные годы). При подстановке
N = NС+ NГ получаем оценку биологически допустимого,
общественно безопасного соотношения численности городского и
сельского населения:
h“Сб” / NС ³ D (1 + NГ / NС ) или
h“Сб” / NС ³ D (NС + NГ )/ NС ( 15 )
После дифференцирования и перехода к конечным разностям
получаем оценку биологически допустимых, общественно
безопасных темпов изменения соотношения численности
городского и сельского населения:
DNГ £ (NС D{h“Сб”/NС} + D(NГ /NС)DNС)/D ( 16 ) ,
где DNС — изменение численности сельского населения; DNГ —
изменение численности городского населения; D{h“Сб”/NС} —
изменение эффективной производительности по сбору зерна
сельской инфраструктуры (знак « D » в данном случае —
оператор приращения, который следует относить к выражению,
стоящему за ним в фигурных скобках, в целом). Однако следует
иметь в виду, что в формуле (16) никак не отражены локальные
биоценозные и общебиосферные ограничения на численность
людей.
Если (16) нарушается при опережающем росте численности
городского населения, то начинается разпыление ресурсов в
садоводствах и огородах за сотни километров от места жительства
городского населения; общество же в целом утрачивает
продовольственную самодостаточность, что чревато большими
бедами для него. Если (16) нарушается при избыточности
численности сельского населения, то в сельской местности
возникает скрытая безработица, спустя какое-то время влекущая
за собой рост уголовщины.