Сейчас многие политики приводят в пример некоторые исторические моменты, которые можно было бы сравнить с ситуацией в Донбассе. Мы намерено не говорим о ситуации в Украине. Это — отдельный вопрос. Тем более, мы говорить будем о том, что говорил при жизни великий политический деятель Евгений Максимович Примаков. Без какой-либо привязки к ситуации за пределами ЛДНР. Напомним, Евгения Максимовича не стало в 2015 году, уже после того, как произошло воссоединение Крыма с Россией и начался конфликт на востоке Украины. Итак, что же говорил Примаков по этому поводу?
«Можно ли по-прежнему говорить о российской заинтересованности в том, чтобы юго-восток оставался частью Украины? Отвечаю — нужно. Только на такой основе можно достичь урегулирования украинского кризиса».
Также Примаков отмечал, что многие СМИ слишком сильно раздували этот вопрос, который нужно решать с Киевом на основе взаимных интересов.
«Общий тон был такой, как будто мы готовим страну к войне. Если некоторые недовольны — это потому что они находятся под влиянием пропаганды, которая была».
Тут же великий Максимович отмечал, что в тяжелой ситуации бросать Донбасс нельзя. Нужно помогать морально и материально.
«Крым не должен стать разменной монетой. Но тут возникает следующий вопрос: в условиях несоблюдения минских соглашений может ли Россия в крайней ситуации ввести свои регулярные воинские части в помощь ополченцам? Отвечаю: категорически нет».
«Некоторые считают, что с самого начала крымская заготовка была у нас в кармане, это неправильно. Не мы начали кризис. Во время кризиса действительно была поставлена цель, чтобы Крым возвратился в Россию. Для этого были две предпосылки — волеизъявления крымчан и то, что новые киевские власти могли силой этому препятствовать. В этих условиях президент Путин попросил разрешение на ввод войск. Отдельные армейские группы и так действовали на территории Крыма — для того, чтоб обезопасить избирательные участки и чтобы блокировать украинские армейские подразделения».
«Такого взрывного патриотизма как при воссоединении Крыма с Россией не было со времен победы в Великой Отечественной войне и полета первого человека в космос».
Россия впервые за последние годы доказала, что может решать задачи, связанные с ее национальными интересами.
«В этом глобализирующемся мире уже не может идти речь об изоляционизме России ни с нашей стороны, ни с другой стороны. Это доказательство того, что нас невозможно придушить».
Тем не менее, Примаков отмечал, что юго-восток Украины необходимо признать частью Украины, и с этой позиции вести переговоры с Европой и США. Но то было тогда, около 7-ми лет назад. И ситуация тогда была иная. Ещё не настолько критическая. Вот такие мысли были у Евгения Максимовича буквально семь лет назад, когда ситуация и маховик отношений России и Украины начал сильно раскручиваться. Точнее, когда его начали раскручивать наши западные коллеги, а мы начали отвечать и реагировать на все эти провокации. Чем это всё закончилось, мы ещё не увидели, так как ничего ещё не закончилось.