В ноябре 1861 года Виктор Гюго написал в частном письме дословно следующее: «Вы хотите знать мое мнение о военной экспедиции в Китай <….> Что ж, раз вам хочется услышать мое мнение, я выскажу его». Речь в письме идет о итогах «военной экспедиции», которую впоследствии назовут Второй опиумной войной, войной за право свободно торговать опиумом цивилизованным европейским народам на территории варварского Китая, ни много ни мало.
«Однажды двое бандитов ворвались в Летний дворец, - продолжает Гюго, - Один разграбил его, другой поджег <….> То, что сделали с Парфеноном, сделали и с Летним дворцом, но куда усерднее и обстоятельнее, не оставив после себя уже ничего. Все сокровища наших соборов, вместе взятые, не могли бы сравниться с этим огромным и великолепным музеем Востока. Там хранились не только замечательные произведения искусства, но и богатейшие собрания золотых и серебряных изделий. Громкий подвиг и славная пожива! Один из победителей набил карманы, другой, глядя на него, наполнил сундуки; и оба, взявшись за руки, довольные вернулись в Европу <….> Перед судом истории один из бандитов будет называться Францией, другой — Англией».
Летний дворец, в китайский источниках называют Старый летний дворец, он же - Юаньминъюань, он же, если мы правильно переводим его замысловатое название – Сад совершенной ясности. Начал дворцово-парковый ансамбль строится в 1707 году, при императоре Канси династии Цин. Династия Цин находилась у власти на протяжении 268 лет, 150 из которых представители этой самой династии в нем проживали и поддерживали сады в цветущем состоянии, постоянно расширяя, обновляя, создавая и преумножая. На площади более 350 гектар были представлены все образцы садовых представлений о прекрасном, известные в Китае и благодаря своему разнообразию Юаньминъюань еще одно название – Сад десяти тысяч садов. Более того, император Цяньлунь просит итальянца, миссионера, монаха-иезуита Джузеппе Кастильоне , много лет уже работающего придворным художником, построить в комплексе китайских садов архитектурный ансамбль в европейском стиле Сиянлоу. Вот все это великолепие за одну ночь 7 октября 1860 года было сожжено, разграблено, изувечено, сломано и разбито. В отместку за арест 12 английских моряков, промышлявших пиратством, контрабандой и незаконной торговлей опиумом.
При чем тут Парфенон, упомянутый Гюго? А дело в том, что этим цивилизованным грабежом руководил Джеймс Брюс, 8-й граф Эльгин, сын 7 графа, Томаса Брюса, разграбившего Парфенон, якобы спасая мировое культурное наследие. Тоже династия, да.
Совершив «акт возмездия» Джеймс Брюс, отправился отдохнуть и подлечиться в Шанхай, где много читал и вероятно, думал. Известно (из его собственных воспоминаний), что именно тогда он прочитал «Происхождение видов» Чарльза Дарвина и эта работа так вдохновила 8-го графа, что впоследствии он говорил о разграблении Китая примерно вот что: «…я не такой уж неисправимый варвар, чтобы быть не в состоянии чувствовать и понять силу того воздействия, что распространяют благородные произведений искусства, окружающие нас. Никто более искренне, чем я, не сожалел об уничтожении этой коллекции, но <...> никак иначе, кроме как причинив Китаю подобное бедствие, я не мог бы обозначить то чувство, которое я испытывал ... к зверскому преступлению (пленение 12 моряков-пиратов – прим.мое), которое, если бы оно осталось безнаказанным, поставило бы под угрозу жизнь каждого европейца в Китае. Я чувствовал, что настало время, когда я должен выбирать между потворством противоестественной чувствительности и исполнением болезненного долга.
Меня неоднократно спрашивали, могут ли, по моему мнению, интересы искусства в какой-либо степени способствовать открытию Китая... Я не думаю, что в вопросах искусства нам есть чему поучиться у этой страны ... самые циничные изображения гротеска были основными продуктами китайских представлений о возвышенном и прекрасном. Тем не менее, я склонен верить, что под этой массой мусора кроются какие-то скрытые искры божественного огня, которые только гений моих соотечественников может собрать и воспитать в пламя».
Повторно, руины дворца разрушили, если можно вообще разрушить руины, во время Ихэтуаньского восстания против англичан в 1901 году. Потом то, что осталось от руинированных руин по камешкам растаскивали сами китайцы – надо было из чего-то строить жилища. В 1951 году китайское правительство наконец запретило использовать руины в личных нуждах. В 1960 году сад Юаньминъюань был признан памятником регионального значения. В 1976 году было наконец создано Управление парком, которое смогло начать потихоньку восстанавливать сады. В это же время было принято решение взять под охрану сохранившиеся свидетельства цивилизованного вмешательства. На правительственном уровне шла кропотливая работа по розыску и возвращению так называемых артефактов. Кроме того, во многих университетах страны существуют специальные программы изучения всего, что как бы то ни было связано с трагической судьбой парка. На сегодняшний день профессору Го Дайхэн, возглавляющей государственную программу восстановления парка, удалось при помощи графических технологий воссоздать облик около 60 % территории. Н, и самое главное – восстановлена сложнейшая гидросистема, восстановлены некоторые мосты и павильоны, восстанавливаются насаждения и парк открыт для всех желающих. Но комплекс дворцов никогда не будут восстанавливать, чтобы все желающие, от мала до велика могли бы воочию убедиться превосходству отдельных представителей европейской цивилизации над «убогими азиатами».
