Глава 3. Дом
Поношенный грузовик, лихо скрипя тормозами, остановился перед калиткой бабушкиного дома. То есть с первого взгляда Василию тимофеевичу показалось, что прибыл он в нужном направлении. По факту же усадьба напоминала декорации из фильма. Не комедии из жизни селян, а такого, что случилась трагедия и все вымерли. Дощатый забор изрядно покосился и держался только благодаря мощным стеблям крапивы, жизнеспособности и энергии которой можно позавидовать. Ведь весна еще не достигла половины, а крапива уже изрядно уродилась. За забором раскинули бессильные морщинистые ветви-руки старые яблони, даже городскому программисту Гурову было видно как мучительно пробираются нежные почки через слои коры. Яблони доживают последние дни. «Старые ветви не выдержат урожая» – вдруг подумал Василий Тимофеевич. Откуда у него стали появляться такие хозяйственные мысли он пока и сам не понял. Гурову было страшно заходить в калитку. Каменной плитой на него навалились воспоминания и жив он сейчас был только благодаря мукам совести, которая терзала его и не давала упасть без чувств. Вот мама идет в ситцевом платье, поправляя косу. Дорогая любимая мама, которую даже не портит крапива в руке и намерения выдрать Васеньку за то, что убежал купаться без спроса. Вот бабушка мило улыбается и зовет чаевничать, ягод набрала, спину не разогнуть. Вот дед тяжело смотрит из-под бровей, затачивая камнем косу и осуждая городскую праздность и ленность Васеньки. «Боже, а ведь я любил деревню!» - потрясенно вздохнул Гуров: «всю ее без остатка, дедову грубую мудрость, легкую, пахнущую солнцем маму, нежные морщинистые щеки бабушки. Почему же каждый день своего детства я потратил на споры и нежелание работать. Я может быть пол жизни бы сейчас отдал за вечер у печки».
Не в силах зайти в калитку, Василий опустился на скамейку у входа. Странно, но она еще стояла, не смотря на трухлявость и старческое дрожание. Гурова закружило в ворохе воспоминаний. Вот мама приехала навестить его в деревню на каникулах, маленький 8-летний Вася бежит ей на встречу, зная, что в тяжелой маминой сумке много гостинцев. Но больше всего Васе хочется обнять маму, как непривычно после грубой деревенской жизни прикоснуться к тоненькой надушенной парижем маме. Именно так говорила бабушка соседкам про маму: «Работает в городе, а пахнет парижами!» Сама бабушка пахла сливками и ситцем в сундуке. Да-да, именно ситцем, ведь каждая хозяйка покупала отрез ткани по-наряднее и складывала в тяжелый деревянный сундук «до случая». Когда же он подворачивался, то бабушка доставала старую стрекотуху- машинку и шила себе платье. Вот этим платьем она и пахла. Дед пах сеном и медом и немного горькой. Так называла бабушка хмельной напиток, незлобно ругая деда. А еще бабушка рассказывала сказки и были они такие, про которые ни в одной книге не напишут. Засыпал Вася, повернувшись лицом к ковру на стене и в его хитрых узорах он видел всех героев из бабушкиных сказок, и лешего, и кащея, и волка, а в самом верху Васенька видел Боженьку с нимбом, в точь-точь как на картинке, что висела в дальнем углу.
А больше Василий Тимофеевич ничего не помнил. Потому что закружили его городские подростковые вихри. Категорически отказался он ездить в деревню, шутка ли отрываться от любимого программирования. Он жизнь свою строит. Некогда ему. Это потом он узнал, что мама писала старикам письма от его имени, присыла подарочки. Сначала был занят Васенька, потом Василий, ну а позже уже настал черед Василия Тимофеевича быть занятым. Даже на похороны к бабушке, а потом и к деду не смог приехать Василий Тимофеевич, так как руководил группой и сдавал очередной ответственный проект. «Лучшая помощь – это деньги» - рассудил тогда программист Гуров, запихивая совесть вглубь зарплатной карты.
Очахнув от воспоминаний, Василий Тимофеевич вошел в дом. Увиденное его не обрадовало. На милые воспоминания детства наложились тлен и пыль, как фильтры в современных фотопрограммах. Сдвинув со стола старые эмалированные кружки и сдув мыль, Гуров раскрыл на нем ноутбук. Заряд почти полный – первая радость и вторая радость – медленно со скрипом но заработал интернет. От отчаяния своего положения бывший программист загуглил: «Как выжить в древне?» Информационное пространство с чавканьем поглотило вопрос, выдав кучу ссылок с ответами. Не читая их полностью, Гуров увидел, что все ссылки начинаются с «удавалось не каждому». «Я - не каждый, я Василий Тимофеевич»- решительно подвел черту наш герой.