Глава вторая. Путь домой
Наступило утро, тяжелое после непростых ночных переживаний. Но как ни странно солнечное, точнее оно и раньше было солнечное. А может даже и всегда. Но именно сегодня Василий Тимофеевич увидел солнце. «К чему бы это?» - недоверчиво пробурчал он. От жизни он уже не ждал ничего хорошего. После того, как он завалил полугодовой проект и был уволен с работы, оставалось ходить по собеседованиям и нажимать кнопку лифта с цифрой «21» гораздо чаще, так как приходилось бы приходить домой в перерывах между поисками работы. Но все это будет позже, сейчас же перед нашим героем стояла сложная задача: покорить деревню. Не больше и не меньше.
Василий Тимофеевич снял с антресолей пыльную коробку с кедами, которые остались после спортивного мероприятия на бывшей работе. Обув кеды, положив необходимые ноутбук, смартфон и бутерброд в рюкзак, программист Гуров выдвинулся в сторону вокзала. Вглядываясь в ранее знакомые названия деревень на табло, Васенька, как звали его в детстве, вспоминал путь до дома бабушки. Вот уже много лет бабушки не было в живых, но усадьба по завещанию ждет Василия Тимофеевича. Стоит фамильный дом, печально щурясь на дорогу сквозь полуистлевшие ставни.
Отстучала колесами электричка, выплюнув на жаркий полустанок , Василия Тимофеевича. Он настороженно осмотрелся, с облегчением увидел ларек с оживляющей надписью «Мороженое». И с удивлением подумал, что сейчас-то весна. Жаркая.Ранняя. Возможно это ему подсказала нежная зелень листьев или вскапанные огороды вдали, но скорее всего именно кеды заставили переосмыслить «туфельное» время. Удивительно, но вооружившись стаканчиком мороженого, под жизнерадостное пение птиц и порхание первых бабочек, весело и бодро отправился Гуров к своей цели.
Он ощущал себя не меньше, чем Васко да Гама. Только его знаменитый тезка всего лишь искал легкий путь в Индию, чтобы осыпать родную Португалию несметными богатствами восточной далекой страны. А наш Василий открывал городу деревню, он в короткие сроки собирался узнать все устройство сельскохозяйственного дела и написать такую, программу, что весь мир станет пытаться ее купить, а особенно та рыжая курносая особа. Все пожалеют о совершенных ошибках, будут страшно печалиться и нерешительно молить о прощении и только программист Гуров сохранит спокойствие и скажет: «Ничего страшного. Я все забыл, пользуйтесь!»
Тем временем, мороженое в стаканчике заканчивалось, а пыль под кедами и бескрайность просторов только возрастали. Тут Василий тимофеевич в очередной раз позавидовал участи знаменитого тезки, которого к дальним горизонтам вез корабль, а не собственные ноги, причем ноги программиста, которые порой постукивали по полу в особо напряженные моменты производственных задач, но опыта бескрайних хождений эти ноги не имели. Сложность поставленных целей все возрастала, а уверенность в себе заползала все глубже в нору, как крот из букваря на букву «К». Василий Тимофеевич стал напряженно озираться, поглядывая по сторонам. Стороны же отвечали ему шмелиным жужжанием и легким ветерком. Казалось – решения нет.
Василий Тимофеевич напряженно вспоминал информацию, полученную от мороженщицы. Вроде бы она говорила, что рейсовый автобус давно отменен в связи с безлюдностью местности, но есть шанс добраться «Почтой России». Эту нелепицу Гуров списал на провинциальность женщины, дескать в глубинке свято верят в три вещи: президента, «Сбербанк» и «Почту России». Ни на минуту в душе Василия Тимофееивича не шевельнулись облегчение, когда он мысленно произнес название этих трех китов. А зря! Поднимая клубы пыли и гремя рессорами, на дороге появился сине-белый грузовичок, с надписью «Почта России». «Неужели!»-вскрикнул Гуров. «Садись.Подвезу»- ответил почтальон.
На машине дорога пошла куда веселее. Василий Тимофеевич даже подумал про себя, что вовсе и не справедливые нападки сограждан на данный сервис. Может и не быстро, но все карманы и закоулки Родины. На этих патриотичных мыслях из-за пригорка показала Гурову свой хвост деревня детства. За деревьями она была точь-в-точь как двадцать лет назад. Василий, пряча слезы смотрел в свой завтрашний день.