<<<<НАЧАЛО
Принц смотрит в нашу сторону, и по тому, как меняется его лицо, я понимаю, что Саргон Второй узнал меня тоже. Нет, мы раньше не встречались. Ни на этом проклятом корабле, ни до него, когда я был еще свободен. Цирк на Паламене публика высших сословий не жаловала. Но я знал — это по приказу Принца было сфабриковано судебное дело против меня. Потому что ему нужен был такой клоун. Личный шут для личного лайнера Его Сиятельства. Да, именно так, шут для лайнера. Я - не сотрудник, не слуга и даже не раб, я - прибор. Так что принц не мог не знать, что я и есть тот самый Клоун. Во всяком случае, беспокойство, промелькнувшее в его стальном взгляде, я распознал без труда. Саргон в мгновение ока водрузил на голову Лусибетты каску, заставив миледи взвизгнуть. Похоже, она так и не поняла причину, из-за которой была испорчена её прическа.
Засмотревшись на царственных особ, я замедлил шаг, но тут же получил удар в спину, который бросил меня вперед. Принц Млечного Пути и Принцесса Центавра остались позади, и я поковылял дальше, придерживая цепи и ухмылку.
Каски — яркая демонстрация того, как мои тюремщики боятся моего таланта. Я уверен, всякий раз, когда Сильва приходит ко мне, чтобы снять с меня ведро, вся команда натягивает на себя эти тяжеленные шлемы, напичканные пси-блокаторами. Иногда мне кажется, что вся злость и жестокость Сильвы ко мне — из-за каски. Какой бы крепкой не была моя тюремщица, этот головной убор для нее был через чур тяжел. Резких движений головой она явно избегала. При этом шла ровно, не подавая вида, и время от времени подгоняла меня весьма болезненными тычками.
Когда мы добрались до ангара, Сильва открыла дверь и втолкнула меня на «арену». Так прозвали этот огромный отсек из-за меня, поскольку люди, сидевшие здесь, знали не понаслышке, почему меня зовут Клоуном. Арена встретила меня тягостной тишиной. Сотни взглядов смотрели на меня с ненавистью и надеждой. Люди стояли, прижавшись к стальным прутьям огромных клеток. Они боялись и ненавидели меня и в тоже время знали, что я единственный, кто может спасти их от неминуемой смерти.
— Эй, Клоун, — выкрикнул кто-то, — как спалось? Кореш мой, Зуза, не снился? Если ты меня так же, как его, сольешь по-веселому, я тебе даже днем являться стану, чухан ты вонючий...
— Молчать, — рявкнула Сильва, — а то я прямо сейчас тебя солью.
Она снова поднесла коммуникатор к губам и ровным голосом, словно ничего не случилось, сказала:
— Капитан, мы на месте.
— Видим вас. До прыжка в нору девять минут. Давай, девочка. Пусть Клоун разогреет публику как следует.
Сильва зашла ко мне за спину и, достав из ножен кортик, приставила холодное жало клинка к моему горлу. Панический озноб заставил меня дернуться, но Сильва вцепилась в меня стальной хваткой и прижала к себе.
— Ты слышал капитана. Если будешь паинькой, получишь немного свободы. Так что не глупи и сделай все как надо. Начинай.
И я вновь подчинился её приказу.
Я не знаю, кажется ли мне это или происходит на самом деле, но когда я проваливаюсь в транс, всякий раз я словно погружаюсь в одно из своих сновидений. В нем меня окружают сотни прекрасных добрых людей. Их лица светлы и безмятежны. И образ каждого из них словно соткан из тончайших лучиков счастья. Они протягивают ко мне руки, и от каждого ко мне начинают тянуться теплые светящиеся нити. Я ловлю их, не пропустив ни одну, и начинаю плести свои уздечки смеха. Люди дают мне частичку своего счастья, и я хочу вернуть его сторицей. Подарить радость.
Но тонкое жало кортика касается шеи и все портит. Я едва не выпадаю из забытья, зависая где-то на грани между явью и трансом. Оба мира сплетаются воедино. Над светящимися телами людей я вижу злобные и растерянные лица. И я ускоряю свою работу. Готовые уздечки я набрасываю на людей. Их лица расплываются в улыбке, и через секунду они заливаются смехом. А скоро и остальные, все несколько сот человек, начинают улыбаться и смеяться.
И вдруг изображение обоих миров перед моими глазами начинает дрожать, словно я смотрю на них сквозь пламя костра. Это значит, что наш корабль вошел в «кротовую нору» — пространственно-временной переход, позволяющий за считанные минуты преодолеть расстояния в тысячи световых лет. Теперь "кротовые норы" зовут свищами, и это название как нельзя лучше отражает их болезненную сущность.
Я наматываю поводья уздечек себе на кулаки и сразу чувствую, как неведомая сила пытается вырвать их у меня из рук. Я слышу, как смех сотен людей взвивается к потолку и возвращается назад, помноженный беспощадным эхом. Пытаясь ослабить натяжение, я сбрасываю с кулаков один виток. Но тщетно — свищ тянет веселящие поводья на себя, упиваясь самой позитивной из всех человеческих эмоций.
Казалось бы, что есть человек для такого невероятно огромного порождения космоса? Муравей? Амеба? Молекула? Неужели энергия наших эмоций так же невероятно огромна? Помнится, Дон Флюидо говаривал: «Что муравью пустяк, то человеку — бремя. Все во вселенной относительно.» Прав был старый фокусник — как часто за малым мы не видим большего. Что если своей радостью мы способны создавать планеты, а яростью взрывать светила. Но нет, мы никогда не придем к этому, пока жива человеческая глупость. Одно то, что принцип прохождения свищей был назван «погремухами» двух бывших зэков, говорит именно об этом. Принцип Бибиса и Баштупа; черт бы побрал этих наркоманов с их вселенским открытием. Хотя, если разобраться, черти должны взять другого человека — Принца Саргона Второго.
Ученым давно было известно о «кротовых норах» многое: где, какие и куда ведут. Человечество не поскупилось на миллиардную флотилию беспилотных разведчиков и скоро получило достаточно подробную карту межпространственных переходов. Однако, воспользоваться «норами» в полной мере люди долгое время не могли. Попытки пройти «червоточину» на корабле, управляемом людьми, всегда заканчивались смертью всего экипажа. Так было, пока совсем еще молодой Принц Саргон не был возведен в ранг галактического смотрителя исправительных колоний.
ПРОДОЛЖЕНИЕ>>>
#рассказы #фанатстика #фантастические рассказы #фантастический рассказ #фантастика читатать онлайн