На Петербургском международном экономическом форуме, прошедшем в июне 2021 года, президент РФ затронул актуальную сегодня тему климатических изменений и заявил о намерении наращивать долю низкоуглеродных источников энергии, к которым относятся атомная, водородная, электрическая энергия.
Почему же "углеродная" тема так взволновала российских политиков?
Ответ прост. Поводом стало намерение ЕС ввести «углеродный налог». В апреле 2021 года представители стран Евросоюза завершили согласование нового климатического законодательства ЕС, которое подразумевает сокращение выбросов парниковых газов на 55% к 2030 году (по отношению к уровню 1990г.) и выход Евросоюза на полную углеродную нейтральность к середине 21 века. Эти внутренние климатические цели стран ЕС стали одной из главных новостей. Но каким же образом климатическая политика ЕС может повлиять на рынки и производство за пределами Евросоюза? Давайте разберемся.
Климатическая политика ЕС — это основной элемент новой стратегии развития Евросоюза — Европейского зеленого курса (ЕЗК). Главным направлением развития Европейского Союза и «основной задачей нынешнего поколения» объявляется предотвращение последствий климатических изменений и сохранение окружающей среды.
В чем же принципиальное отличие ЕЗК от предыдущих аналогов? ЕЗК стал комплексной стратегией, экономическим, социальным и торговым курсом развития в условиях новых глобальных вызовов. Он предполагает не только сокращение выбросов, но и улучшение качества жизни и создание новых рабочих мест. Однако проведение такой политики — достаточно затратное мероприятие. Средства для реализации программы предполагается получить в основном от частного бизнеса, инвестирующего в «зеленые» проекты, а также путем вывода капитала из устаревших «грязных» отраслей.
Кроме того, зеленый курс предлагает не просто сокращение выбросов, но и реструктуризацию экономики в формате «справедливого перехода». Это значит, что перестройка системы будет проходить поэтапно, с заменой традиционных отраслей новыми.
Что интересно, позиция ЕС на мировой экологической арене является неоднозначной. Дело в том, что Евросоюз, продвигая «зеленые» проекты, импортирует ресурсы и товары из других стран, где экологические стандарты менее жесткие. То есть, все-таки оставляет огромный экологический след, что противоречит их идеям. Поэтому одной из задач ЕЗК является выравнивание существующих противоречий и экологических стандартов не только для европейских производителей, но и для иностранных.
Это означает, что проводимая Евросоюзом экологическая политика напрямую коснется не только стран ЕС, но и других государств, имеющих с ними экономические связи.
Самым ярким примером такого влияния можно назвать введение пограничного углеродного налога, что частично будет осуществлено уже с 1 января 2023 г., а в полную силу закон заработает с 2026 г. Суть действия механизма заключается в следующем: сейчас цена выбросов углерода в странах ЕС регулируется внутренним рынком углеродных единиц и налогами на выбросы парниковых газов. Но во многих других странах таких систем и рынков до сих пор нет, либо же цена на единицу ниже европейской. С введением углеродного налога страны-производители, экспортирующие товары в ЕС, должны будут показать, что цена выбросов, осуществленных в ходе производства, была не ниже принятой в ЕС. Таким образом, продавцы не смогу конкурировать за счет более «дешевых» выбросов в стране-производителе.
При этом, если в стране-производителе отсутствует система учета выбросов парниковых газов, налог будет рассчитываться по максимальным показателям для такой продукции. От налога могут быть освобождены бедные страны, а также страны с аналогичной экологической политикой в плане борьбы с выбросами парниковых газов.
Безусловно, анализируя все эти нововведения Евросоюза, оценивая перспективы введения углеродного налога, торговые партнеры ЕС выражают недовольство и обеспокоенность. Однако очевидно, что тем, кто хочет и дальше поддерживать торговые отношения с ЕС, придется принять новые правила.
Что означают эти новшества для российских компаний?
Не секрет, что ЕС для России — это один из ключевых торговых партнеров. По оценкам экспертов, на европейский рынок приходится примерно 40% всего российского экспорта. Углеродный налог, в первую очередь, распространится на такие сферы производства как черная и цветная металлургия, добыча угля и нефти, а также частично на цементную промышленность, которые дают около 75% стоимостного объема экспорта РФ в ЕС.
В 2019 г. Россия была вторым в мире после Китая экспортером по объему продукции, производство которой сопровождается большим количеством выбросов углерода. Но главное наше отличие от Китая состоит в том, что в КНР уже сегодня действует жесткая политика, направленная на снижение углеродных выбросов. И эта политика очень близка к европейской. Тем самым китайские производители с введением углеродного налога получат явные конкурентные преимущества. В то же время в России законодательство в этой сфере находится только в стадии разработки. Единственное преимущество РФ — это наличие огромных лесных массивов, которые поглощают CO2, правда без учета их ежегодного горения.
По оценке аналитиков KPMG, суммарные потери российских экспортеров в ЕС могут составить до 4,8 млрд. евро в первый период действия данного налога, а к 2030 г. могут достигнуть 8,2 млрд. евро. Суммы весьма существенные. Существует значительная опасность снижения конкурентоспособности российского сырьевого экспорта.
Какие же перспективы ждут российских производителей?
В минувшем 2020 году Министерство экономического развития разработало Стратегию долгосрочного развития России до 2050 года с учетом Парижского соглашения (соглашение в рамках Рамочной конвенции ООН об изменении климата). Эта стратегия имеет четыре сценария, два из которых являются основными: базовый и интенсивный. Есть все основания предполагать, что развитие пойдет по базовому сценарию, который не предполагает достижения углеродной нейтральности, однако закладывает снижение углеродоемкости российского ВВП на 9% к 2030 г. и на 48 % к 2050 г. в сравнении с 2020 г. Стратегией также предусмотрено создание правовой основы и методологической базы для технологической трансформации экономики, введение национального регулирования выбросов парниковых газов и создание системы климатического мониторинга.
В любом случае, ничего не менять не получится. Россия – самая уязвимая к введению углеродного регулирования из крупных экономик мира. Именно поэтому из различных институтов государственной власти слышны предложения по введению своего механизма углеродного регулирования.
Механизм достаточно прост и уже отработан в других странах. Государство устанавливает потолок эмиссии парниковых газов, каждой компании выдается разрешение на определенный объем выбросов. Если компания превышает положенный объем, то она должна купить дополнительное разрешение. Если компания производит меньшее количество выбросов, то она может продать свою долю. Так работает углеродный рынок купли-продажи разрешений на выбросы. Если компания платит за разрешение на выбросы государству, то, по сути, это уже становится углеродным налогом. Но пока инициатива введения такого механизма так и осталась инициативой.
Однако, можно с уверенностью сказать следующее: если российские компании хотят и в будущем сохранить свою долю в европейском импорте, то им придется меняться и брать пример с крупнейших компаний мира, таких как BP, Total, Exxon Mobile, Shell, которые уже начали движение в сторону декарбонизации своих производств, не дожидаясь государственных указов.
