В последние десятилетия в России и Греции, в странах, где особенно интенсивно возрождается иконописание, всё более появляется икон далёких от традиции и канонов, это серьезная проблема, требующая консолидированного ответа православного иконописного сообщества. Можно назвать это проблемой №1, поскольку она разрушает самые основы традиционной иконографии и богословского содержания иконы.
Наряду с этим в иконописании возникает не менее опасная тенденция, которую можно назвать «красивостью», в отличие от понятия подлинной «красоты». Всё богаче становится убранство икон, о котором древние говорили: «не мог сделать красиво, сделал богато». Многих современных иконописцев интересует в первую очередь конкурентоспособность их икон, иконостасов или росписей на современном, простите за выражение, «церковном рынке». За последние 20 – 25 лет появилось множество школ, кружков, курсов, которые выпускают огромное количество новоиспеченных «иконописцев», разумеется, в кавычках. При этом вкусы потенциальных заказчиков даже в среде духовенства, мягко говоря, оставляют желать лучшего. Вот эти вкусы в условиях жесткой конкуренции и диктуют иконописцам направление развития их творчества. Современной иконе для успешной реализации необходима яркая упаковка в виде тщательно прописанных деталей, виртуозных оживок, изобилия орнамента и гравировки по золоту, серебряной басмы и драгоценных камней. Духовное содержание иконы отходит на второй план или вовсе исчезает. Это, по нашему разумению, проблема №2.
Несмотря на эти печальные явления, сохраняется небольшой «остаток» иконописцев, которые не ставят во главу своего творчества конъюнктуру. Конечно, им не просто выживать в нынешние рыночные времена, но они лучше будут превращать свои мастерские или квартиры в склад готовой продукции, чем «поступятся принципами».
В процессе обучения, а затем саморазвития, иконописец, накапливает определенный опыт, но всё-таки однажды заходит в некий тупик, при этом его творчество застаивается, и он повторяет только то, что умеет. Он совершенствуется в технике исполнения, но как творческая личность, в подлинном, христианском понимании этого слова, как со-творец, со-трудник Бога, он может стоять на месте. Возникает вопрос: что надо делать, чтобы преодолеет застой или кризис и как развиваться дальше?
Говоря современным языком необходима перезагрузка. Иконописцу, оказавшемуся в таком положении, необходимо вернуться к началу, к азам иконописания. Нужно переосмыслить свой опыт (в том числе духовный), накопленные знания, и начать обучение художественному языку иконы заново, на более глубоком уровне. Необходимо заново осознать, что каждая икона, независимо от того, кто или что на ней изображено, должна быть христоцентричной.
Образ Христов должен отобразиться в каждой иконе, в каждом святом персонаже. Но прежде Он должен, хоть в какой-то мере, изобразиться в самом иконописце. Апостол Павел пишет: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!» (Гал. 4:19). Это сверхзадача иконописца. Икона – это молитва написанная красками, но не застывшая в красках, а живая постоянно возносящаяся к Небу. Иконопись берет свое начало в литургическом служении, является его частью. Это главное предназначение иконописи, прежде всего остального, прежде всякого художественного мастерства. Подобно Евхаристии икона свидетельствует миру о Боговоплощении.
Художество дело внешнее, видимое, а содержание иконы и гармония лежит в области невидимого, духовного и мысленного. Совершенствование иконописца, как и всякого христианина, происходит в познании Премудрости Божией и стяжании благодати Святого Духа. На этом пути появляется возможность познать свою немощь и неспособность самостоятельно двигаться по пути иконописного служения. Как уже мы сказали выше, для движения вперёд и вверх необходимо временами возвращаться назад. Необходимо покаяние в исконном смысле слова – метанойя – изменение сознания.
Начинать учиться заново, дело трудное и болезненное. Однако даже зрелым иконописцам надо помнить слова Апостола Павла: «Испытывайте самих себя, в вере ли вы; самих себя исследывайте. Или вы не знаете самих себя, что Иисус Христос в вас? Разве только вы не то, чем должны быть» (1 Кор. 13:5-7). Успешных и опытных иконописцев подстерегает опасность завышенной самооценки, как в духовном, так и в профессиональном плане. Иногда приходится слышать мнения известных иконописцев и искусствоведов об иконах и росписях признанных мастеров: «Этот исписался, всё одно и то же, никакого роста»; или «Этот сам не видит, что в ликах святых нет образа Божьего, это простые мужчины и женщины»; или еще «У этого не живые люди, а манекены, у них не лики, а маски»; «А этот вообще перешёл на автопортреты». И большинство опытных иконописцев сознательно или подсознательно стараются писать не просто образ, а такой образ, какого еще не было, оригинальный, самобытный. Эти искания и шатания создают ощущение творческого роста, которого на самом деле нет. Отсутствие потребности у зрелого иконописца в периодическом духовном и профессиональном обновлении, можно назвать проблемой №3 современной иконописи.
В иконописных школах, прежде обучения профессиональному мастерству, должно способствовать воцерковлению, побуждать к осознанному участию в евхаристии, учить смирению и терпению. Банальные вещи, но здесь ничего нового не придумаешь. Если этого нет в основе, дальнейшее обучение иконописи категорически противопоказано. Отсутствие вышеперечисленного в обучении иконописи привело к современному, в большинстве своём плачевному, состоянию церковного искусства.
Даже педагогу с многолетним стажем полезно нисходить с высоты своего опыта и авторитета, и подниматься обратно уже с учениками. Конечно, проще всего взять уже подготовленных студентов имеющих базовые знания и навыки. Направить их в нужную сторону, доучить, поделиться своим опытом. Работать с учеником без подготовки, с чистого листа намного трудней. И, казалось бы, зачем тратить силы и время? Но каков труд, такова и награда. Педагог, воспитавший хотя бы одного иконописца полноценно с самого начала, заслуживает большого уважения. Обучая таким образом, педагог как бы заново переосмысливает основы иконописания, проходит своего рода курс повышения квалификации. При этом студенты, не имеющие художественного образования, к концу обучения в школе нередко превосходят в результатах сокурсников, получивших специальное образование, этот феномен знаком каждому педагогу.
При обучении иконописи встречается и такая проблема: человек уже давно пишет иконы, даже выработал свой особый почерк, при этом имеет художественное образование или закончил какие-нибудь курсы, или обучался в слабой по уровню мастерства школе. Подобный студенческий материал крайне трудно поддается обработке. К таким студентам приходится обращаться с призывом: «Если не забудете всё, чему вас учили, и не начнёте с нуля, то обучение будет бесполезным». И далеко не каждый готов смирить гордыню, но даже при всём желании переучиться – не у всех это получается.
Важное место в обучении иконописи занимает музейное копирование. Монахиня Иулиания пишет: «Копируя икону, человек всесторонне познает ее и невольно приходит в соприкосновение с тем миром, который в ней заключен. Постепенно он начинает ощущать реальность этого мира, узнавать истинность данного образа, потом постигает глубину его содержания, поражается четкостью форм, внутренней обоснованностью его деталей и поистине святой простотой художественного выражения». Остается только сожалеть, что в программах большинства школ полностью отсутствует этот важнейший этап обучения. Иногда из-за большой удалённости школ от художественных центров, но чаще всего этим банально пренебрегают, столько сейчас прекрасных альбомов и образцов в Интернете.
Православные искусствоведы и исследователи современной иконописи должны стимулировать иконописцев, направлять их в русло подлинного церковного искусства. Это не значит, что иконопись должна застыть в древних формах, церковное искусство, как часть Священного Предания, должно развиваться, но в духе традиции, сохраняя основы, заложенные многими поколениями иконописцев. Здесь проходит тонкая грань, и многие иконописцы сознательно или несознательно её переступают, а некоторые искусствоведы всячески поощряют любое новаторство в духе постмодернизма. Одно дело, когда произведение создается для выставки и находит свое пристанище в музейной или частной коллекции, и совсем другое дело, когда оно помещается в церкви и становится предметом молитвенного почитания, свидетельством о Христе. Подобное, на наш взгляд, недопустимо.
Что касается художественно-педагогической стороны обучения иконописи, то нужно учитывать: в византийской иконе заложены основы модульной системы пропорций, принципы взаимодействия цветовых пятен, ритмичность и динамическое равновесие в построении композиции, конструктивность и пластичность объёмов, а так же изысканность стиля. Позднее византийские законы иконописи были усвоены и по-своему развиты в древнерусском искусстве.
Учитывая всё вышесказанное, еще раз напомним, что организация процесса обучения и создания иконы должна быть связана с непрерывным воцерковлением учащих и учащихся, вовлечением их в литургическую жизнь Церкви. Только при этом условии процесс созидания иконы может быть подобен Божественному Творчеству.
Автор статьи: Протоиерей Виталий Шумилов. 2014 г.
Редактор: Виктор Юрьевич Трускалов.