О #сокращении болтали давно, с осени. Одни уверяли, что проредят руководящий состав, другие, что «попросят на выход» рабочую сетку. Марина на разговоры не обращала внимания. Чего ей волноваться? С её стажем, опытом, специальным образованием и умением работать на нескольких рабочих местах сокращения можно не бояться. В прошлом году она оформила пенсию, в кои-то веки появились свободные #деньги, Марина занялась ремонтом, обновлением гардероба, мечтала поехать на Волгу, увидеться, наконец, со старой подругой.
Список тех, кто подлежит сокращению, оказался внушительный. И самое обидное, что попала в него Маринина бывшая ученица, Сашка-ромашка. Ромашкой девушку назвали за светлые, почти белые волосы, наивный взгляд, ну и фамилию, конечно, Ромашкина.
Сашка, узнав новость, закрыла лицо руками и выбежала из #цеха. Марина за ней. Догнала рыдающую девушку, схватила за рукав куртки.
- Саша, что ты сразу убиваешься! Тебе предложат что-нибудь, пересидишь год-два на маленьком разряде, потом опять в цех вернёшься, - уговаривала она.
- Мне на ту зарплату не прожить, - всхлипнула Саша. – Я ведь не местная, квартиру снимаю, помощи ждать неоткуда. Хотела в техникум поступать, документы собрала, а теперь какой техникум? Придётся опять в село возвращаться.
- У тебя же там жених, - напомнила Марина.
- Ой, какой он мне #жених, - отмахнулась Саша, растирая по лицу слёзы. – Был бы жених, за мной бы поехал. А ему дом #родительский оставить жалко.
- Большой дом?
- Хоромы. Он единственный сын, всё хозяйство одному досталось.
- Парень-то хороший? Не пожалеешь, что уехала? А то, пока ты здесь учиться будешь, его быстро к рукам приберут. Всё-таки ты разведенная уже, да с ребёночком.
- Пусть забирают, на здоровье, - опять заплакала Саша. – Мариночка Николаевна, я же только жить начала! Сына в садик устроила, там даже бассейн есть. Перспективы увидела, мечтать научилась, а теперь – всё пропало!
Марина обняла девушку, та уткнулась головой в её плечо. Вроде взрослая, двадцать пять лет, но жалко, как ребёнка, у которого отобрали надежду на праздник.
К начальнику цеха Марина отправилась после обеда.
- Я просить пришла, - с ходу сообщила она. – За Сашу Ромашкину.
- Это кто у нас? – начальник наморщил лоб, вспоминая.
- За Сашку-ромашку. У неё ребёнок маленький, не имеют права сокращать.
- Имеют, Николаевна. Три года малому есть, всё по закону.
- Глупости, он что, в три года сам на себя зарабатывает? Нельзя её увольнять, всю жизнь девчонке сломаете. Вы бы подыскали ей вакансию с зарплатой поприличнее, а то на маленьком разряде ей жить не на что будет.
- Мы ей вообще ничего предложить не сможем, - тяжело вздохнул начальник цеха. – Те немногие ставки, что пока не забрали, разойдутся по списку. Сама знаешь, там порядок строгий: кто дольше работает, у кого образование специальное есть. У Ромашкиной ничего, ни стажа, ни образования. Скажи, пусть работу присматривает, у неё ещё два месяца в запасе. Полгода по сокращению будет получать, всё-таки помощь на первое время.
С работой в их городке было сложно, и Марина сама взялась участвовать в поиске. На всех более-менее оплачиваемых местах с соцпакетом Саше сразу отказывали – кому нужна одинокая мама с малышом? Будет часто сидеть на больничном, отпрашиваться. Работать может только в дневную смену – вечером надо ребёнка из садика забирать.
Два месяца пролетели быстро. Сашка-ромашка похудела, побледнела от переживаний. Смотреть на неё было горько.
За день до её увольнения Марина пошла в отдел кадров.
- Если я сейчас напишу заявление на пенсию, на моё место переведут Ромашкину? – спросила она.
- Переведут, - растерялась кадровичка. – Вы что, решили уйти? Не погорячились? В такое время? У вас, извините, конечно, возраст критический, назад не примут.
- Знаю.
Марина села за стол, взяла бумагу и ручку.
С заслуженным отдыхом её поздравляли всем цехом. Марина изо всех сил делала счастливое лицо. Сашка-ромашка опять рыдала у неё на груди, плакала и благодарила.
Оказывается, это очень сложно – вдруг стать пенсионеркой. Как будто куда-то бежала, бежала постоянно, и вдруг остановилась, потому что бежать больше некуда. Всё, тупик.
Марина забросила ремонт, уехала к подруге на Волгу. Когда вернулась, окончательно заскучала и пошла на родной завод, просто так, навестить коллег.
- А где Саша Ромашкина? – спросила она. – Выходная сегодня?
- Так уволилась же. Через месяц, как ты на пенсию вышла. Жених сельский за ней приехал, уговорил вернуться.
Вдруг стало трудно дышать. Марина, на нетвёрдых ногах, кое-как дошла до лавки и села, придерживаясь рукой за стену. Уехала, значит.