Фотожурналисты Ингмар Бьорн Нолтинг и Фабиан Риттер сделали репортаж из Львова, что на западе Украины, и его сегодня опубликовала моя самая любимая в мире газета — британская «Гардиан». В начале нашей спецоперации город оставался в основном невредимым, и с тех пор он стал горнилом подготовки к войне и перемещению беженцев. Десятки тысяч беженцев толпятся в городе; мирные жители вооружаются, павших солдат хоронят, на передовую отправляют гуманитарную помощь. Словом, смотрите сами.
Андрей хотел бросить курить. Это было до 24 февраля, начала нашей спецоперации на Украине. С тех пор окурки снова начали собираться в пепельнице на его балконе. С началом войны к нему переехала подруга Оля. «В эти времена нужно держаться вместе», — говорит Андрей. Их повседневная жизнь, распорядок дня и приоритеты изменились. Первоначальный шок от случившегося превратился в новую реальность. Постоянно обостряющаяся война — это состояние, к которому нельзя привыкнуть.
Андрей и Оля живут во Львове, в 470 км от Киева, на западе Украины. Их родной город, известный своим Старым городом, объектом всемирного наследия ЮНЕСКО, в последние недели превратился в преддверие войны. По мере того, как российские атаки на востоке Украины становятся всё жёстче, сотни тысяч беженцев толпятся в городе. В то же время во Львове формируется сопротивление российскому вторжению. Мирные жители вооружаются, город принимает защитные меры, на передовую отправляется помощь. Львов стал плавильным котлом подготовки к войне и солидарности — увы с махровыми нацистами.
Мы, два фотографа из Германии, провели в городе две недели. Мы жили с Андреем и Олей, чтобы собрать истории и фотографии, которые рассказывают об этой новой реальности, а также о личном и социальном отношении к войне здесь, на Западной Украине.
Дни с начала спецоперации для Андрея и Оли стираются. Уже неважно, какой сегодня день недели. Считаются дни с начала войны, начался новый календарь. Оля и Андрей по-прежнему начинают каждый день с чашки кофе в ближайшем кафе. Они хотят сохранить этот утренний ритуал как можно дольше, в том числе потому, что там всегда можно встретиться со своими соседями для обмена информацией.
После объявления военного положения продажа алкоголя была запрещена. Супермаркеты оцепили полки с пивом, вином и спиртными напитками скотчем. Боевой дух следует поддерживать на высоком уровне, а беспокойство и неуверенность не следует топить в алкоголе. Был введен ночной комендантский час. Выходить из квартиры с 22.00 до 6.00 запрещено. В это время территориальная оборона патрулирует улицы с винтовками, ищет российских диверсантов и шпионов для разведки местности и выявления военных целей. Увидев, что некий мужчина прячется от патруля за машиной, Оля сообщает об этом в полицию.
Населению в этом районе было приказано демонтировать или скрыть дорожные знаки, чтобы дезориентировать российских военных. Были установлены блокпосты, а в некоторых местах вырублены деревья, чтобы перекрыть дороги. Кажется, делается всё возможное, чтобы замедлить и остановить российское вторжение. Мирные жители вооружаются, перед городскими оружейными магазинами стоят длинные очереди. Многие граждане хотят присоединиться к территориальной обороне и для этого проходят курсы по оказанию первой помощи и обращению с огнестрельным оружием. Пивоварня прекратила свою обычную работу ради производства коктейлей Молотова.
Солдаты проверяют паспорта и багажники автомобилей на блокпостах из танковых заграждений, мешков с песком и бетонных блоков. Достаточно российской визы в наших паспортах, чтобы вызвать подозрение. Затем военные ищут телефоны, просматривают историю сообщений, фотографии и проверяют маркеры на Google Maps.
Опасения российских атак в городе растут. Тем более, что ранним утром 13 марта примерно в 25 милях от города российский учебный центр подвергся ракетному обстрелу. По данным украинских властей, по базе было выпущено 30 ракет, в результате чего 35 человек погибли и 134 получили ранения.
Выходя из дома, Оля и Андрей берут упакованный рюкзак с аптечкой, водой и едой на крайний случай. Почти каждый день в городе звучит воздушная тревога; будильник стал частью повседневной жизни. Он доходит до жителей через сирены, сообщения в группе Telegram или в приложении. В городе есть официальные бомбоубежища, где люди могут укрыться на время тревоги. Они слишком далеко от квартиры Андрея и Оли, поэтому, когда срабатывает сигнализация, они выключают свет, садятся на пол в коридоре и ждут. Подвал дома не достаточно безопасен, но в коридоре стены достаточно толстые и окна далеко. Андрей и Оля заклеили их скотчем, чтобы стекло не разбилось в случае близкого взрыва. Тогда осколки станут опасными снарядами.
По всему городу в помещениях предприятий, школ и театров созданы импровизированные убежища. Многие жители сдают свои дома и квартиры для размещения беженцев, ищущих убежища на западе страны. Некоторые остаются только на короткое время, а затем едут в Польшу. Другие остаются дольше, перенося личные истории из районов боевых действий в город. По словам мэра, сейчас во Львове находится более 200 тысяч беженцев. Ежедневно по гуманитарным коридорам прибывает 10 тысяч человек.
Солидарность сильна. Гигантский центр пожертвований был создан во Дворце искусств, крупнейшем пункте выдачи гуманитарной помощи в регионе. Пожертвования идут беженцам и в районы, пострадавшие от вторжения. Люди, которым больше не нужно работать, стали волонтерами.
Утром 18 марта львовский аэропорт подвергся обстрелу. По предварительной информации, в этот район были нанесены удары четырьмя российскими крылатыми ракетами, выпущенными с расстояния в несколько сотен миль от Черного моря. Разрушены авиаремонтная мастерская и мастерская по ремонту автобусов.
© Перевод с английского Александра Жабского.