И так, интервью с “Жанной Д’Арк” я прочел, но не одна она стала “жертвой системы”. Есть у нас еще одна мадмуазель, деятельность которой привлекла внимание прокуратуры. Интервью с оной провел тот же корреспондент. Дал данному интервью громкое название. Давайте ознакомимся.
Третья обвиняемая — известная телеведущая, автор популярных кулинарных книг и издатель журнала «Собака.Ru» Вероника Белоцерковская. По мнению следователей, она своими публикациями в (заблокированной в России) сети Instagram «дискредитировала органы государственной власти и Вооруженные силы РФ». Специальному корреспонденту «Новой газеты» Илье Азару давно живущая во Франции Белоцерковская рассказала о невыносимом ужасе, который она ощущает из-за происходящего на Украине, и о том, что будет с Россией дальше.
Лично для меня это “широко известная в узких кругах личность”. Круги может и широкие, но я в них не вхож и, следовательно, заранее оценить политические взгляды не могу. Тем более, нигде не сказано, что же такого крамольного она написала, а значит я, как читатель данного материала, должен почему-то заранее к ней относиться как к невинной. Почему? А так принято в “свободной журналистике”. Вроде скрывать нечего, но все скрывают. Наверное, это дабы не попасть под статью за распространение, но во всем тексте и в двух словах нет намека что же там было написано.
— Вы, прямо скажем, не первый человек, который приходит на ум, когда говорят о политических уголовных делах. Поэтому хочется спросить: ожидали ли вы, что [применение уголовной статьи о фейках про российскую армию] начнут именно с вас?
— Ну слушайте, как можно ожидать такого? Когда ты находишься снаружи этого абсурда, то все равно, даже имея самую богатую фантазию, сложно представить, что окажешься в эпицентре.
Действительно, как такое можно представить? А с кого надо начинать, позвольте поинтересоваться? Где та приоретизация целей написана? Я не в курсе, я тупой, как недавно выяснил.
— А почему, думаете, начали с вас?
— Я много об этом думала, и мне показалось это очень логичным. Вроде бы на поверхности лежит [идея] обвинить какого-нибудь радикального журналиста или политического обозревателя, блогера. Но когда я прочитала речь Путина [о «пятой колонне»], то поняла, что подхожу безупречно.
Ну вообще не обязательно иметь контакты со спец.службами или “заказы” для того, чтобы в данную колонну случайно попасть. Достаточно написать - что у тебя на душе “накипело”. А затем “умные алгоритмы социальных сетей” продвинут нужную мысль в массы. И вот смотрите - Путин прав, а ты от “госдепа” ни копейки не получил. Просто высказался о том что в голове происходит. Может лишний раз надо было думать перед тем как писать?
Большего антагониста обывателю представить сложно. Все уже привыкли к каким-то протестным крикам, а тут сидит такая сытая тварь на Лазурном Берегу, показывает устриц, фуа-гру, которая давно свалила и, как они все кричат, еще и зарабатывает на русском народе. Не понимаю, правда, как я заработала, ведь я только платила зарплаты и налоги. (Смеется.) И [вот она] имеет еще наглость откуда-то оттуда, из этой вот сытой и прекрасной жизни с прованскими аллеями, что-то вякать.
Мадмуазель изволит шутить-с. Она “просто платит зарплаты и налоги”. Хи-хи-хи. А деньги на эти зарплаты и налоги, наверное, Робин Гуд ночами мешками закидывает.
— И в том числе еще, наверное, потому, что вас вряд ли получится привлечь к ответственности.
— Не знаю, я сегодня в какой-то момент подумала, что, может, вообще взять и прилететь [в Россию], потому что как-то совсем от всего происходящего тошно. Но они смогут меня пороть и дистанционно, это же история про то, как прищучить трусливую тварь, чистую «пятую колонну».
А может быть, [дело завели] потому, что в первом своем посте я как-то очень жестко, структурированно и не по-женски высказала свою позицию. Он совершенно неожиданно для меня очень шумно разошелся. Там было 560 тысяч лайков, что очень много для человека, у которого 900 тысяч подписчиков. Наверное, я просто первая озвучила то, что все пытались еще как-то в кучу в голове собрать.
Ну вот так вот внезапно образовалось продвижение. Откуда? А, по большому счету, неважно. В курсе ты или не в курсе продвижения - под словами твоя подпись, ты автор. Значит все права и обязанности за написанное принадлежат тебе. Справедливо это или нет? А вот не знаю. Я не знаю, что она написала. Но, видимо, должен считать ее невинной жертвой.
— Думаю, объявления в международный розыск вы не боитесь?
— Надеюсь, меня не экстрадируют. (Смеется.) Хотелось бы на это рассчитывать.
— Но поводу приезда вы, наверное, пошутили, потому что сейчас все, наоборот, из России уезжают.
— У меня смешанные чувства. Во мне, наверное, кипит моя «бандеровская кровь». (Смеется.) Мне же надо что-то делать, ведь всех, кого можно, я уже прокляла, все, что думаю, уже сказала.
Хи-хи-хи, как смешно, “бандеровская кровь”. Очень смешная тема. Интересно, а вот свои посты, за которые она попала под следствие, тоже со “смешинками” писала? Так-то там люди погибают, беженцы кругом. Гражданке вот смешно почему-то.
— Многие в такой ситуации либо прямо на месте в Польше помогают украинским беженцам, либо отправляют деньги на гуманитарную помощь.
— Я тоже, конечно. У меня дома живут мои друзья, тут много детей украинских сейчас. У нас сейчас проходит гастрономическая школа в Провансе, и наш директор как раз 10 дней проработала на границе. Мы постоянно занимаемся этим всем, и, естественно, деньги, еда и прочее.
Беженцы из Польши до Прованса добрались? Интересно. Что-то мне подсказывает что это не самые простые беженцы. Или в друзьях у “известной ведущей” рабочие с Львовских заводов? Хотя может и так бывает, кто я такой чтобы осуждать?!
— Какое-то официальное объяснение, что именно не понравилось Следственному комитету, вам приходило?
— А куда они мне его пришлют? Если только по месту прописки [в России].
— А адвокат у вас есть? Он не получал?
— Сейчас этим будет заниматься адвокатское бюро, но я пока не буду говорить какое. Плюс у меня есть французский адвокат. Но это только что произошло, и пока мы находимся в процессе обсуждения.
Перефразирую - объект интервью представления не имеет о том что ей инкриминируют и чем это грозит. Но в статье написано “до 10 лет”, значит вынесем это прямо в заголовок. Ну это же выглядит более "кликабельно" чем "грозит штраф от 30 тысяч"?
— Не обижу вас, наверное, признанием, что не очень внимательно следил раньше за вашими блогами. Но, посмотрев их перед интервью, не заметил там каких-либо политических высказываний. Наверное, их и не было. Почему?
— Не было, конечно. Я абсолютно в этом смысле аполитична. Я достаточно давно ментально дистанцировалась от России. Конечно, это мой дом, конечно, я очень скучаю, но все равно, когда долго живешь тут, какие-то другие появляются ценности.
Вспоминаем “цитату Путина”. Так в чем он неправ в данном раскладе? Человек внезапно решил влезть в политику в такой интересный момент времени. И без политического компаса - все шансы въехать куда-то не туда куда хотелось.
Я, кстати, много думала о том, почему меня так это все возмутило.
Видимо, ты пропитываешься здесь идеей сверхценности человеческой жизни.
И когда ты окунаешься [в происходящее на Украине], то у меня это вызывает просто какой-то совершенно немыслимый ужас. Поэтому мои резкие высказывания никоим образом не были политизированы, скорее это был невыносимый крик женщины, матери.
Сестра моя в Одессе, у нее дядя ослеп, и она не может уехать, племянник ушел в тероборону, подруга в Харькове, которую я каждый вечер успокаиваю, две девочки в Киеве, одна беременная.
Ну вот голос матери всю жизнь молчал. Женщина 1970 года рождения и голос матери молчал с самой Югославии, а тут вдруг крик прорезался. Нет, я не считаю, что она “проплаченный агент”. Просто хочется узнать отношение к другим похожим историческим событиям и внятную политическую позицию.
— При этом я чувствую и вижу, что вам в принципе явно есть что про политику сказать.
— Я молчала всегда из этических соображений. Очень просто говорить снаружи. Когда мне предъявляют, что легко вещать с Лазурного Берега, они же действительно правы. Я абсолютно не уверена, что вела бы себя так же, находись я внутри всего этого ада с детьми, с любимыми родными и близкими, не имея возможности убежать. Если хочешь что-то менять, то приезжай, а дистанционно-то все менять умеют.
Сказать про политику есть что...но она не скажет. “что-то менять надо”, а что на что? Хотя опять каким-то духом родины страха повеяло из речей.
— При этом есть мнение, что мы оказались в этой ситуации в том числе из-за того, что большинство медийных личностей, которые имеют много подписчиков, молчали последние 10 лет, чтобы не потерять рекламные контракты или еще что-то.
— Конечно, существует какая-то коллективная ответственность, и вот этот хор, который сейчас подвывает, что нам стыдно, наверное, оправдан. Наверное, нам, действительно, должно быть стыдно.
Просто всем казалось, что вот эта вот хтонь не перельется через край.
Ну то есть смотрим на все эти ужасы, потом на контракт, потом на ужасы, потом снова на контракт. И вот здесь просто решили, что вот здесь “через край”. Хорошо, я понял.
— По поводу Крыма или отравления Навального не хотелось высказаться?
— Конечно, у меня была позиция, которую озвучиваешь друзьям, но как-то мы все уже привыкли к этому тягучему мрачному застою, как в брежневское время. (После паузы.) Наверное, надо было [высказываться].
Как в брежневское время? Хмм. Это не игра “найди 5 отличий”, это игра “найди 2 сходства”. Что эта мадам несет? К слову, формально она жила в брежневское время - в школе училась. В этом проклятом застое училась в физ-мат школе, ЛГТИ. Сегодня обучение в этом институте стоит чуть менее 200 тысяч в год. Для поступления на бюджет - средний балл по ЕГЭ около 60. И то что сегодня гражданка видит со своей колокольни, ей напоминает ее школьные годы? Любопытно. Интересно было бы узнать кем были ее родители в это проклятое застойное время.
— Вы вообще ожидали, что такое может произойти с Украиной?
— Я написала очень странный пост 31 декабря. Тогда у меня, наверное, как у любого чувствительного человека, было ощущение надвигающегося кошмара. На фотографии в посте я стояла с миской оливье в руках, а текст был про «господи, только бы не было <…>, не выжигай наши сердца, не заставляй убивать друг друга».
Очень он странный получился, какой-то пророческий. Тогда в двух эфирах меня спрашивали, будет ли <…>, а я зачем-то говорила, что будет. Меня даже обвиняли потом, что я [о ней заранее] знала. Но дело, видимо, в концентрации в атмосфере общей тревоги.
Ну а кто руководствуется не эмоциями, а рассудительностью - сказал бы что к этому всё шло с момента начала операции в Л/ДНР.
— Американская разведка давно доказывала, что Путин планирует устроить <спецоперацию>, хотя этому никто в Москве не верил.
— Да и мне никто не верил, но я никакого отношения к американской разведке не имею, поверьте мне. (Смеется.)
Никто в Москве? Простите, он заперся в кабинетике и тайно от всех приказы рассылал? А кому? Да и вроде как либеральная публика, вполне доверяет этим источникам. А у гражданки все хихоньки. Бабка Ванга беседует с лжепророком видимо.
— Если бы имели, то не сказали бы… А что вообще вы думаете про эту статью о дискредитации российской армии? К тому, что людей штрафуют за [пацифистские] плакаты. Какой-то полный «оруэлл» происходит?
— Да, и я думаю, что Оруэлл даже в самых страшных своих фантазиях не мог представить, что люди на такое способны. Как я могу к этой статье относиться? Конечно, я считаю, что это за гранью понимания, что это ни в какую систему координат просто не укладывается. Наверное, такой системы еще не существует, и они какую-то новую создают.
Оруэлл “фантазировал” глядя на окружающий его мир. А окружала его Великобритания и ее нравы. Разумеется, штрафов за плакаты там не было. Зато была забастовка шахтеров с трупами во время разгона. А чуть ранее в столице демократии США произошла битва у горы Блэр. Так что Оруэллу ничего в страшных фантазиях придумывать уже не надо - люди показали на что они способны.
— Видел у вас фразу: «Надеюсь, из магазинов уже изъяли мои кулинарные книги». Понимаю ваш сарказм, но вы разве удивитесь, если это произойдет в реальности?
— Я уже ничему не удивляюсь. Не могу себе представить, что меня еще может удивить. (Смеется.) Я удивлялась, наверное, первые пять дней, а потом уже нет.
Вот вроде о серьезных вещах говорят, заголовок громкий. А от очередного смешка уже тошнит. Я считаю, что умный человек, должен был высмеять интервьюера за тупейший вопрос, а потом еще проследить чтобы его тупейший вопрос остался в публикации дабы в следующий раз думал перед тем, как спрашивать подобное. Но у нас тут другой случай. Тут кукушка хвалит петуха за то что хвалит он кукушку.
— Не знаю, какой доход вам приносят книги, но не опасаетесь, что больше вам в России их не издать?
— Вы будете поражены, но книги давно уже не являются источником моего дохода. Это вначале гонорар за одну книжку был 100 тысяч долларов и 20 процентов роялти после первого тиража.
Сейчас гонорар автору класса А — 250 тысяч рублей, а у меня рекламный пост в инстаграме стоит миллион.
Да и новые книги я не планирую публиковать.
Но, конечно, я опасаюсь [последствий], как любой нормальный человек. У меня же есть журнал [«Собака.Ru»], там работают люди, и я понимаю, что я этими своими воплями, конечно, же их подвожу. С другой стороны, сгорел сарай, гори и хата. (Смеется.)
Хахаха, люди останутся без работы в текущей ситуации, хахаха. Как смешно. Надеюсь, интервью прочтут ее сотрудники, узнают, как их ценит любимый начальник, если до сих пор не в курсе.
— Меня удивило, что на сайте журнала даже нет новости об уголовном деле против вас. А ведь могли бы вас поддержать.
— (Смеется.) У меня сейчас большая поддержка, я прекрасно знаю, кто как ко мне относится, и в публичных маркерах я не нуждаюсь. Для меня намного важнее сейчас благополучие или хоть какое-то будущее для людей [работающих в журнале], которые могут просто потерять работу.
Гражданка так сильно переживает за своих сотрудников что еле смех сдерживает. Нет, может это и нервное, а подлец интервьюер опубликовал без согласования. Правда у нее вроде только что “гори оно огнем”, а тут вдруг про людей вспомнила.
— Вы снимались в клипе группы «Ленинград» на песню «Патриотка», в которой есть такие слова: «Я люблю, когда парады // Пушки эти, все дела // И огни Олимпиады // Я бы Путину дала». Как вы сейчас относитесь к своему участию в этом клипе?
— (Сухо.) Я бы не стала повторять этот опыт.
— А тогда для вас чем это было?
— Тогда это казалось социальной сатирой.
(Сухо) Деньги не пахнут? Кто девушку ужинает, тот ее и танцует? Мне это кажется чем-то куда более прозаичным. Скорее тогда клипы Ленинграда набирали много просмотров и сняться там было полезно для медийной личности. А “социальная сатира” или “фильмы для взрослых” - вопрос уже второй.
— Что, думаете, сейчас будет происходить в России? Массовые репрессии и железный занавес?
— Нет, ***, потепление, открытие границ и футбольные фестивали! Ну что? Понятно, что мозг не в состоянии находиться хоть в каком-то подобии комфорта, если он не может нарисовать хотя бы ближайшую перспективу. Он занят непрерывно тем, что пытается хоть как-то конструировать будущее.
И каждый раз я при этом упираюсь в стену. Налево — ядерная война, направо — Северная Корея. И больше я не вижу никаких вариантов.
Второй раз, минимум, наглядно показывают - как “опускают железный занавес”. Уже, по-моему, даже дураку ясно что опускается он снаружи, а не возводится изнутри. Но свободным журналистам этого “почему-то” не видно. Ну и, разумеется, выходов только два, а не миллион. И Северная Корея почему-то стала плохим исходом. Хотя знаю почему, скорее всего - потому что жить на “миллион за рекламный пост” не выйдет. Как-то у творческой личности крайне скупо с фантазией. Вроде хорошее образование получила.
— Вы возобновили свой канал в телеграме и ведете его практически как политический журналист. Почему другие популярные медийные личности ограничились постом с хештегом «Нет <…>»?
— Я не веду его в стиле журналиста, на самом деле я веду его для себя, для какой-то хронологии событий. Чтобы не сойти с ума, пытаясь найти хоть какую-то логику в этих событиях. Я туда складываю то, что на меня производит впечатление. Это скорее дневник.
Но, повторюсь, геройствовать отсюда очень просто, мне сейчас не постучат в дверь, за которой спит ребенок. Я абсолютно не обвиняю этих людей. Как требовать от находящихся внутри клетки гражданской смелости, будучи сама за периметром? Говорить «я не боюсь, и вы не бойтесь»? (часто используемое Алексеем Навальным выражение. — прим. Ред).
Гражданин, немногочисленный читатель, знай - ты внутри клетки. А вот тааам, в свободной Франции... Там “никто не постучит”. Конечно. Ведь Марин Ле Пен, будучи крайне правым политиком, к власти никогда не придет, так ведь? Ну или ее сторонники и последователи? Никогда никогда к власти не придут. Хотя есть там одно явление, которому нашему рабочему классу еще учится и учится - национальные забастовки.
— Но вы продолжите говорить о политике после окончания <…>?
— Я не знаю, что будет после окончания <…>, и не знаю, когда она закончится. Я хочу только одного: чтобы этот абсолютный кошмар закончился, чтобы это беда поскорее ушла. Я вообще не хочу загадывать. У меня сердце разрывается постоянно, и от этой жуткой черноты внутри вообще невозможно отвлечься. Это должно завершиться. Только это имеет значение.
И снова из речей заметно что мир был белым и пушистым, а 24 февраля видимо “ад разверзся”. Операция АТО никаких отрицательных эмоций не вызывала, война в Сирии - нормально. Югославия? Нагорный Карабах? Осетия? Да куда там - сердечку было хорошо и спокойно. А вот сейчаааааас...
Итог. По идее подобные интервью во мне должны вызывать сочувствие к гражданину, попавшему под следствие и которому грозит солидный срок за внешне незначительный проступок. Однако, лично у меня такая гражданка никакого сочувствия вызвать не смогла. Это беззаботно живущий человек, у которого явно все хорошо, она смеется, шутит и радуется жизни, но в нужный момент у нее “жуткая чернота”. Может интервьюер навставлял неуместного ради выставления гражданки в неприятном свете? Технически конечно да, но об этом можно только догадываться.
Также я не считаю внезапных пацифистов лицемерами. Разумеется, человек может изменить свои политические и общественные взгляды. Однако такие перемены не могут проявляться ровно в одном вопросе. Также как перемены не могут проявиться внезапно и одномоментно. А тут я вижу человека, который видит в конкретном событии боль и ужас, но почему-то не видит больше вообще ничего.