Мы, благополучно, перевалили за «экватор» службы. Сейчас наши бегунки уже бежали с горы.
День шел за днем, служба катилась почти без сучка и задоринки. С Шуршиком, как не странно, у нас постепенно сложились неплохие отношения. На боевых работах, мой расчет отрабатывал на «отлично», я получал благодарности и повышал «классность» Обращали, возможно, внимание – на советской форме, у солдат и сержантов, были такие значки: синий щит с золотистой каймой и белой цифрой: тройка, двойка или единичка. Так вот, это и есть классность. Она показывала, скажем так, уровень владения воинской специальностью. Чем меньше цифра, тем выше класс. Так вот, постепенно, я дослужился до первого класса. Служить на Волге мне очень нравилось – во время боевых работ, мы сопровождали выпущенную ракету и фиксировали траекторию ее полета. Все было, как в кино: в полной темноте, операторы следили на экранах, за движением так называемого «строба». Строб, это и есть ракета. Антон служил тоже на Волге (подарок от Шуршика), только на самописце «сосна». В его обязанности входило записывать на широкую бумажную ленту наборы цифр – координаты ракеты по минутам. Писал, конечно, не он, а самописец. Я работал на системе дальности – то есть, снимал расстояние до ракеты, или, как ее называли «изделия» У нас так и говорили на построении перед боевой работой:»обеспечить измерениями пуска изделия номер такой-то». Постепенно, по этим самым номерам изделий, мы научились различать, что пускают – или спутник, или испытательный пуск с подводной лодки, из Белого моря. Самые проблемные, были морские пуски. Мореманы, они люди свободные, работали, как бог морской на душу положит, поэтому, довольно часто, пуляли или раньше старта или позже. И нам приходилось лихорадочно крутить ручки тонкой подстройки, чтобы поймать строб. На Волге наступили перемены: Шуршика сняли с должности начальника станции, а вместо него, поставили спокойного и молчаливого, капитана Онишенко. При нем, больше никто не орал в ухо операторам команды, перемежая их матом, никто не создавал ощущение того, что вот не поймаем мы строб и тут же наступит ядерная война. Онишенко был очень спокоен и малоэмоционален. Но очень скоро после назначения, его сняли с должности. Не прошел медицинскую комиссию и его лишили допуска. Вместо него, должен был приехать новый начальник, выпускник военного училища. Но до этого момента место начальника Волги было свободным. В армии так не бывает, чтобы должность была, а на ней никого не было. Поэтому, командир части, решил, что командир расчета, вполне справится с временным исполнением обязанностей начальника станции. Он долго беседовал со мной на эту тему, напирая на то, что я знаю все системы Волги и что станция отрабатывает на «отлично» и что особенно, круг моих обязанностей не расширится. В итоге, я решил, что это неплохая школа для меня и согласился. Я вообще придерживался правила, самим и придуманным, что нужно использовать все возможности в жизни, чтобы учиться чему-то новому. Поэтому и согласился. Это было, конечно, из ряда вон выходящая ситуация – на офицерскую должность, пусть и временно, назначался сержант (к тому времени, я получил уже третью лычку на погоны). Мне выплачивали увеличенное денежное содержание, я получил допуск к запасам спирта, который выдавался на каждую станцию для проведения профилактических работ – были на станции, в антенне, кольцевые контактные дорожки, которые нужно было каждую неделю отмывать от нагара. Делали это спиртом. А еще, конечно, спирт пили. Таким образом, я получил доступ к валюте, за которую мог приобретать различные материальные блага.А еще, как раз в этот период, из магазинов пропрали сигареты. И было решено ввести в армии «табачное довольствие», то есть, каждую неделю, выдавались сигареты. Занимался этим, старшина роты. В списки на получение сигарет, я включил «молодых», которые не курили. Они получали положенный блок на неделю и отдавали мне. Выдавали болгарские сигареты, что-то вроде Родопи или Опала. Были еще БТ и Феникс. «Левые»сигареты, я складывал в каптерке. На них потом выменивались остродефицитные вещи. В общем, я потихоньку занимался подпольной коммерцией. А еще, меня назначили штатным оформителем. Особенно этому я конечно не радовался, так как частенько приходилось работать по ночам, а мне было не положено. Но приятным бонусом, вместе с обязанностью оформителя, была художественная мастерская. Это была моя личная «норка», где я занимался, чем хотелось. Я мастерил ножи-выкидухи различных систем, смастерил из электробритвы машинку для татуировок и делал тату всем желающим за умеренную цену. На «партачках» я заработал неплохую сумму и купил себе совершенно немыслимые часы по тем временам – Пульсар. Возможно, кто-то из вас такие помнит – массивные электронные часы с браслетом. Цифры у Пульсаров светились красным. Часы были, как говорится, мажорные и хотели их многие. А еще, я стал вносить различные рацпредложения на станции, которые внедряли и за которые мне давали премии. Придумал, например, я сигнальный браслет для операторов станции Волга, который затем внедрили на всем полигоне. Дело в том, что антенна Волги излучала сверхвысокочастотное излучение (как микроволновка, только в миллион раз мощнее), что было крайне опасно, если попасть под него – человек мог свариться заживо. Естественно, утечки из волноводов, были вполне возможны. Вот и смастерил я браслет для себя, а потом и для остальных членов расчета, который сигнализировал красной неоновой лампочкой, если на него попадало СВЧ-излучение. Волноводы, кстати, это такие «трубы» прямоугольного сечения, по которым и циркулировало это самое СВЧ-излучение.
Вот так я служил второй год до тех пор, пока не вышел новый приказ о демобилизации и мы не стали «дедушками» В дедушек, кстати, уже не переводили, как вы пинимаете. А почему приказ? Потому что в армии срок службы, считался по приказам министра обороны. Приказ, как правило, был «универсальный» - и о мобилизации, и о демобилизации. Этого самого министра, кстати, я видел живьем. Как-то раз, высокое начальство, решило посетить один из пусков космической ракеты. Пускали с площадки «Вымпел», которая была недалеко от нашей части. Ожидался приезд и министра обороны. Тот лично хотел посмотреть, как же работает ядерный щит родины. К его приезду готовились всей частью. Во-первых, покрасили все, что только можно было покрасить. Листочки на деревьях не красили, траву тоже, а вот плац гуталином натирали, чтобы был красивенький, черненький. Естественно, покрасили бордюры и обновили все стенды уличные, какие только могли. Министр должен был наслаждаться зрелищем пуска ракеты, с балкона командного пункта, где предусмотрительно установили стереотрубу. Но это еще не все! Чтобы товарищ министр не крутил головой во все стороны, выискивая, откуда же будет проистекать красота, было решено (не помню, чья светлая голова придумала это) под балконом сделать огромный компас, чья стрелка указывала бы направление на пусковую площадку, мол, смотреть туда! Компас соорудили за три дня из фанеры, размером пять на пять метров. Почти здесь же, стройбатовцы, вырыли котлован для закладки фундамента антенного поля системы ПВО и противоспутниковой системы. Чтобы не оскорблять взгляд министра свежевырытой ямой, котлован засыпали, заровняли и привезли из леса дерн, чтобы на месте котлована, снова была красивая зеленая лужайка как раньше. Я не шучу, так все и было – я сам рисовал этот чертов компас и раскрашивал его стрелку, которая была установлена на поворотной оси. Самое смешное, что министр, приехав, никуда, где было свежевыкрашено и свеженарисовано, не пошел. Он просто сказал что-то типа «ну, давайте показывайте, как у вас тут бороздят» и прямиком отправился на КП смотреть в стереотрубу старт ракеты и пить водку с начальником космодрома и нашими отцами-командирами. Но еще интересней было потом, когда министр уехал Оказывается, что с его шинели, которую он безответственно повесил в раздевалке командного пункта, какой-то, явно американский шпион, срезал все пуговицы с гербами. Дело было передано в особый отдел, приезжали, естественно, представители ГБ, но пуговиц так и не нашли. Хотя, и так было понятно, что пуговицы увел кто-то из дембелей, чтобы украсить ими свою дембельскую «парадку». Мы потом долго гадали, кто же мог покуситься на святыню, но ни на ком из дембелей, пуговиц с гербами, не обнаружили. А вообще, конечно, на искусстве создания дембельской парадки, нужно остановиться отдельно. Это же шедевр! Шинели, например, начесывали металлической щеткой и они становились мохнатыми, как шубы. Погоны делались из черного бархата. Буквы СА и лычки, вытачивались из латуни вручную и полировались до зеркального блеска. Шеврон делался точно так же, причем звезда использовалась от кокарды. НА бляху ремня, также, на штампованную звезду, сверху приделывалась звезда от кокарды, красная и красивая. Кителя ушивались до неприличия. Брюки тоже. Ботинки надраивались до зеркального блеска и покрывались полиэфирным лаком, после чего полировались. Так что ботинки выглядели потом, как лаковые. Шапка красилась в темно-синий цвет, не поверите, сапожным кремом – на шапку наносился крем зубной щеткой, а затем она проглаживалась утюгом через мокрую марлю. Происходили какие-то таинственные процессы, в результате которых шапка становилась густо-темно-синей и крем не стирался. Ну, и конечно, значки, которыми украшалась грудь дембеля, во всю ширь. Там было все: от «Почетного донора» до «Мать-героиня». Из комсомольского значка, мастерилась медалька. Ну, и аксельбанты, конечно, которые плелись из парашютной стропы или из металлизированного шнура. И вот, такой нарядное, как новогодняя елка, существо, выходило за ворота родной части и ехало домой, доставляя эстетическое наслаждение окружающим, а тем у кого был хоть какой-то вкус, то эстетические страдания. Глядя на это, я твердо решил, что ничего такого, когда придет мой срок на дембель, делать не буду – уж очень было все смешно. НО до дембеля было еще очень далеко, поэтому мы как обычно, тащили службу, по возможности, находя хоть какие-то развлечения для себя.
продолжение следует...
ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! НЕ ЗАБЫВАЕМ ПОДПИСЫВАТЬСЯ НА КАНАЛ, СТАВИТЬ ЛАЙКИ И ОСТАВЛЯТЬ КОММЕНТАРИИ! ВСЕМ ДОБРА! ИСКРЕННЕ ВАШ, ДМИТРИЙ ПЕЙПОНЕН. навигация по роману -ЗДЕСЬ