Немецкий контрабасист и продюсер Манфред Айхер любил джаз, но считал, что он записывается слишком грубо и грязно. В 1969 году он занял шестнадцать тысяч марок и основал фирму-лабораторию, которая была призвана реализовать его мечту об идеальном звуке.
- Доступна премиум-подписка! За символическую плату 199 рублей вы можете поддержать канал и получить доступ к эксклюзивному контенту.
Мюнхенский лейбл ЕСМ (Edition Of Contemporary Music, «Издание современной музыки») с его принципиальным эстетством существует до сих пор и даже неплохо себя чувствует после выпуска сотен альбомов со сложной, неортодоксальной, чаще всего вызывающе некоммерческий музыкой.
Душа лейбла — Манфред Айхер, которому уже 81 год. В прошлом он учился в берлинской Академии музыки и работал в знаменитой фирме Deutsche Grammophon, которая выпускает классику: «Музыка — ядро моей жизни. Всё вращается вокруг неё, и к ней я всегда возвращаюсь: в концертные залы, в церкви и студии».
Айхер подвёл под своё детище целую философскую систему. Звуковой идеал — тишина. Так как мы не можем жить в тишине, существует музыка. Это неизбежное зло нужно довести до такого состояния, чтобы оно гармонировало с миром и со слушателем, существовало в определённом смысловом и акустическом пространстве. Не случайно канадский джазовый журнал в 1971 году охарактеризовал продукцию ECM «самым красивым звуком после тишины».
В погоне за идеалом Манфред Айхер уже в начале 1970-х годов использовал многоканальную технику и изощрённую студийную работу. На запись каждой пластинки отводится, как правило, два дня, чтобы музыканты не успели потерять концентрацию и распылить силы. Третий день уходит на сведение в студии в Осло, где колдует звукоинженер Ян-Эрик Кунгсхауг.
Первые релизы ECM были сплошь джазовые. Свои работы на лейбле издавали пианисты Кит Джарретт (главная звезда), Чик Кореа и Пол Блей, барабанщик Джек ДеДжонетт, вибрафонист Гэри Бёрдон, гитарист Пэт Метени, трубач Дон Черри, басисты Чарли Хейден и Дейв Холланд, а также авангардный The Art Ensemble Of Chicago.
Манфред Айхер с увлечением записывал также норвежских музыкантов (саксофониста Яна Гарбарека и барабанщика Йона Кристенсена), а также шведов, финнов, датчан, итальянцев, греков.
Силами ECM издано много разной музыки, которая выходит за рамки привычных жанров и культурных стереотипов. Записи тунисских, пакистанских, алжирских, ливанских музыкантов соседствуют в каталоге с европейской классикой, минимализмом и академическим авангардом Альфреда Шнитке, Стива Райха, Джона Кейджа, Мередит Монк. Именно на ECM впервые вышел альбом эстонского композитора-минималиста Арво Пярта «Tabula Rasa» (1984).
На ECM давно стало традицией «сталкивать лбами» музыкантов из разных стран и музыку разных эпох. Например, на альбоме «Siwan» (2009) вдохновлённый творческим расцветом времён мусульманского владычества в Испании норвежский пианист Йон Балке играет вместе с марокканской певицей Аминой Алауи, алжирским скрипачом Кхером Эддином М'Качиче, американским трубачом Джоном Хэсселом и ансамблем барочных струнных инструментов.
У Манфреда Эйхера джаз звучит чинно, как в концертном зале, а академическая музыка — с долей джазовой свободы. Например, на альбоме-бестселлере «Officium» (1994) саксофонист Ян Гарбарек зазвучал в гармонии с григорианскими хоралами в исполнении The Hilliard Ensemble и ренессансной полифонией. Кит Джарретт записал несколько альбомов с музыкой Баха, Моцарта, Шостаковича, а пианист Василис Цабропулос использовал древние византийские песнопения в качестве источников для импровизации.
На ECM музыка превыше всего. Манфред Айхер позволяет музыкантам довериться инстинктам и играть то, что они сами сочтут нужным. Говорят, он даже не подписывает с исполнителями контракты, выстраивая сотрудничество на взаимном доверии. Экономическая формула ECM основана не на расчёте на хиты и продажи, а на прибыль от одной пластинки, которую можно пустить на создание следующей пластинки — и так до бесконечности. Преданные почитатели продукции лейбла обеспечивают стабильный спрос.
Каждый альбом ECM помещен в опредёленные эстетические рамки: блестящий звук, авторский материал, минималистическое оформление. Всё вместе сообщает музыке некий налёт евроцентризма, за который лейбл подвергался критике. Продукцию ECM помещали в опасную близость с нью-эйджем с его поверхностным мистицизмом. После бурной революции фри-джаза мягкая, камерная эстетика мюнхенского лейбла казалась чересчур выхолощенной.
Звук, над которым с таким усердием работает Манфред Айхер, критиковали за холодность, отсутствие джазовой спонтанности и энергии. Одни считают, что студийный перфекционизм убивает душу музыки, но глава ECM не устаёт объяснять, что кропотливая работа над звуком помогает музыке засверкать всеми гранями и высвободить весь свой потенциал. Так или иначе, многие пластинки лейбла стали классикой.
Дизайн обложек в философии Манфреда Айхера играет не менее серьезную роль, чем звук. Обложки сами по себе являются «виртуальными поэмами», которые дополняют музыку и тоже звучат — только беззвучно. На конвертах ECM, как правило, размещены пейзажи и явления природы, монохромные природные ландшафты, минималистичная игра с текстурой. Примеры — мятый лист с именами с обложки альбома «The Music Improvisation Company» (1970) или дебютный альбом Пола Блея и Гэри Пикока с абстрактным квадратом посредине.
Манфред Айхер верит в нерушимую эффективность визуального начала. Но в условиях бесконечного потока информации большинство фото лишь раздражают и замыливают взор. Каждый образ с обложки ECM — ступенька, звук и сигнал. Конверт не обязан показывать музыкантов за работой. Слушатель сам достроит картину, вслушиваясь в музыку. Искусство не обязано содержать информацию. Наоборот, искусство начинается там, где кончается информация. Поэтому лучший способ познакомиться с ECM — взять альбом с обманчиво простой обложкой и позволить ему рассказать свою историю.
Например, «Return To Forever», выпущенный в 1972 году. Практически весь материал сочинил пианист Чик Кореа, который солирует на электропиано при участии барабанщика Аирто Морейры, вокалистки Флоры Пурим, басиста Стэнли Кларка и флейтиста/саксофониста Джо Фаррелла.
В этой музыке много свободы, воздуха, тепла и света. Она похожа на медитацию под мягкий бриз на пляже с плавными переходами от нежной самбы до фламенко. И в сочетании с эзотерической атмосферой являет один из самых впечатляющих примеров эстетики ECM.
Спасибо за внимание! Буду благодарен за лайк и комментарий, заглядывайте на огонёк!