В 1956 году биг-бэнд в джазе стал совсем уж явным анахронизмом. Оркестр великого Дюка Эллингтона, из которого один за другим уходили ключевые фигуры, конечно, никто со счетов не сбрасывал. Но ребята считались заслуженными ветеранами, катастрофически не соответствующими духу времени. Рок-н-ролл уже был на подходе! А тут — оркестр в одинаковых костюмчиках, как в 1930-е...
Тем не менее, Дюк не спешил расставаться со своими музыкантами. Он катался в европейские турне, но основная часть его доходов состояла из авторских отчислений от старых композиций. На момент джаз-фестиваля в Ньюпорте 1956 года у него не было даже контракта на запись. Это была критическая точка в карьере. Можно сказать — последний шанс. И Дюк Эллинингтон им мастерски воспользовался!
В то время джазовые фестивали были модной новинкой. На них собиралась праздная публика, чтобы весело провести время и заодно послушать приличную музыку. Расслабленные любители летних увеселений собрались 7 июля 1956 года на джазовом фестивале в курортном Ньюпорте. Ничто не предвещало накала страстей и хаоса, которые вскоре последовали.
Сам Дюк тоже не ожидал ничего особенного. В тот день его оркестр должен был рутинно открывать концерт и завершать программу. После выступлений других артистов оркестр появился перед зрителями. Было примерно 23 часа. Публика устала и потихоньку потянулась от сцены. Эллингтон начал со старого, проверенного хита «Take The 'A' Train»:
Затем последовала новая трёхчастная фестивальная сюита, сочиненная Дюком и его соавтором Билли Стрейхорном. Предполагалось, что сюита произведёт какое-нибудь подобие фурора, но реакция слушателей была сдержанной. Как позже выяснилось, это было затишье перед бурей.
Дюк объявил, что сейчас будет исполнено «что-то из нашего старенького из 1938 года». Пара блюзов, «Diminuendo In Blue» и «Crescendo In Blue», объединенных импровизацией. Казалось бы, ничего особенного... Но одна эта импровизация стала переломным моментом в карьере Эллингтона. И поворотной точкой в развитии джаза.
Эти две пьесы сами по себе — эксперимент. Они вышли на двух сторонах пластинки в 78 оборотов в минуту, что в 1937 году выглядело небывалой новацией. Джазовая пьеса из двух частей, которой тесно в рамках стандартной пластинки!
На этот раз Эллингтон решил использовать для связки между двумя частями саксофонное соло, передав его тенор-саксофонисту Полу Гонзалвесу. Задача была чисто формальная. Руководитель бэнда велел музыканту дуть в свой инструмент до тех пор, пока он чувствует кураж, и обещал поддержать. И вот — после фортепианных квадратов завершения «Diminuendo In Blue» наступил подходящий момент для саксофонной импровизации. И Пол Гонзалвес ушел в отрыв!
Вооруженный своим саксофоном «Селмер» с железным мундштуком, Гонзалвес с закрытыми глазами вдохновенно отыграл 27 (!) квадратов на протяжении около шести минут. Его поддерживали барабанщик Сэм Вудьярд и сам Эллингтон, который лишь пунктирно брал аккорды на фортепиано и периодически подбадривал солиста криками. Вот эта невероятная запись:
Произошло чудо! Энергия музыкантов передалась зрителям. Во время соло огромная толпа вдруг поднялась на ноги. Раздались хлопки и выкрики, а через минуту весь зал буквально ревел от восторга. Те, кто собирались уходить, вернулись на свои места. Народ потянулся к сцене, чтобы понять, что происходит — и всех захватила невероятная музыка, которая звучала со сцены! Слушатели начали плясать, следуя примеру красавицы-блондинки в вечернем платье по имени Элейн Андерсон, которая первой почувствовала заряд невероятного соло и одной из первых вскочила на ноги.
Когда соло закончилось, Гонзалвес едва стоял на ногах и улыбался, пот стекал с него ручьём. Эллингтон сыграл импровизацию на фортепиано в течение ещё двух квадратов, и весь оркестр перешел к «Crescendo In Blue», завершив выступление высокими нотами трубача Кэта Андерсона. Две пьесы почти двадцатилетней давности произвели невероятный эффект!
Организаторы фестиваля почувствовали, что мероприятие выходит из-под контроля и попытались приостановить концерт. Но наткнулись на яростное сопротивление публики, не желавшей отпускать оркестр со сцены. Время было под час ночи, но крики и свист не смолкали. Все хотели ещё джаза!
Лидер оркестра попрощался с публикой под «Mood Indigo». В своем прощальном слове он поблагодарил слушателей: «Вы очень красивые, очень милые, и мы вас безумно любим!»
Зрители в ответ совершенно искренне полюбили Дюка Эллингтона и его музыкантов. Все в тот вечер чувствовали, что присутствуют на историческом событии. Казалось бы, давно списанный со счетов оркестровый свинг вновь доказал свою жизнеспособность. Слушатели — и даже критики — снова в него поверили. Один-единственный концерт спровоцировал всплеск интереса к джазу во всём мире.
Дюк Эллингтон говорил: «Я родился на джаз-фестивале в Ньюпорте». Скоро вышел и соответствующий альбом, ставший для него величайшим бестселлером в карьере. 20 августа 1956 года герой Ньюпорта очутился на обложке журнала «Time». С тех пор он пользовался неизменной славой до конца своих дней. Надо сказать, по заслугам!
#музыка #история #джаз #музыканты #талант
