Одни холодным зимним вечером я вернулся с работы, включил компьютер и узнал, что теперь я – мировое зло. Я помню, как запустил игру и просидел в ней до самой ночи. Известие о том, что РФ напала на Украину показалось мне настолько абсурдным, что я просто не смог поверить услышанному. Ещё вчера я следил за новостями про этническую преступность и размышлял о присоединении к нарождающемуся движению против понаехавших. Но сегодня я – мировое зло, агрессор и фашист, по собственной прихоти разрушающий города и страны. Так себе должность, скажу я Вам. На следующее утро после полученного известия шутка не развеялась, сон шизофреника оказался правдой, и я очутился в реальности, где русским отключили право на жизнь. При чём отключил его не только Кремль, которому я по крайней мере научился сопротивляться. Право на жизнь мне отключил весь мир, назначивший меня мировым злом и возложивший меня всю ответственность за произошедшую трагедию. Что-ж, право сильного есть право сильного. Спустя три недели после начала боевых действий на территории Украины я, кажется, прошёл пять стадий принятия неизбежного, смирился с уготованной мне участью и постепенно стал приспосабливаться к новой русофобской реальности. Здравствуй, социальная шизофрения, привет, мой дивный новый мир!
Наблюдая трагедию Украинскую и ожидая будущую трагедию русскую, мне кажется, стоит осмыслить произошедшее и разобраться, как мы очутились в столь «прекрасном» месте в столь «прекрасное» время. Начну, пожалуй, с себя. Я всегда был против Путлера и его кремлёвской шайки. Я всегда расценивал убогую ватную риторику как ресентимент перед успешным западным миром, победившем их в холодной войне. Мне порой казалось, что Великий Один создал вату и колорадские ленты специально для того, чтобы я мог над ними издеваться, потешая своё самолюбие путём уязвления самолюбия их. Я никогда не пугался угроз физической расправы за свои шутки на тему: «Россия совсем не великая, России давно нет». Я множество раз убеждался в том, что РФ – это не Россия, что это всего лишь химера, созданная потомками советской номенклатуры с целью разграбления подконтрольной территории. Надпись «Россия» нужна кремленам лишь для маскировки, чтобы не вызывать сильного отторжения у населения, проживающего на подконтрольной территории. Я уже несколько лет живу с мыслю о том, что старая Россия умерла в 1917 году, а новую ещё только предстоит построить. И, как следствие, я уже давно научился отделять себя от РФ, от её мнимых побед и её не мнимых поражений. Единственное, что связывало меня с РФ – это язык, коим я безмерно счастлив обладать, и нездоровое желание досмотреть, чем закончиться данный проект.
Что касается Европы. Меня всегда раздражала кремлёвская пропаганда о борьбе с неким западом. Я всегда считал русских частью Европы, пусть и периферийной. Я всегда понимал, что все наши знания и навыки приобретены благодаря европейским учителям, и меня данный исторический факт совершенно устраивает. Меня ни разу, даже в самом страшном сне, не посещала мысль о том, что русских выпишут из европейцев. Но, как оказалось, у истории бывает своя банановая кожура. Остаётся лишь надеяться, что и сейчас мы сумеем подняться.
Что касается Украины. Я родился после распада Советского Союза. Всю мою жизнь меня никогда не беспокоило отсутствие Украины и Белоруссии в составе РФ. Признаюсь, мне всегда было на них плевать. В стране, где я родился проблем столько, что их хватит ещё на многие поколения вперёд. Отвлекаться на другие страны в подобных обстоятельствах как минимум глупо, если не смертельно. Мне кажется, если бы не Майдан и Крым, в РФ выросло бы целое поколение молодёжи, большая часть из которой даже и не узнала бы о такой стране, как Украина. Настолько сильным было разъединение и настолько слабо это всех волновало. Меня всегда забавляли мифы советских патриотом о триединстве русской нации. Я не христианин и мне тяжело поверить в подобные сказки. Народ либо один, либо их три, и для меня существует только русский народ.
Войну за землю я считаю и продолжаю считать нелепой затеей. Земли в РФ много. Обустроена она крайне плохо. Работы по её обустройству хватит ещё на многие поколения вперёд. По моему скромному мнению, люди стоят дороже земли, особенно русские люди. Жертвовать жизнями русских людей ради присоединения каких-то кусков территории абсурдно, бессмысленно и смертельно для нашего народа. Нас и так осталось мало, и с каждым годом наша численность стремительно сокращается. В современном мире захват новых территорий не приносит никакой пользы, только убытки. Европейцы отказались от колоний не из-за соображений морали, а просто потому, что это не выгодно. Америка диктует всему миру свою волю, находясь за океаном и не присоединяя новых территорий. Мир уже давно отказался от имперских законов девятнадцатого века. И мне искренне жаль, что российские имперцы никак не могут этого осознать.
Меня невозможно упрекнуть в лояльности к правительству РФ и к действующему президенту, за которого я никогда не голосовал. Я всегда улыбался, слушая рассказы совков про имперское величие РФ. Я всегда относился к имперству как к наркотику, а наркомания, как известно, до добра не доводит, чему РФ служит прямым доказательством. Тем не менее, я теперь оккупант, мировое зло и прямой виновник свершившейся трагедии. И виноват я в том, чего не смог сделать. Итак, что же я не сделал.
Главная моя вина по версии мирового сообщества заключается в том, что я не смог скинуть Путлера и его кремлёвскую шайку, не смог справится с его репрессивной машиной, которая уже двадцать лет ломает и убивает людей, попутно промывая им мозги. Сам же административно-репрессивный аппарат существует не в вакууме. Его формировали двадцать лет, используя при этом различные источники, доступ к которым я также не смог перекрыть. Будучи подростком, я не смог остановить поток нефтегазовых долларов, которыми и по сей день оплачивают работу административно-репрессивного аппарата РФ. Я не смог убедить иностранные корпорации в том, что покупать нефть и газ у чекистов – это как минимум опасно. Я не смог убедить мировое сообщество в том, что чекиста, правящего РФ, необходимо было изолировать сразу, а не после трагедии. Если санкции, введённые после нападения на Украину, ввели бы пару лет назад, трагедии могло бы и не произойти. Но именно я виноват в том, что не смог заставить мировое сообщество ввести эти санкции раньше.
Ещё я виноват в том, что выращенное Советским Союзом население, не приученное к демократии, покорно приняло власть чекистов-нефтяников, а подрастающее поколение, значительно уступающее совкам по численности, из-за отсутствия внутри страны свободной политической дискуссии предпочло от политики абстрагироваться. Я виноват в том, что ещё раньше не выгнал с российского рынка иностранные кампании, двадцать лет исправно платившие налоги в казну, часть из которых потрачена на создание оккупационной армии, отправленной на Украину. Так же я виноват в том, что Украина не перекрыла нефтегазовый провод, идущий по её территории, что значительно ослабило бы кремлёвский режим. Именно я виноват в том, что весь мир кормил РФ деньгами и технологиями, ибо внутри страны всё уже давно разворовано или развалено. У РФ нет ничего, на чтобы она могла опереться, и именно я виноват в том, что не убедил корпорации блокировать РФ доступ к научно-технологической базе. В конце концов, я виноват в том, что не родился сверхчеловеком, способным в одиночку одолеть многомиллионный административно-репрессивный аппарат РФ. В любой трагедии кто-то должен быть виновен. В том, что произошло на Украине, виновным объявили меня – маленького русского пролетария.
