МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ В ЦАРСКОМ СЕЛЕ.
После Петербургского свадебного бала молодожены поехали на вокзал, где их ожидал поезд. Первую брачную ночь и медовый месяц Мария и Альфред решили провести в Царском Селе, вернее это папА предложил им провести брачную ночь в Александровском дворце, построенном еще по приказу Екатерины Второй итальянским архитектором Джакомо Кваренги.
На вокзале в Петербурге молодую чету провожал сам Царь, а также брат невесты и наследник престола Александр Александрович с супругой Марией Федоровной и другие знатные гости.
Молодым Александровский дворец показался особенным местом. На первом этаже в левом флигеле дворца, где раньше размещались гостевые апартаменты, для молодых специально отведены были покои из 11 комнат с отдельной передней и отдельным подъездом, которые отремонтировали и перестроили еще в прошлом октябре. Покои молодоженов украсили тропическими растениями и цветами, в том числе множеством роз, камелий и великолепных пальм.
Новоиспеченная герцогиня Эдинбургская нашла свою гостиную совершенно великолепной, отделанной голубыми драпировками и серыми с золотом обоями. В углу располагался зеленый мини оазис с массой тропических растений, а на столе стояла ваза с лилиями в полном цвету. Тут же громоздился рояль, Мария Александровна приоткрыла крышку и надавила на клавишу. За гостиной располагалась другая, маленькая гостиная, обитая атласом бирюзового цвета, а далее шла спальня с драпировками светло-зеленого и розового цветов.
Спальня оказалась самой закрытой и малодоступной для посторонних глаз комнатой во дворце, чтобы попасть в нее, следовало пройти через Палисандровую гостиную и Сиреневый кабинет. Выглядела спальня, как солнечный английский сад или шатер для летней свадьбы. На левой стене спальни висели семейные портреты Романовых. Два больших окна комнаты были занавешены портьерами, гармонировавшими с драпировками, которые украшали колонны арки. Стена за кроватью была обита светло-розовым материалом.
Большая двуспальная кровать молодой четы стояла напротив окон и состояла из двух сдвинутых кроватей, сделанных из золоченой бронзы. Мария Александровна и Альфред спали на простынях, сотканных из льна и хлопка с монограммами и маркировками, покрывающими матрас кровати, обитый замшей. Днем слуги застилали кровать искуссно сшитыми шелковыми покрывалами с кружевной отделкой, а в изголовье ставили большие подушки с кружевными накидками. На ночь все покрывала убирали, а вместо них появлялись мягкие одеяла и более удобные, привычные подушки. Каждый вечер на ночной столик рядом с кроватью молодым ставили блюдо с фруктами и печеньем, которыми они утоляли свой голод после любовных утех.
Напротив кровати помещалось еще огромное трюмо и туалетный стол Марии Александровны с зеркалом, драпированным кружевами. А за спальней размещались небольшой будуар и ванная комната.
По утру, чтобы разбудить молодую чету, один из лакеев постучал три раза в дверь Сиреневого кабинета при помощи серебряного молоточка. Традиция будить высокородных особ таким способом пошла еще со времен Екатерины Великой и не прекращалась даже в год свадьбы Марии Александровны и после нее.
Через коридор располагались покои герцога Эдинбургского. Туалетная комната его была украшена темно-зеленой драпировкой: туалетный стол стоял в алькове, закрытом занавесками. Одна дверь вела в ванную комнату, другая шла в кабинет, драпированный коричневыми обоями и устланный в тон ковром. В кабинете помещалась целая библиотека английских книг. По столам кабинета и в гостиных молодоженов, по английскому обычаю, разложены были роскошные издания, среди которых находился и экземпляр санскритской драмы «Сакунтала», которая была настольною книгой покойного отца Альфреда - Альберта. Это обстоятельство растрогало герцога Эдинбургского, а о книге сообщили и его матери Виктории.
Надо сказать, что накануне свадьбы 5 (18) января герцог Эдинбургский Альфред, а также Английские принцы - принц Валлийский и принц Артур Английский совершили поездку в Царское Село, где внимательнейшим образом осмотрели Дворец и арсенал. Так что с обстановкой дворца Альфред был знаком, но сразу не запомнил всех деталей, тем более, что принцы иронизировали и подначивали его по поводу свадьбы и будущих отношений с молодой супругой.
К дворцу прилегал великолепный обширный парк с озером. Зимний парк представлял собой сказочную картинку, озеро замерзло, а гулять можно было вдоль колоннады и вокруг ротонды. Зато воздух был великолепен.
Поначалу Мария Александровна казалась счастливой, ведь она знала Царское село, здесь протекало ее детство. С тех пор как 5 октября (17 октября) 1853 года родилась Мария Александровна, и почти каждое лето до свадьбы она проводила в Царском селе. Так было заведено в семье Александра Второго, что всю весну, часть лета и осени семейство проводило в Царском селе.
Но жизнь с мамками и с няньками, с учителями, а также с любящими пятью братьями и родителями совсем отличалась от жизни с супругом, у которого были свои привычки, свои интересы, грандиозные планы на будущее и долг гражданский перед государством Английским и перед матерью королевой Викторией.
ПапА Александр II вовлекал зятя в различные мероприятия. Высочайшим приказом по Военному Ведомству, в Санкт-Петербурге, 11 (24) января 1874, Его Королевское Высочество герцог Альфред Эдинбургский зачислен был в 14-й Уланский Ямбургский Ее Императорского Высочества Великой Княгини Марии Александровны полк.
В это время на Балтийском заводе Петербурга под руководством Николая Евлампиевича Кутейникова еще с 1870 года строился броненосный крейсер, который условно назывался «Александр Невский». Так вот 26 января 1874, на третий день после свадьбы, своим волевым решением Александр II в честь зятя Альфреда приказал переименовать крейсер «Александр Невский» в крейсер - «Герцог Эдинбургский». Что это, политика, этикет или дань уважение к августейшему зятю? Поговаривали, что такое решение царь принял еще с 1872 года, когда получил письмо от королевы Виктории с предложением поженить молодых.
Молодым не давали скучать, так 15 (28) января, по распоряжению Александра II в Петербурге царская чета принимала по случаю бракосочетания дочери поздравления, подарки и адреса от гостей, дипломатов, высшего офицерского состава и духовенства. Все это дОлжно было передать Вычоконовобрачным по прибытии из Царского села.
В два часа пополудни 15 (28) и 16 (29) января, члены дипломатического корпуса, свита иностранных Царственных гостей и придворные дамы принесли свои поздравления Высоконовобрачным. Так же в эти дни в честь Высоконовобрачных был у Ее Величества Государыни Императрицы Марии Александровны завтрак.
В пять часов вечера, проживающие в Петербурге германские подданные имели честь представляться в Эрмитаже Их Высочествам, в присутствии германского посла, принца Генриха VII -го Рейса, советника посольства барона Альвенслебена, консула доктора Буша и других членов посольства, военного агента генерала Вердера и свиты Их Высочеств. Господином Утеманом был прочитан Адрес, заключающий в себе выражение верноподданнических чувств от имени депутации.
Пока молодые наслаждались друг другом в Царском селе, их гости развлекались в Петербурге. Например, германский наследный принц и принцесса по утрам катались по заснеженному Петербургу в санях.
В шесть часов вечера 15 (28) января, высокие гости обедали у Ее Величества Государыни Императрицы, а вечером были на рауте у английского посла лорда Лофтуса.
Император, как гостеприимный хозяин, старался показать зятю самые привлекательные города России. Вскоре после свадьбы молодожены отправились с папА Александром II по его же инициативе в красавицу Москву, дабы разнообразить медовый месяц. Время проводили не скучно. Прогулки по Москве сменялись приемами в Кремле с поздравлениями и подарками по случаю бракосочетания Марии и Альфреда. В один прекрасный день великая княжна Мария Александровна получила приятный сюрприз, созвучный с ее новым положением. На приеме в Кремлевском дворце российский предприниматель Генрих Афанасьевич Брокар, гордо носивший звание - «Парфюмера мира № 1», преподнес ей восковой букет, в котором надушенные розы, ландыши, фиалки, нарциссы создавали полную иллюзию живых цветов. После этого Брокар был удостоен звания Поставщика Великой княгини Марии Александровны, герцогини Эдинбургской. И подобных сюрпризов было множество. Веселье сменяли обеды и приемы. Время прошло быстро. Молодая чета и папА пробыли в первопрестольной три дня.
Однако счастливой Мария Александровне было не до церемоний, хотелось на всю жизнь поселиться в Царском селе, где она гармонично уживалась с природой и прислушивалась к себе.
К середине февраля ей показалось, что она беременна, и ее немного пугало новое положение. Вызванный к ней лейб-акушер Дмитрий Оскарович Отт подтвердил ее предположения. Через несколько дней в газете «Правительственный вестник» в разделе официальной хроники по введенной еще до Николая I традиции было напечатано объявление: «Мы император Александр II сообщаем о том, что единственная дочь наша Великая Княжна Мария Александровна и супруг ее герцог Эдинбургский милостию Божию ожидают наследника к середине осени».
Мария знала, что все русские цесаревны и императрицы рожали дома, то есть в тех императорских резиденциях, в которых они оказывались на момент родов. На ее памяти ни одна из особ Императорской фамилии не рожала в специализированных клиниках, которые уже существовали в XIX веке. Цесаревны и императрицы, несмотря на надвигавшиеся роды, неуклонно соблюдали «график» переездов из резиденции в резиденцию вне зависимости от сроков беременности. При этом лейб-акушер неотступно следовал за беременной особой Императорской фамилии. Рожала особа в той резиденции, в которой начинались схватки, приспосабливая одну из комнат под родильную палату. Как правило, при родах или в непосредственной близости от родильной комнаты присутствовали все родственники, которые оказывались поблизости. А муж буквально держал рожавшую жену за руку, находясь в «родильной палате». Эта традиция восходила еще к временам Средневековья. Но как быть с Альфредом? Королева Виктория не допускала присутствия мужей при родах, руководствуясь своими пуританскими законами.
Все эти традиции Мария Александровна хорошо знала, в Царском селе и в частности в Александровском дворце родились многие ее родственники. Но ей, по всей видимости, предстояло рожать не в России, а в Англии, что ее ужасно пугало и огорчало. Но она была так устроена, что умела отгораживать себя от всяких ненужных и преждевременных мыслей, стараясь об этом не думать. Великая княжна, боялась всего, что нарушает покой и безмятежность ее существования. Она никогда не признавалась самой себе в том, что может ее огорчить, и придумывала тысячу уловок и оправданий, чтобы убедить себя в том, что нет повода для беспокойства и печали.
Вот опять не получалось у Марии думать только о своем, о девичьем, и только о хорошем. Все так переплелось вокруг – личное и государственное.
Пугала Марию и предстоящая встреча со свекровью. Когда только оговаривалась свадьба Марии и Альфреда, было объявлено, что королева Виктория прибудет на торжества. Но чуть ли ни в последний момент приехать в Россию Королева Виктория не пожелала, прикрывшись делами государственными. Однако своей дочери Алисе она корректно написала в письме: «Я теперь очень не люблю бывать на свадьбах и нахожу их грустными и болезненными». Но она настояла, чтобы по приезде молодых в Англии были соблюдены все приличия и торжества, и состоялась бы повторная свадьба, но уже на земле Британской.
Мария Александровна волновалась, ведь вскоре молодоженам предстояло покинуть Россию и отправиться в Англию. Приходилось задумываться о дальнейшем своем существовании и об отношениях с величественной свекровью и ее надменными (как казалось Марии) дочерями.
Но все же Мария Александровна была счастлива первое время в Царском Селе, тем более, что она уже носила под сердцем своего первенца.
P.S. отрывок исторической повести "Свекровные Узы" (Алены Ли), о судьбе дочери Александра II в.к. и герцогини Марии Эдинбургской.
Продолжение следует.
Алена Ли(С).