Они дружили почти тридцать лет. Можно сказать, что гостевой брак у них был. Она к нему приходила. Потому что сначала у нее были дети. Тем более, что подростки. Потом оба привыкли. К тому, что она его навещала. Нет, он у нее тоже, конечно, бывал. Но всегда уходил вечером. Не оставался.
Они встретились пожившими, зрелыми людьми. У обоих было за плечами по браку. Она моложе. Он постарше. Значительно. Поэтому его сын был уже взрослый и жил самостоятельно, в другом городе. Как и бывшая жена.
Полине он брак не предлагал. Зачем возлагать на себя такую ответственность? Да и она, кажется, узаконить отношения не стремилась. Михаил мужчина не жадный. Он и так ей помощь оказывает. Существенную. Если посчитать. Но они не считались.
Потом ее дети выросли. Сыну грозила армия. А она не хотела, чтобы мальчик здоровьем и молодостью рисковал. Служили тогда два года, а на флоте так и три. Куда попадет – кто знает?
Но она знала, как сделать, чтобы никуда не попал. Знала, кому и сколько отнести. Только денег таких у нее не было. Во всяком случае, ему так говорила. Плакалась. По-настоящему, слезами.
Он пожалел. Денег дал. Но сказал, что в долг. С работы уже ушел. А пенсия, хоть и хорошая, но бережно надо относиться. Мало ли что. Дело к старости. Болезни, то да се.
Она согласно кивала. Так, мол, так… Все понимаю. Отдам, конечно! Подкоплю и отдам. Не сомневайся!
Он засомневался. Но сказать о расписке язык не повернулся. Она и так плачет! А слез он не выносил.
Потом подросла ее дочка. Деньги требовались то на учебу, то на поездку. А тут и замуж собралась. Как не помочь. Столько лет вместе!
О расписках он уже заговаривал. И она кивала согласно. Но как только очередная сумма перекочевывала ей в руки, что-то сразу мешало оформить нехитрую бумагу.
Вот уже внуки у нее пошли. Сама на пенсию вышла. Он уже с её детьми о долгах заговаривал.
-Да отдадим, дядь Миш! Вы, главное, не сомневайтесь! Мы же здесь, рядом. Никуда не уезжаем.
Хотя переехать уже хотелось. Сыну – с матерью разъехаться. Дочка Полины жила на мужниной территории.
Старая подруга стала предлагать Михаилу съехаться. И все настойчивее! Пора, мол. Не молоденькая на свиданки к тебе бегать. Сколько можно!
А ему уже не нужно, чтобы бегала. Он-то еще постарше ее будет. Это она, значит, что задумала? Сама – к нему, Михаилу. Сыну оставит квартиру. А коли не уживутся они вместе, ей и деваться некуда? И зачем ему эти проблемы? Учитывая, что видеть ее день и ночь перед своим носом он вообще не желает.
Отказал. И сказал, чтоб долги отдавали. Мол, в суд подам.
А она рассмеялась в ответ. Злобно так рассмеялась. Мол, дураk ты дураk! Какой суд тебя слушать станет! Что у тебя есть против нас? Ни документов, ни свидетелей. Простофиля!
Так и ушла, похохатывая. Еще и дверью хлопнула!
Дверь срезонировала и снова открылась. Он встал, запер дверь изнутри. И не выходил из квартиры четыре месяца. Не мог людей видеть. Ему казалось: все будут смотреть на него и смеяться. Вон простофиля идет, что чужим людям квартиру подарил! Это они ему столько должны – «однушку» можно взять в хорошем районе.
Мусор старик на балконе складировал. А продукты домой заказывал. Да у него и запасы были. Крупы там, консервы всякие, мяса полная морозилка. Так что, привозили ему, в основном, хлеб, яйца и молочное.
И так он привык в одиночестве жить, что совсем выходить не хотелось! Но лекарства потребовались и за коммуналку пеня пошла. Через интернет платить не научился.
Понравилось старику добровольное заточение. Но, главное, он свыкся, наконец, с мыслью, что денежки его тю-тю. И даже радовался, что не женился на этой нехорошей женщине.
А вот обида грызет, не отпускает. Обидно, что Полина изначально обманывала его. И смеется над ним, поди, до сих пор.
Вот за что?! За его же доброту! Обидно…
Пожалуйста, не забудьте о лайках, если вам было интересно читать эту историю из жизни. Встречались ли вам подобные случаи? И как вы думаете: действительно у Михаила нет шансов вернуть свои деньги? Может, он рано отступил? Что-то можно предпринять? Поделитесь вашим мнением в комментариях. Подписаться на канал можно здесь.