Начало можно прочитать здесь: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5 и часть 6.
Пару дней назад вернулась из командировки соседка – Инночка, и Олег сдал хозяйке на руки спаниеля. Теперь он грустил без мохнатого друга, к которому успел привязаться за эти дни. Казалось бы, стал свободен, чего ещё желать. Не нужно подниматься ни свет, ни заря, чтобы тащиться в любую погоду на улицу. Не нужно бесконечно и безуспешно собирать собачью шерсть с одежды. Не забыть покормить, вычесать, поиграть… Только вот с отсутствием Арахиса исчезло что-то ещё.
Дошло до того, что мужчина несколько раз предлагал свои услуги – мол, ему ничего не стоит вывести пса. Вдруг у Инны какие-нибудь дела… Обращайтесь, не стесняйтесь.
Когда Олег нажимал кнопку звонка над соседской дверью, Арахис тут же встречал его радостным лаем и слышно было, как пёс прыгает с той стороны. Только переступал порог квартиры, спаниель бросался к нему, как к родному, и без устали вертел ушастой башкой, преданно глядя то на девушку, то на мужчину. Как-то раз Инна действительно воспользовалась предложением Олега.
Стоял чудесный день – солнце слепило совсем по-весеннему, а снег кое-где подтаял. Мужчина отправился в сторону площадки, где обычно толпились собачники. Арахис вышагивал степенно – он иногда умел изображать хорошие манеры, хотя ему не терпелось побегать и поиграть со своими сородичами.
Наконец, пёс дождался, когда его отпустят с поводка, и дал волю чувствам. Снег здесь, в стороне от дорог, за деревьями и аккуратно подстриженными кустами, хоть и покрылся корочкой наста, но оставался почти белым. Олег швырял подобранную ветку, и Арахис мчался за ней, обгоняя других собак, и уши развевались в стороны. Потом пёс присоединился к соплеменникам, затеявшим возню на пригорке.
Олег наблюдал издали, привалившись к раскидистой рябине и сцепив руки на груди. Он заметил двух женщин. Одна, очень миловидная и элегантная, выгуливала, по всей видимости, одетую в яркий комбинезончик болонку. Вторая собачница, в спортивном комплекте, была с таксой. Она смотрела на миловидную с некой завистью и даже что-то выговаривала той:
– Конечно, Вы-то одна, сама себе хозяйка. У меня семья – пять человек, а я одна бьюсь. Вон и собаку выгулять некому.
Ага, подумалось Олегу. Выходит, дамочка одна. Интересная женщина. Почему бы не познакомиться… Когда хозяйка таксы удалилась, мужчина не спеша подошёл поближе и очень удачно. Незнакомка как раз обронила перчатку – он и подобрал. Протянул владелице и, выслушав благодарности, похвалил ненароком собачку – мол, мордочка симпатичная, не говоря уже о модном костюме.
Конечно, женщине польстило такое замечание, и они разговорились. Олег уже кое-что смыслил в собаках и потому поддержать беседу не составило труда.
– А Вы с кем гуляете? – вежливо поинтересовалась дама.
– У меня спаниель, – уточнить, правда, что собака не его, мужчина не успел, поскольку Арахис уже летел навстречу.
Пёс чуть притормозил и как-то странно посмотрел в их сторону. Видимо, женщина ему не понравилась. Или болонка. А, может, обе сразу. Иначе, как объяснить, что добродушный и воспитанный спаниель с разбега налетел на маленькую собачку и ухватил зубами капюшон её курточки. Материя затрещала, болонка заверещала… Следует ли говорить, что намеченное знакомство не состоялось, а возмущённая дама, забрав свою собаку и удаляясь, долго ещё потрясала кулачком и выкрикивала что-то.
– А голос-то у неё, оказывается, противный, – сообщил Олег Арахису. – Но всё равно, брат, ты не прав… И вообще, что на тебя нашло?
Спаниель совершенно успокоился, будто ничего и не было, и помахивал коротким хвостом, а взгляд его выражал полнейшее непонимание – о чём, собственно, речь…
Вторая половина прошлого века
Ариадна шла по нескончаемому коридору театра, поворачивая то налево, то направо и натыкаясь на спешащих навстречу людей. Она работала тут уже пару недель, но до сих пор плохо ориентировалась в бесконечных лабиринтах и никак не могла привыкнуть к постоянной суете и кажущейся неразберихе вокруг. Ей, как человеку несколько замкнутому, любившему уединение и размеренную работу в тишине, первое время было очень непросто. Непросто, но интересно. Спасибо, Роберту Ивановичу – он помог, когда она загорелась работой театрального гримера-постижера.
В обход Элеоноры Ефимовны, куратора закрытого отдела конструирования причесок, устроил девушку на курсы при театре, откуда она сразу же попала в гримёрный цех помощницей-стажёром. Роберт Иванович, конечно, рисковал. Ведь совмещать работу в закрытом учреждении с какой-либо другой деятельностью не приветствовалось – мастера всегда обязаны были являться по первому зову. Говорили, что пожилой мастер чуть не лишился должности. Оставили его только благодаря прежним заслугам.
Юная протеже чувствовала на себе косые взгляды коллег по ОКП и даже что-то вроде вины перед наставником. Но она очень хотела попробовать себя в новой сфере – театральное закулисье казалось ей таинственной пещерой, населённой магами, руками которых на сцене творится волшебство. Ариадна старалась изо всех сил, чтобы везде успевать: утром – учёба, середина дня – закрытый отдел, а с вечера до глубокой ночи – театр.
Планировать свободное время не получалось. И не только из-за нагрузки. В отдел могли вызвать в любую минуту – мало ли, какое мероприятие в верхах. Однажды за Ариадной примчался посыльный. Ожидали иностранную делегацию из города-побратима, и приём намечался с жёнами. Нет, молоденькой практикантке доверили только ассистировать, когда именитая мастер сооружала причёску супруге первого секретаря.
Внешность клиентки нельзя было назвать выдающейся, а вот на голове у неё «воздвигли» чуть ли не вавилонскую башню. Ариадна вскользь обронила, что естественнее будет смотреться что-то более сдержанное, что уместнее строгая элегантность, подчеркивающая правильные черты лица, высокий лоб и красивую линию бровей.
Высокопоставленная дама удивлённо вскинула упомянутые брови и велела «делать так, как говорит девочка». Мастер поджала и без того тонкие губы, а внутри вся кипела, разбирая по прядям своё творение. Лоб у неё пошёл красными пятнами, она чуть ли не скрежетала зубами, но выполняла приказание. Новую причёску сваяли в течение часа, и в зеркале женщина увидела себя, только гораздо моложе и привлекательнее.
Потом уже в ОКП узнали от куратора, что приём прошёл прекрасно, супруга первого секретаря настолько всех очаровала, что ей целовали ручки и наговорили комплиментов. Но главное, стороны подписали договор о сотрудничестве, и первый секретарь получил поощрение из Москвы.
– Ничего удивительного, – улыбался Роберт Иванович. – Вот ещё одно доказательство, как меняет человека удачная причёска. Он чувствует себя более уверенно, говорит и держится свободнее. Обратили внимание, как Ольга Николаевна расцвела, когда от нас выходила? В каждой женщине свой шарм, своя загадка. А мы призваны заметить и подчеркнуть эти нюансы.
Ариадне же наставник шепнул, что она, умничка, верно придумала модель причёски. Вслух озвучивать свои замечания не стал, чтобы ещё больше не настраивать окружающих против девушки.
Через несколько дней в отдел заехал помощник секретаря с подарком для превосходного мастера. Ариадна чувствовала себя неловко. Она считала, что не сделала ничего особенного. Не то что на конкурсе, когда три прически стали творением её рук. А здесь что – просто подсказала, помогала старшему мастеру. Но Роберт Иванович кивнул, мол, отказываться не принято.
Девушка потянула за ленточку, которой была перехвачена бумага, и увидела узкую продолговатую коробочку из бархата. Она прежде не держала в руках таких вещиц и долго не могла справиться с замочком. А когда крышечка приоткрылась, Ариадна ахнула. Внутри, на атласной подушечке лежали серьги удивительной красоты. Такие носят разве что королевы…
Вскоре Ариадну Николаеву стали приглашать на дом к важным людям. Нередко её требовала к себе дочь инструктора горкома – миловидная женщина лет тридцати – той надо было прихорашиваться то в театр, то на банкет. Муж её занимал тоже какую-то должность, был, как говорили, уважаемым человеком. Но Ариадна его ни разу не встречала. Людмила Ивановна всегда принимала молоденькую парикмахершу одна или с помощницей по хозяйству, которая обычно стряпала на кухне или надраивала паркет в прихожей.
Людмила Ивановна при ближайшем знакомстве оказалась общительной и приветливой, хотя в отделе конструирования причёсок некоторые мастера считали её заносчивой и высокомерной. Однако к Ариадне она сразу расположилась, успев по достоинству оценить её мастерство. Правда, визиты эти обычно затягивались. Ариадне приходилось выжидать, если в квартире звонил телефон. Хозяйка часами с кем-то говорила, а девушка изнывала от безделья, рассматривая богатые ковры или пробуя пироги с чаем, которыми её щедро угощали. Но всё-таки в этом доме она чувствовала себя неловко.
Как-то раз, подстригая хозяйку, Ариадна впервые увидела странную женщину, пришедшую в дом. На ней была широкая юбка в пол, блуза с витиеватым рисунком, а шея увешена несколькими рядами нитей разномастных бусин. Незнакомка носила длинные распущенные волосы – целую копну, выбивавшуюся из-под маленького шёлкового платочка, который каким-то чудом держался на голове. Чернющие глаза и глубокий низковатый голос…
Странная гостья прошуршала подолом мимо юного мастера и опустилась в кресло, что стояло в углу комнаты под торшером. Ариадна скосила глаза – видно было, что женщина в привычной обстановке, бывала здесь не раз, да и с хозяйкой дома они общались на ты.
– Зря ты, Люся, стрижёшься, – не сказала, прошелестела похожая на цыганку дама, а девушка недоумённо оглянулась, но тут же отвела глаза – от гостьи словно исходила некая волна, а взгляд густо подведённых глаз пронизывал насквозь. – Сколько раз говорила, власть тот имеет, у кого влас. Силу свою разбазариваешь…
– Да перестань, Нина, – отмахнулась Людмила Ивановна. – У меня ж не такие кудри, как у некоторых. На мои волосы только стрижку – и красиво, и модно. У этой девочки руки золотые, я её сразу приметила.
Потом уже, в следующий визит, Ариадна осмелела, да и спросила, кто такая эта Нина, под взглядом которой хотелось поёжиться.
– Колдунья, – вдруг выдала хозяйка дома и, заметив недоумённый взгляд девушки, расхохоталась. – Да шучу-шучу. А вообще… Знаешь, она моего отца на ноги поставила отварами, которые собственноручно готовила, когда тот расхворался, хотя у него лучшие в городе врачи. Да и мне спину лечит мазями, только ей доверяю. И на картах гадает! – простодушно выпалила Людмила Ивановна.
Ариадна сперва не поверила – как это… гадает… Это только люди тёмные верят. Неужели дочь инструктора горкома цыганок привечает…
Не прошло и двух недель, как девушка познакомилась с Ниной ближе. Хозяйка дома была занята, и «гадалка» стала расспрашивать девушку о работе, о том, почему она решила стать парикмахером. В этот раз шевелюра у неё была собрана в высокий пучок, а пальцы унизаны кольцами.
– Вижу, ты сильная – не каждый человек со мной говорить может, – заключила Нина. – А поприще твоё не такое простое, как кажется на первый взгляд. И судьба тебя ждёт сложная, – Ариадна пожала плечами, а та продолжала. – Человек ты правильный, да и Люся говорила, что ты у неё ни разу ничего не попросила, как другие мастера, а ведь эти люди со связями.
– Ой, да как просить-то, – удивилась Ариадна. – Да и не нужно мне ничего, всё есть…
– А ты не перебивай, слушай старших, девочка. Имя у тебя сильное, а знания я тебе открою, цени – я не со всеми беседую. Запомни – ты с чужими волосами работаешь, а у каждого человека своё поле, своя энергия. Не та, что по физике в школе проходили.
– Это какая? – не поняла девушка, размышляя о том, что Нина говорит непонятное.
– Другая. Пряди человека, каждый волосок, несёт энергетику. А какая она, ты знать не можешь. С волосом будь аккуратна. Научу, как избежать плохого. Вон, парики делают из волос настоящих. А кто эти волосы носил? Что за человек? Какие мысли у него? Кто знает…
Продолжение.