Лёха рыхлил их участок целых два дня, изнывая от монотонности и безделья в кабине своего чудо-аппарата. Харвестер работал основательно и очень медленно. Можно было, конечно, включить автопилот, как он обычно делал, и валяться где-нибудь на травке в теньке под однообразное швырканье работающих механизмов, но почти постоянное присутствие деда Андрея на объекте не давало молодому механизатору расслабиться. Время от времени он выбирался из кабины и, желая хоть как-то разнообразить нелёгкий своей томительной безнадёгой рабочий день, повисал на поручнях и вытворял невообразимые акробатические упражнения, вызывая неподдельный смех у Фёдора и Лины. Андрей же Михалыч, напротив, завидя, что парнишка начинал очередную серию кульбитов и пируэтов на своём импровизированном пилоне, сердито сплёвывал и удалялся к себе в ограду. Когда же Лёха заканчивал очередную разминочную серию, старик появлялся снова, каждый раз грозя парню своей палкой, которая с недавних пор стала для Лёхи предметом нарицательным.
Все эти два дня молодые были очень заняты. Они несколько раз перекладывали все свои вещи с места на место и производили допустимую в вахт-вагончике перестановку мебели. Пробовали и так, и эдак, но так и не сумели вписать в обстановку единственный киберплей, чем были чрезвычайно расстроены. Особенно Фёдор. Уж очень хотелось доделать кое-какие делишки в боевом лагере нуров, который он вынужден был внезапно, прямо на самом интересном месте, покинуть. Лина, впрочем, тоже созналась, что скучает по своей ферме, особенно по поросятам. Но делать было нечего – места для игровой консоли никак не находилось. Либо находилось, но тогда места не было уже для самих хозяев. Своим расстройством они поделились со своим единственным пока соседом. Андрей Михалыч, выслушав обстоятельный рассказ про их великую беду потеребил бороду и заметил:
– Да-а-а, проблема! Можно маленький совет? Так вот, на будущее. Нужно всегда занижать свои ожидаемые результаты, но завышать результаты своих соперников. Это научит вас побеждать. Маленькую войнушку с киберплеем своим вы проиграли.
Пытаясь как-то помочь Фёдору в его горе, старик привёл его домой и усадил за старинный компьютер.
– Вот, поиграй в эту игрушку, – предложил он. – Моя любимая.
– Армия Эксиго? – Фёдор повёл носом. – Так это же, наверное, 2D ещё? Я в такое не играю. Да никто уже не играет.
Старик только смущённо развёл руками.
– Эксиго, – Фёдор задумался. – Что-то знакомое слово. А-а-а, так есть же этот, артмэн Эксиго, не слыхали? Он и кино снимает и музыку пишет. Крутой бой.
– Не слыхал, – старик крутанул головой.
После всего этого молодые принялись обходить свои владения и, руководствуясь своими небольшими познаниями, но очень большим желанием, пробовали планировать подо что занять тот или иной участок земли. Дед Андрей, наблюдая за их перемещениями и слушая их разговоры, только слегка качал головой и таинственно улыбался себе в бороду.
– А вот здесь поставим свинарник, – Лина положила в боковой карман блокнот со своими наполеоновскими планами, наклонилась и воткнула в землю красный маркер.
– Э-э-э, а зачем нам свинарник? – поинтересовался Фёдор. – Это точно нужно? Я правильно понял – свинарник от слова свинья, да?
– Да, всё правильно. А как без него? – глаза Лины вспыхнули на долю секунды и тут же потеплели. – Где же мои маленьким хрюшечкам жить?
– Я извиняюсь, – Фёдор картинно осклабился. – А зачем нам хрюшечки? Без них нельзя никак?
– Тео! – взмолилась Лина. – Я же сюда только ради них поехала.
– Во как! – Фёдор махнул головой и аккуратно поправил волосы на голове. – А я-то простачок подумал было, что вы, девушка, просто хотели хорошо провести время на лоне природы с молодым, но очень интересным, человеком.
– А это тебе в отместку за внезапно открывшуюся, прямо скажем, неземную любовь к солёному свиному салу, – Лина распустила мультяшную улыбку. – Не, ну серьёзно. Свиньи – это сало.
– А-а-а, ну если только так, – Фёдор кивнул и отошёл в сторону шагов на десять. – А вот здесь что построим?
– А тут у нас будет стоять коровник, – Лина оторвала глаза от мгновенно выдернутого из кармана блокнотика.
– Отлично! – Фёдор развёл руки в стороны. – Что ещё?
– Ещё немного курочек, уточек и гусей, – голос девушки уже не излучал уверенности.
Фёдор приблизился к ней и немного обнял за талию.
– Красавица моя, ты не забыла, что мы с тобой оба коренные жители большого-большого города, которые видели домашних животных только на экране? – он посмотрел жене в глаза. – Что мы будем делать со всей этой живностью?
– Мы будем их разводить, – ответила ему Лина так же не уверенно. – У нас точно всё получится. Бабушка рассказывала, что это совсем не трудно.
И ещё, Лина не произнесла своё коронное «Всё будет хорошо». Фёдор понял, что она сама сильно сомневается в том, что говорит.
– Хорошо, – улыбнулся он, искренне стараясь подбодрить любимую. – Но договоримся сразу – здесь ты босс, а я твой главный соучастник.
– Я должна тебе кое в чём признаться, – Лина порывисто прижалась к его груди и замолчала.
– Ну же! – Фёдор немного её тиснул. – Говори.
– Я люблю поросят гораздо меньше, чем тебя. Если ты не хочешь...
– Ага-а-а, – перебил он её. – Вон оно что на самом-то деле! А я-то думал! Ладно, признаюсь тоже – сало еда так себе.
Дед Андрей, искоса наблюдавший эту милую семейную сценку, тактично отвернулся, лишь дело дошло до обнимашек.
– Тебе не кажется странным, что наш сосед постоянно тут торчит? – тихонько спросил Фёдор. – Я не совсем понимаю, что им движет. Простое любопытство или большое желание держать под контролем всё на свете?
– Мне кажется, что ни то, ни другое, – Лина поправила чёлку и подняла выпавший из руки блокнотик. – Мне кажется, он просто всё это очень сильно любит. Это село, этот воздух, эту землю и людей.
– И Лёху тоже?
– Без вариантов.
Фёдор задумался. Он был классическим дитятей большого шумного города, который существовал в другом пространстве и уж точно в другом времени. Вечная толчея, куда не сунься, вечная нехватка времени, чем ни займись. Вечные переезды с одной квартиры на другую, с одного района на другой. Вечное отсутствие родителей и какого-либо постоянства, кроме одиночества. Людей вокруг почти пять миллионов, а ты почти всегда один, потому что ты не нужен никому, и тебе тоже никто не нужен. Как принять то, что кто-то на свете может любить всё и всех? Непонятно.
– Линка, как ты можешь это чувствовать? – зачем-то спросил Фёдор.
– Я же женщина! – Лина подняла на него свои милые не моргающие глазки. – Ты что забыл?
У Фёдора опять побежали мурашки по спине. Не, она точно с нечистой якшается. И ничего с этим не поделаешь. Но какая милая и... такая любимая.
– Нет, конечно, – ответил он ей, тепло улыбнулся и пошёл в сторону харвестера, с мостика которого что-то отчаянно кричал Лёха и махал руками так, будто хотел от них избавиться.
– Ещё одна, ещё одна! – донеслось до слуха Фёдора сквозь шум машины.
Лёха спрыгнул на землю и побежал навстречу, выставив перед собой руку с зажатой в ней железякой.
– Правда, ещё одна, – Фёдор подхватил ржавую подкову. – Алексей, поясните... Ай, совсем забыл! Леха, объясни, что всё это значит.
– Слышь, Фёдь, я и сам не знаю, – ответил Лёха, стараясь отдышаться. – Я их сколько огородов уже спахал. Подковы вообще большая редкость, а тут сразу две. Эта, правда, поменьше будет, чем первая.
– Чего ты опять откопал? – подошедший Андрей Михалыч потянулся за находкой. – Подкова опять что ли? Ну дела! Самое смешное, я, кажется, помню кто её таскал на копыте. Кажется. Покажи, где нашёл. А ладно, не надо. Федя, принеси-ка вчерашнюю.
– Ой, ещё одна? – удивилась Лина, подняла лайбер и спросила: – Глоба, что это значит – найти две подковы при проведении рекультивации почвы на новой усадьбе в селе?
В воздухе над лайбером появилось лицо Глобы:
– Найти подкову – это хорошая примета у многих народов. Найти подкову при обработке земли – это очень хорошая примета. Считается, что это принесёт достаток в семью. Чаша всегда будет полной. В семье будем много детей. Все будут здоровы и счастливы. Найти две подковы, видимо, тоже является неплохой приметой, исходя из первого тезиса. Однако ничего более конкретного я добавить не могу. Нет информации.
– У-у-у, – Лина расстроено махнула по лайберу.
– Две подковы – два счастья на двоих и каждому своё, – еле слышно пробормотал дед Андрей, но никто его не услышал.
– Вот, – Фёдор подал старику вчерашнюю находку. – А зачем?
– Сам ещё не знаю, – Андрей Михалыч почему-то блеснул глазами.
Он взял подковы в руки, покрутил их, рассматривая, прикинул их на вес, легонько постукал друг о дружку. Потом вернул Фёдору ту, что была побольше.
– По-моему, эту Пончик потерял.
Протянул Лине меньшую:
– А эту, кажется, Чайка таскала.
Фёдор очень выразительно посмотрел на Лину: «Ты чего-нибудь понимаешь»?
– Пончик и Чайка – это кто? – тут же спросила она.
– Пончик и Чайка – это кони, – ответил старик. – Пончик – это жеребец был у Кирюхи, который вот прямо на этом месте жил. А Чайка – это была кобыла у Саньки Рыжего. Подкова эта точно с неё упала. Помню её очень хорошо. Копыта у неё были маленькие.
– Где они сейчас? – спросила Лина.
– Там же, где и все остальные лошади из этого села, – дед Андрей отвёл глаза в сторону. – В долине предков.
Сказано это было так, что всем сразу стало грустно, даже Фёдору.
Вдали послышался гул реактивных двигателей, а уже через минуту над их головами завис новенький ИК второго поколения, удивив Фёдора своим сверкающим обтекаемым корпусом. Маршевые двигатели смолкли и аппарат тихо опустился прямо на дорогу. Винты встали, скользнула по кругу часть тонированной полусферы и из кабины показался никто иной, как давешний знакомый пары Зимбицких Анатолий Андреевич. Он выглянул наружу, помахал рукой, улыбнулся и сказал:
– Привет, селяне!
Селяне ответили нестройным «здрасти», а Лёха почему-то принялся вытирать руки о свою робу с красочным «RC» на груди слева.
– Андрей Михалыч, – прибывший пожал руку старика и кивнул остальным. – Чета Зимбицких, товарищ Сухов.
Услышав свою фамилию Лёха прям просиял.
– Как здоровье, Андрей Михалыч? – Анатолий Андреевич пристально посмотрел на старика. – Соседи еще не надоели?
– Скорее, я им надоел, – дед Андрей махнул рукой. – Слоняюсь тут денно по их участку, слежу за рекультивацией, лезу с советами маразматика. Одно слово – старый хрыч. Да.
– Ну уж прям так? – хохотнул прибывший. – Ребятушки дорогие, вы уж не обижайтесь на дедушку. Он если что и делает для кого, так это исключительно по большой любви. А вам, Андрей Михайлович, перерывы на отдых делать нужно. Что ж вы себя не бережёте-то?
Он бережно взял старика под руку и повел его домой, в калитке помахал молодым рукой и крикнул:
– Ещё увидимся.
Фёдору вдруг стало невообразимо стыдно за свои глупые мысли и несусветные подозрения в отношении своего древнего соседа.
– Что ж так-то всё! – еле слышно пробормотал он и побрёл в вагончик.
Лина догнала его в дверях и спросила:
– Что случилось?
– Чего-то я устал, – Фёдор обернулся и виновато улыбнулся. – Можно я поваляюсь?
Он снял пыльные кроссовки и завалился прямо в одежде на постель, потом повернулся на бок и подложил руку под щёку. Лина тут же села на пол рядом, погладила его по голове и тихо спросила:
– Что случилось?
– Я, наверно, мало общался с хорошими людьми, – ответил Фёдор, глядя куда-то вдаль. – Вернее сказать, я вообще с ними не общался. Все, кого я знаю, были всегда какие-то ненастоящие, даже родители. Всё только по делу, всё формально. А я и сам такой же.
– Не-а, – Лина снова погладила его. – Ты не такой же. Я бы с таким же не связалась.
– Знаешь, почему меня люмбрикусом обзывали? – Фёдор посмотрел на девушку.
– Расскажи, – Лина подпёрла щёки кулачками.
– Потому что учился лучше всех, – Фёдор закатил глаза. – Из библиотеки не вылезал. Учился по книгам, а не по Глобали. Правильнее бы было называть меня буквормом – книжным червём, но кто-то ляпнул «люмбрикус» и прилипло намертво.
– Я тоже всегда была на отшибе в любой компании, – Лина грустно улыбнулась. – Большинство девчонок сторонились меня и называли издевательски Умничкой. Меня так в колледже однажды наставник назвал, и тоже, знаешь, прилипло. Парни вообще меня всегда избегали. Наверное, из-за того же. Гулять не ходила, в вертепах не участвовала. Книжки читала. Мама говорила, что раньше таких ботаниками называли.
– Но вот встретились два одиночества, – пропел вдруг Фёдор и взял её за руку. – И раздули в лачуге огонь. И быть вместе им очень хочется. И теперь их никто не тронь. Потому что теперь они не кто-нибудь вам, а мистер и миссис Люмбрикус.
Он схватил девушку под мышки и, как пушинку перебросив её через себя, тут же крепко обнял и тихо спросил на самое ушко:
– А как будет называться потомство Люмбрикусов?
– Люмбрикусята? – улыбнулась Лина.
– Тьфу ты, всё испортила! – воскликнул Фёдор и сверкнул глазами. – Люмбрикусята – поросята. Чего ты всё носишься со своими свиньями?
Дорогие читатели, это очередная глава моего романа о будущем России "Проект Арситония. Россия 2056". Роман уже почти закончен и появится в полном виде в ближайшие месяцы. Заходите в гости на мою страницу в ВК: https://vk.com/adrienhorsetpage.
Подписывайтесь на мой канал. Если что-то понравилось, то не забывайте ставить лайки. Комментарии и репосты так же приветствуются - они очень важны для развития канала. Всем здоровья и радости в жизни. Ещё увидимся.
#фантастика #россиябудущее #роман #литература #писатель #чтопочитать #книга #футуризм