Пятый Юниус,
год Ворона.
Где-то под утро…
Как-то посреди ночи неожиданно стало очень плохо. Живот резала острая боль, от которой я то сворачивалась в комок, то растягивалась. Не знала, куда деться. От любого движения начинало тошнить, но и быть неподвижной не получалось. Без конца бросало то в жар, то в холод. Да и с магией что-то непонятное творилось: яркие вспышки возникали в воздухе, словно шаровые молнии, а потом также внезапно исчезали, испуская такой яркий свет, что я вскрикивала. А затем все, что в каюте было из стекла, разбивалось на множество осколков.
– Роддос… – слезы брызнули. Я застонала.
Капитан проходил мимо каюты, поэтому сразу же услышал стоны, плач и звук бьющегося стекла. Когда я пожаловалась на боль и жар, мужчина немедля позвал Бели.
– Как думаешь, от чего это? – капитан коснулся шершавой ладонью моего лба.
– Кэп, ты знашь… Сырашья рыба.
– Но она не так много ее съела тогда…
Голоса Роддоса и его боцмана с каждой секундой становились все тише и тише. Ну вот, уже уши заложило, в голове возник шум, а тугой и склизкий ком противно щекотал горло…
– Вот, Роза, – Роддос легонько приподнял мою голову и поднес ко рту какое-то питье.
Я послушно выпила, но напиток, не успев прокатиться в живот, тут же с шумом вытек наружу. Гниль, что-то живое и ползающее вместе с выпитым лекарством выходило из меня долго и тяжело. Несколько раз теряла сознание.
– Сильное отравление…
– Шаты нушношь лечишь…
– Как? Уже от первой попытки напоить ее лекарством мы еще долго будем отмывать каюту. К тому же… Она, кажется, перебила магией все лекарства, что у нас были. Видишь осколки? Нет, тут нужна помощь настоящего лекаря. Придется срочно бросать якорь.
– Роддос… – я чуть-чуть приподняла голову, не открывая глаз. –Помоги мне…
– Роза? Сегодня ближе к пол… ню мы причал… им… на остро… целител…
И так все время с тех пор, как я заболела… Ничего не могу разобрать, ничего не вижу, ни еда, ни вода не желают задерживаться во мне, но все время чувствую, что внутри кто-то ползает и ест МЕНЯ!
***
Впервые за все время пребывания на корабле Роддоса ноги наконец-то коснутся твердой земли… Но смогу ли я? Не известно, ведь уже несколько дней не могу встать с постели – ужасно штормит. Рвет и качает, трясет... Без одеяла холодно, под ним – жарко… Боли в животе никак не проходили, как бы я не легла. Перед глазами туман. Помню, что отпаивали чем-то теплым и давали нюхать какую-то гадость… Все было бесполезно. Такое чувство, что даже глаза горят! Ничего не хотелось, только лежать в постели, свернувшись калачиком. От постоянной рвоты даже глотать стало противно. Но хоть магия перестала все вокруг взрывать. А может потому, что нечего было?... Ох, друг мой… Мой дневник…
***
Днем разбудил глухой удар откуда-то снизу. Вошли Роддос и Бели. Капитан что-то сказал, я не разобрала, и, обернув меня в одеяло, вынес на воздух. Оказавшись на палубе, я кое-как разлепила глаза. Мы с Роддом аккуратно спускаемся по веревочной лестнице вниз, в шлюпку!
– На… берег…
– Да, принцесса, – мужчина опустил меня на край шлюпки. – Попробуй подышать, чтобы…
Но он не успел договорить: очередная порция крови окропила водную гладь. Вытерев губы от крови и блевотины, я впервые увидела, что в ней копошится несколько белых червячков. Как же мерзко! При иных обстоятельствах, если бы были силы… Может, даже стало бы стыдно. Но сейчас же все равно. Ощущения притупились. С каждым новым кровавым приступом из меня выходило все больше сил. Магия… Тоже забилась куда-то в глубины, свернулась калачиком, как еле живая отощавшая от голода собака, подставив спину холодному пронизывающему ветру, и замерла, чтобы не тратить остатки сил… Впрочем, сейчас от нее не будет толку. Лечебным заклинаниям меня не успели научить…
Шлюпка причалила к берегу какого-то острова. Капитан помог мне выбраться на каменистый пляж, и они вместе с Бели вытащили шлюпку подальше на берег.
– Ты уверен, что она живет здесь? – спросил Роддос, осматривая пляж, прикрыв глаза рукой. – Похоже, тут вообще никогда не было людей. Ни дыма, ни сетей у берега… Никаких признаков жизни.
– Абсолюше, кэп, – прошепелявил боцман. – Лекаршь жившь тут одна. Давно. Она много жнашь о лече… лече…
– Ладно-ладно, мой друг, я тебя понял. Итак, нам наверх?
Бели кивнул, еще раз для верности проверил шлюпку и пошел вглубь острова. Роддос взял меня на руки и поспешил за ним.
На свежем воздухе и на более твердой земле стало немного лучше. Удалось даже рассмотреть отвесную скалу, вдоль которой мы шли наверх прочь от пляжа. Она явно была создана не руками человека, а самой природой. Серая стена с разноцветными прожилками то там, то тут. Видимо мы высадились на каком-то диком пляже, потому что тут не было ни песка, ни растительности. Лишь иногда нам перебегали дорогу маленькие ящерицы. Меня знобило, а холодный ветер с моря отвешивал еще ударов. Если б была здоровее, можно было стерпеть, а так… Я ёжилась, сильнее кутаясь в одеяло.
– Холодно… Очень… – от очередного порыва сквозь зубы вырвалось шипение боли.
– Потерпи, Роза, – ласково проговорил Родд и коснулся губами моего лба. – Бели, у нее жар. Надо поторопиться.
Когда каменная лестница закончилась, мы оказались на возвышенности, откуда открылся вид на еще целую сеть больших и маленьких островов. Они зелеными и черными, как камни, пятнами с песочными и каменными пляжами, были разбросаны по полотну морской глади.
– Вода… потемнела так быстро. Хотя, когда мы плыли сюда, она была насыщенного бирюзового цвета, – проговорил Родд, понюхав воздух. – Погода что ли портится?
– Не возмошен, – нахмурился Бели. – Сейчашен не сезош.
Этот ветер, эта темнота, наступившая так быстро… О, Боги, неужели опять?! Я захныкала и попыталась выбраться из одеяла.
– Что? Что такое, Роза? Опять плохо? – засуетился Роддос.
Я замотала головой и продолжала попытки выбраться из одеяла. Можно было и на словах объяснить, но страх сковал горло.
– Бели, скорее! Где там твоя целительница? – капитану стоило больших трудов держать меня. – Кажется, у Розы начались новые припадки!
«Не припадки! Опасность! Совсем рядом! Они совсем рядом!» – кричали мои глаза, но разве кто-то умеет тут читать мысли?
Бели взобрался на огромный булыжник, похожий на открытую пасть с рядами острых зубов и стал осматриваться.
– Вон! Я вижушь!
Мы почти бегом преодолели долину из камней, песка и пушистого красно-оранжевого мха. Должна сказать, что сидеть у кого-то на руках во время бега очень неудобно – трясет сильнее, чем на лошади во время рыси. Новый живой ком запросился наружу…
Бели обеими руками стучал в дверь какой-то заброшенной и покосившейся избушки и звал кого-то… Мне не было слышно. Опять кровь пошла… Дверь неспешно открылась, и мы увидели на пороге женщину. Самую обычную с весьма приветливой улыбкой. Но именно это меня и насторожило. Тем более в тот момент, когда она посмотрела на меня. Этот пронизывающий взгляд… Такой холодный, почти каменный…
– Прошу, помогите! – затараторил Роддос. – Девочка наелась сырой рыбы и теперь…
Меня выворачивало наизнанку со всех сторон: нос, уши… Изо рта полезла розовая пена. Всячески пыталась отодвинуться, отстраниться, скрыться от этого страшного взгляда женщины. Она, не проронив ни слова, впустила нас в хижину и указала на кушетку.
– Тише, Роза, – уговаривал меня Роддос, все еще как-то умудряясь удержать на руках, – все хорошо. Потерпи немного. Скоро станет лучше.
Ну как же он не понимает?! Это ловушка!
– Кэп, думашь, нам лучше уйтишь, – Бели потянул капитана наружу. – Тут мало места.
– Да-да… Пожалуйста, – Родд сжал руки целительницы, – помогите ей.
Женщина так же молча кивнула. Дверь закрылась, и мы остались вдвоем в темной, старой хижине… На стенах висели высушенные травы, а в камине пылал огонь. В какой-то момент я усомнилась в причине своей паники.
– Простите… – еще не остановившаяся кровь мешала говорить. – Мне так плохо…
– Могу представить, Роза.
Перед глазами снова все поплыло, голова закружилась быстрее обычного, но все же мне удалось разглядеть, как целительницу скрутило, она посерела и оскалилась так страшно, что мороз прошелся по спине. Уже знакомый черный дым окутал женщину с ног до головы. Когда же он рассеялся, я увидела его – одного из черных воинов, которых привел с собой Ареон. Все такой же безжалостный вид, устрашающий взгляд и запах протухшего мяса вперемешку с мокрыми перьями… Я попробовала убежать, но черный воин повалил обратно на кушетку. Боги, эта рука оказалась такой обжигающе холодной! Воин наклонился ко мне. И снова камень, только покрытый плесенью, мхом и… трещинами.
И тут по ногам словно кто-то быстро-быстро пробежался. На коже я почувствовала прикосновение острых коготков к коже. Говорящая мышка потом прыгнула на руку воина и со всей силы вцепилась в его ухо. Но он лишь слегка дернулся, перехватил грызуна, вырвав несчастному зубы, и сжал пищащее тельце так сильно, что у малышки сломались моментально все косточки. Убийца еще немного помял обмякшее животное, а потом бросил на пол. Она смотрела на меня своими черными, как бусинки глазками. Я хотела закричать, пыталась биться ногами, руками… Но пальцы убийцы только сильнее сжались на моей шее. В свободной руке появился нож… Через секунду я услышала чей-то боевой клич, и сабля с морским гадом на рукояти проткнула черный доспех насквозь! Черный воин издал громкий крик, похожий на ор сотен ворон и как шарик лопнул, осыпав меня мокрыми черными перьями.
Начался хаос. Я слышала Роддоса и Бели, они перекрикивали друг друга, раскидывая перья убитого только что капитаном воина.
– Роза! – капитан прижал меня к себе. – Все хорошо? – он осторожно провел по моей шее. – Следы остались. К счастью, ничего не сломано.
– НЕТ!!!! – Бели поднял с пола мертвую мышку. – Моя фейша…
Никогда не видела, чтобы взрослые мужчины так горько плакали. А Бели залился слезами, поглаживая пушистую грудку мышки. Роддос опустил руку ему на плечо.
– Мне жаль, мой друг. Она была смелой.
– Она… пыталась мне помочь, – наконец-то голос прорезался.
– Роза, кто это был? – капитан поднял с пола одно из перьев. – Вороньи…
– Не знаю. Но мой брат привел их с собой в наше государство. Они – безжалостные убийцы и как-то связаны с темной магией. Они помогли Ареону захватить власть в государстве. Да, – я села на кушетку и отряхнулась от мокрых и воняющих перьев, – это от брата и его воинов меня пытались спасти в тот день, когда я оказалась у тебя на корабле. Брат… убил нашего отца. У меня на глазах. А эти воины…
– О Боги! Понятно теперь, почему ты молчала. Но, похоже, принц… точнее новый король знал, что мы здесь. Иначе бы не прислал наемника. Ловко он замаскировался.
– Значит, никакой целительницы тут нет?
– Естьш… – прошептал Бели, заворачивая мышку в большой платок. – Мы нашлишь ее за домом. Мертвашь.
***
Как Роддос меня не отговаривал, но я все же решилась посмотреть на тело несчастной. Зрелище открылось жуткое, чудовищное… Но чего еще можно было ожидать от этих черных убийц? Я уже видела, с какой небывалой, нечеловеческой жестокостью они убивают всех, кто встает у них на пути.
У целительницы были выколоты глаза, высушенные губы открыты, внутри уже обосновались мухи. Из вскрытой вены на руке сочилась кровь, она еще не успела засохнуть, целый клок волос был вырван вместе с кожей… кровь с червями и прочей гнилью снова полезли наружу.
– Чудовищно… Бедная женщина. Она не заслужила такую смерть… – Роддос даже побелел от увиденного.
– Это все из-за меня… – заплакала я. – Ареон не успокоится, пока не найдет... И вы теперь в опасности… Мне нужно уйти. А еще лучше сдаться ему.
– Не говори глупостей! – капитан поймал меня за руку и прижал к себе. – Мы сможем тебя защитить.
– Нет! Мой отец, наш дом, а теперь еще мышка с целительницей… – я била кулачками по его груди, но капитан только крепче прижал меня к себе. – Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал… Не хочу…
А еще не было сил посмотреть Бели в глаза. Мышка… Та самая, что помогала мне… дважды… погибла. У меня была магия, я могла бы более яростно защищаться, но не смогла! Я… испугалась!
– Идем, – Родд снова взял меня на руки, – надо отдохнуть.
От болезни и пережитого страха меня впервые так охотно потянуло в сон, хотя я из последних сил гнала его прочь.
– Позор, какой позор… – лепетали соленые губы. – Я, владеющая магией, позволила себя поймать… а эта маленькая мышка-героиня бросилась меня спасать… Видел бы ты, Родд, как она вцепилась в ухо этому!... И целительница… – я опять поникла. – Бедная женщина… Родд! – со всей силы мои пальцы вцепились в воротник его рубашки. – Ты же не сделаешь ей больно? Она больше не… Помоги ей, прошу!
– Конечно-конечно, девочка моя, – мужчина взял мое лицо за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. – Все будет хорошо. Больше никто не будет страдать. Обещаю.
Я шумно выдохнула.
– Спасибо… Мой герой…
Родд оставил меня в хижине целительницы, а сам вышел, чтобы помочь Бели вырыть для женщины могилу. Сидя на кушетке, на которой меня чуть не лишили жизни, я проклинала свою болезнь, свое упрямство и высокомерие! Если бы я сразу вела себя достойно, проявляя стойкость, как подобает принцессе, не пришлось бы воровать и есть сырую рыбу. Мы бы не высадились здесь, и эта несчастная целительница и мышка были бы живы…
«Ареон… Боги, зачем ты это делаешь? Ты же получил власть, о которой так мечтал… Почему ты не оставишь меня в покое?»
Мышку и целительницу Роддос и Бели похоронили рядом с хижиной. Я слышала, как Бели пел что-то на непонятном языке во время работы. Видимо, так принято в его стране прощаться с мертвыми. Пока они копали могилы, я внимательней изучала все запасы женщины. Сон удалось-таки отогнать, а больше нечем было отвлечься от гнетущих мыслей. Нашлась потрепанная книга с рецептами. Вот только прочитать, что в ней написано, было невозможно. Из-за ужасного…. ой, то есть плохо читабельного почерка. Целый час попыток разобрать хоть слово ничего не дал. Завернувшись в одеяло, с неохотой, но я прилегла на кушетку. Перья, оставшиеся от черного воина, были всюду. Я подняла одно из них. Самое обыкновенное: черное с темно-синими переливами. Гладкое и уже не так противно пахнущее.
– Этот воин был мастером маскировки… Я и не знала. Видимо, они не только убивать умеют, но и владеют магией. Минутку! – и тут меня осенило. – Учитель Сайрус рассказывал, что чары преображения очень сложны из-за компонентов! Вот почему тело женщины так… изувечено! Нужны часть тела – кровь, память и мысли – волосы, а еще дыхание… Но почему у нее выколоты глаза? А, видимо воину не хотелось, чтобы целительница видела его.
***
Да-да, мой друг, я только что убрала в тебя одно черное перо. Не знаю, зачем я это делаю, но, пожалуйста, потерпи. Мне нужно разобраться… Самой если честно не по себе от этой идеи, но стоит рискнуть. Нужно разобраться в этом. Неужели магия преображения требует такой чудовищной цены? Нет, этого просто не может быть!
Шестой Юниус,
год Ворона.
Вечер
Не успели мы покинуть этот островной архипелаг – на море начался шторм. Это насторожило моих моряков.
– Если это тот шторм, про который я думаю, то мы застряли на этом острове на месяц, не меньше, – сообщил Роддос, стуча пальцами по трубке. Он всегда так делал, когда нервничал.
К несчастью, чутье не обмануло капитана. Штормовой ветер, налетевший с моря, качал на волнах «Северное сияние», как скорлупку. Беспокоиться было не о чем, в конце концов, этот корабль бывал и не в таких штормах, а вот мы оказались в ловушке на острове, где практически не было пресной воды! И добраться до корабля невозможно: волны поднимались до гор и выше, нашу шлюпку они проглотили за считанные секунды. Что же делать?
Почти все время мы или с Роддосом или с Бели, смотря чья очередь была искать еду, сидели, склонившись над книгами и записями целительницы, а ночами я с тобой. Наша проблема, то есть моя болезнь, никуда не делась. Меня по-прежнему рвет кровью с червями, которые кажется, с каждым днем становятся все больше и прожорливей… Ну, и еще есть ты, мой дневник. Куда же я без тебя…
Восьмой Юниус
Ничего нового не нашли. Записи не поддаются расшифровке! Вообще! Но справедливости ради… Если удастся когда-нибудь это расшифровать, обязательно возьму себе на заметку. Ой… Что это со мной?..
Моя голова отказывается уже работать? Лучше не становится. Жар держится упорно, правда живот уже запросил еды. Правда пока удается проглотить какой-то птичий бульон. Бели и Родд ловили птиц, которые гнездились на острове. Ели, то есть жевали долго. Жесткое, не откусить, ни отрезать! Зато растительности тут отказалось очень много! И почти вся съедобная. Только какой от нее толк, если воды питьевой нет! Роддос только и мог, что все время приносить морскую воду и показал мне как ее сделать пресной. Хорошо, что у целительницы нашлись вместительная ёмкость и стакан малого размера. В посуду капитан наливал такой объём морской воды, который не будет превышать уровень стакана. Стакан он разместил посередине ёмкости. Закрыл посуду крышкой и ставил на огонь. Так через некоторое время в стакане скапливалась пресная жидкость, пригодная для питья. Правда, процесс этот был очень долгий, чтобы воды хоть на фляжку набралось, костер горел все время.
В один день мы поняли, что нужно готовить еду и воду с запасом, потому что погода на островах менялась несколько раз за день. Сейчас мы сидим в доме целительницы, потому что это единственное жилище в округе. Жаль только, что хозяйки нет. И тот смелой мышки… Бедняжка… Бели тоже грустит.
На улице с утра до ночи ветрено, сыро, а в хижине есть камин, мы пережидаем дождь, сидя на полу. Бели то и дело подбрасывает бревно в огонь и поет. Никогда не думала, что такой… уродливый человек с противным хриплым голосом может так… приятно петь. Да, это верное слово.
***
Как же хочется есть… Но больше пить…
***
Сегодня Бели приготовил на обед краба! Я видела таких, когда мы вышли с моря на пляж. Большие, веселой красно-оранжево-синей расцветки. Боцман даже воспрял духом, когда хижину заполнил их аромат. Мясо есть только в клешнях, до которого еще нужно добраться. Оно оказалось таким нежным, буквально таяло во рту! То что нужно для моего измученного желудка.
Тошнота почти прошла, слава Богам, но боли в животе и жар усилились. А еще появилась какая-то сыпь. Волдыри большие и болят. Сырость и промозглый ветер пробираются всюду.
***
Спать не могу… И моряки со мной не спят… Родд устроил меня у себя на груди. Вообще, с того момента, когда меня чуть не убили, он лишний раз боялся выпускать меня из рук. При других обстоятельствах я бы порадовалась такому вниманию, но сейчас…
Тринадцатый Юниюс
На улице стало немного теплее, ветер стих, а у меня жар спал. Удалось ненадолго выбраться из хижины и посмотреть на море с высоты. Сегодня удалось с трудом, но проглотить зажаренную ящерицу, приготовленную Бели. Удивительно, но этот человек мог сотворить из любого существа что-то съедобное. Он нравился мне все больше и больше.
Природа нашего острова довольно скудная. Неподготовленному человеку на этом архипелаге делать просто нечего. Дикость этого места проглотит и не подавится. Растительность в основном представлена неизвестными мне колючками, мхами и водорослями. А все из-за вулканического ландшафта, поэтому вокруг все такое серое и неприметное. Но тут все равно красиво. За то время, что мы здесь, я увидела таких животных, каких нет даже в книгах учителя Сайруса. Например, черепах. Их панцири такие большие, что сначала их можно спутать с булыжником с квадратным рисунком. Я так однажды села на один из таких. И так увлеклась любованием природой, что не заметила, как из пещерки булыжника показалась длинная морщинистая шея с малюсенькой головой, а еще из четырех – ножки. Черепаха проснулась и пошла по своим делам, унося меня на своем панцире. Ух, и испугалась же я! Но быстро поняла, что эти существа дружелюбные и кроткие. Питаются зеленью. Вообще, на острове мало опасных хищников, не то, что в воде. Родд рассказал про несколько видов акул, которых не видел нигде за все годы плаваний по морям нашего мира, кроме как на этих островах. Видимо, что-то здесь привлекает обитателей моря и суши. Будь погода поприветливей, а я здоровей…
Пятнадцатый Юниус
Сегодня день начался почти весело. Во-первых, Роддос принес из моря кое-что вкусное. Он сказал, что это…
– Роддос, как называется этот овощ?
– Голотурия. И нам повезло, что именно такие можно употреблять в пищу.
И это правда. Эти голотурии отличаются продолговатой, червеобразной формой… Ой, что-то мне нехорошо…Как бы противно не выглядело это морское животное, на вкус оказалось совсем ничего. Тем более в нем было столько воды!
После завтрака я решила вернуться на свой наблюдательный пункт – неприступную скалу, торчащую из океана. На ней гнездятся почти все птицы, обитающие на острове. Но больше меня заинтересовали большие с белыми телами и темными крыльями и хвостами птицы с необычным цветом перепончатых лап – ярко-голубой! Таких неуклюжих красавиц ни разу не видела! Они так смешно ходят по земле… и такие доверчивые, совсем не боятся меня. В отличие от других, мелких птичек. В процессе наблюдения за ними, открылась довольно жуткая деталь их питания. Пока мои голуболапчатые друзья мирно ходят по скале, ища себе еду, неприметные маленькие птички с большими и острыми клювами тоже вовсю утоляли голод. Я не поверила своим глазам, когда увидела, что милая птичка, внешне похожая на воробья запрыгнула на белую спину своего соседа по скале и начала клевать его! Вырвав кусочек кожи, она принималась пить кровь! Птицы-кровопийцы! Ты можешь такое представить, дорогой дневник? Это было больно наверно, но белые птицы, словно ничего не замечали. Но хорошо, что кровопийцы не накидывались на жертву и не заклевывают ее до смерти, просто отпивают чуть-чуть и… И тут мне пришла идея! Безумная и страшная, но она могла вылечить меня от паразитов, скопившихся в волдырях. Видимо они последние, потому что изнутри больше не лезли.
За все время пребывания на этой скале, птицы привыкли ко мне. Я взяла острый камень и порезала несколько волдырей на руках. Было больно, очень! Потом легла и принялась ждать. Свежая кровь привлекла кровососущих птиц. Они не только пили зараженную кровь, но и поедали паразитов. Процедура это оказалась болезненной и длительной. Но птичек было много, главное, чтобы лицо не поцарапали – единственное живое место,. А вот руки, ноги, шея... Парочка птичек нашли еду даже в моих волосах! Лицо и уши я накрыла мхом и водорослями.
И процесс пошел. Каждый день с рассвета до заката я принимала эти кровопускательные процедуры. Птиц-кровопийц прозвала «Лекари». Они работали осторожно, никогда не раздирали кожу до больших и глубоких ран. Вытянув всех паразитов, переходили к свежему волдырю. После лечения я быстро спускалась на пляж и ныряла в море, чтобы соль остановила кровь и дала ранкам затянуться.
Роддосу и Бели я, конечно, ничего не сказала, им бы такое лечение не пришлось по душе.
Двадцатый Юниус
Лечение помогло! Я чувствую себя намного здоровей! Уже могу есть нормально, волдыри лопнули, новые не появлялись, а многие ранки тоже заживали! Правда, от Роддоса не скрылось это.
– Волдыри лопались, я промывала их водой из моря. Это она так быстро залечила, – уже заучила эту фразу. – Главное, что мне наконец-то лучше.
Не знаю, поверил мне капитан или нет, но больше не спрашивал.
***
Погода на архипелаге все еще плохая: дожди усилились, однажды нам показалось, что «Северное сияние» затонуло!
Делать нечего, Бели вернется с обедом только к вечеру. Пойду лучше на скалу. Я накинула куртку целительницы. Надеюсь, она не была бы против.
***
Ох, сегодня любимая скала особенно скользкая. Волны накатывают сильнее обычного. Даже мои пернатые друзья сегодня сидят где-то в другом месте. А нет, одна птичка есть. Я села подальше от края.
– Как же тоскливо становится от такого серого неба… Как я скучаю по солнцу…
– Не ты одна, девочка.
– Что? Кто это? – я оглядывалась по сторонам, но никого не увидела. Только одинокая птичка-кровосос прыгала около моей руки.
Я отогнала ее от себя.
– Э нет, подружка, сегодня я – не ужин. Вы меня хорошо полечили, но все, больше не дам ни капли.
– А мне и не нужно, – ответила птица женским голосом. – Не бойся, я не есть пришла, хотя кровь у тебя вкусная оказалась. Молодая, да еще и с червями…
– Кто ты? Постой, – я прищурилась, – ты… та целительница?
– Умница! Хотя… Чему я удивляюсь? У тебя же такой редкий и мощный дар… – птица захлопала крыльями и села мне на колени. – Приятно встретить волшебницу, чтобы поговорить. Не думала, что догадаешься так использовать птиц-кровососов. Сообразительность и наблюдательность – главные помощники хорошего мага.
– Мне жаль, что все так вышло… Я не хотела, что бы ты…
– Сделанного не вернешь, девочка. Я знаю, что вы нашли мою книгу.
– Да, только там ни слова не понятно.
Птица-целительница хлопнула крыльями.
– Хороший маг умеет маскировать знания, чтобы они не попали в плохие руки. Одним рецептом я поделюсь с тобой сейчас. В здешних вулканических пещерах растет кровавый мох. Если его правильно приготовить, можно восстановить силы и большую кровопотерю. Только…
– Что?
– Там много условий и правил по сбору, хранению и приготовлению настоя изо мха. Все, что нужно, ты найдешь в моей книге. Можешь забрать ее с собой, когда шторм на архипелаге утихнет. Эти знания пригодятся такой великой волшебнице, как ты, дитя.
Я погладила птичку по голове.
– Спасибо. А знаете, когда-нибудь я вернусь сюда и придумаю, как решить проблему с питьевой водой. Обязательно! Обещаю!
Двадцать седьмой Юниус,
год Ворона.
Рассвет.
Дорогой дневник, сегодня самый лучший день в моей жизни! Во-первых, шторм закончился! Наконец-то выглянуло солнце. А во-вторых, чувствую я себя просто отлично! Жижа из красного мха сработала.
Ну-ну, не обижайся, дорогой друг. Зачем же я буду переписывать все эти подробности сбора, приготовления напитка и особенности хранения из одной книги в другую? Скажу только, что сейчас у меня большой запас этого мха. Целительница написала, что собирать его нужно недозрелым (зелено-красным), потом хранить в темном месте. Для приготовления напитка хватит маленького пучка, который созреет всего за сутки, если мох положить на солнце. Удобно.
Но не поэтому этот день самый лучший оказался. Я проснулась сегодня в объятиях Роддоса! Нет, и раньше такое случалось, но тогда я была слишком слаба из-за болезни и не придавала этому значения. Просто тепло, уютно и спокойно. Но сейчас… Боги, какой же он красивый, мой капитан! Да я давно уже это говорю, но когда спит… Умиротворенное лицо, распущенные волосы и руки, обнимающие меня… Осторожно, чтобы не разбудить, я подняла голову и залюбовалась его мужественным лицом. Так хотелось прикоснуться к его небритой щеке, губам и… Ой, что это со мной? Щеки так пылают, сердце колотится… Ах, Роддос… если бы ты только знал…
Знаешь, дорогой дневник, сегодня приснился такой сон... Будто я уже взрослая, такая красивая и он, мой капитан, рядом. Мы танцуем на балу, в красивом зале, в окружении гостей. До сих пор в ушах слышатся их возгласы восхищения… Роддос обнимает меня, поднимает вверх и кружит! А потом... его прекрасные серые глаза оказываются так близко, что я вижу в них свое отражение. Мужские губы со вкусом лимона и устриц касаются моих… А потом раздался смех детей. Я точно различила три голоса. Может, это наши?
***
«Ой, Роза, что-то ты замечталась… Вдруг капитан не испытывает к тебе тех чувств, что ты к нему?»
***
Нет, Роддос меня так защищал в этот месяц, так заботился. Он не может меня не любить. Когда-нибудь мы поженимся, и я каждое утро буду просыпаться вот так, в его объятиях…
Что за день! Самый лучший!
Пятый Квинтис,
год Ворона.
Далеко в море
Дорогой дневник, как я могла только подумать, что когда моя болезнь отступит, все проблемы и опасности закончатся? Нет, все только сильнее закручивалось! Едва мы оставили островной архипелаг позади, Родд объявил, что на борту почти все продукты пропали. Не в том смысле, что вся еда исчезла, а в том, что она испортилась! Даже вода стала пахнуть не лучше трехдневной рыбы. Пришлось срочно от всего избавляться. Но куда? Ведь кругом вода, море, а Роддос, как истинный моряк, слишком уважительно относится к этой стихии, чтобы засорять ее бочками с испорченной рыбой и заплесневевшими сухарями и фруктами.
– Может, ты что-нибудь придумаешь? Ну, поколдуешь или… – предложил Роддос во время срочной уборки корабля.
– Поколдовать? А что, это можно! – просияла я, бросив тряпку. – Тем более, что совсем недавно мне удалось разобрать одно заклинание в книге целительницы… Правда, пока не очень получается…
«Труд, терпение и тренировка – вот главные составляющие любой магии», – слова звездочета, как стук барабанов, повторялся в голове.
С терпением у меня всегда были сложности, ты знаешь, дорогой дневник. И со временем это вряд ли исчезнет. Но это все же лучше, чем слушать споры Бели и Родда о том, как избавиться от испорченных продуктов. Магия превращений оказалась еще труднее, чем поднимать в воздух небольшие предметы… А моей учительницы-мышки нет рядом. Некому хлопнуть меня по рукам хвостиком или чуть прикусить за палец, чтобы старалась… Эх, пора учиться полагаться на себя, иначе походу не выжить. В конце концов, когда в голове четко сформировался образ, удалось превратить бочку с протухшей рыбой в красивый резной табурет с вырезанными рыбами на ножках. Я долго отдыхивалась от напряжения и одновременно любовалась своим творением. Надеюсь, никто не заметит, что он вышел немного кривым. Не знаю, почему на ум пришел именно табурет… Наверно из-за того, что любимый стул Родда я случайно спалила во время болезни.
– Вот это да! – всплеснул руками мой капитан, когда увидел результат моих усиленных тренировок. – Роза… У меня просто нет слов!
– Шаты молодешь! – воскликнул Бели, подпрыгнув на месте.
Первая похвала за столько месяцев! Вдохновленная и окрыленная успехом я принялась превращать все ненужное в вещи, которые нам были нужны: фрукты обратились в пушечные ядра, черствые сухари стали мягкими губками и тряпками. А что, надо же чем-то мыть палубу и посуду. Так, осталось придумать, как избавиться от старой воды…
***
Идеи так и не пришли! Почти час уже ломаю голову! Уже наверно обед остыл. Родд поймал в сети рыбу, а ещё зацепил водоросли. Из всего этого Бели как всегда приготовил просто потрясающую похлебку. Оказывается, водоросли слегка сваренные на пару от похлебки очень даже вкусные и хрустящие. А ещё такие ароматные и пряные. Хоть что-то из еды не испортилось… А, ещё…
– Шаты, идишь поешь! – в который раз позвал меня боцман, доедая свою порцию водорослей стоя на входе на камбуз.
– Да сейчас! Надо же придумать, во что воду превратить. Полезное.
– Зачемшь нам что-то делашь с водой? – прохрипел Бели, прополоскав горло остатками вина. – Ей помышь кора… кора…
Конечно! Это же так очевидно! Настолько, что даже смешно. После обеда мы принялись за работу.
***
Ох, опять во мне проснулась капризная принцесса, стоило увидеть, какой беспорядок царил в капитанской каюте! Но Бели и тут придумал, как скрасить уборку. Взял новые тряпки, намочил их и… принялся петь. И не важно, что я не понимала ни слова, просто нравилось слушать голос этого человека. Не стану обманывать, до сих пор Бели кажется мне самым уродливым на свете, но за совместной работой, а ещё когда они с Роддом играют в кости или соревнуются в знании морских шуток, физические недостатки боцмана просто растворяются. Кстати говоря, во время этой уборки я узнала, что и Роддоса не обошли стороной шрамы. Весь день палило солнце, а мужчина все никак не мог отмыть от водорослей, протухшей рыбы и помета птиц верхнюю палубу. Недолго думая, капитан скинул с себя рубашку!
«Родос… Мой капитан… Боги, да он сложен, как настоящий рыцарь!» – мое лицо в тот момент так запылало, а сердце было готово выпрыгнуть из груди! Я почувствовала себя цветком, которого нежно коснулись пальцы любящего садовника.
И пусть загар был неровный, всюду следы морской соли, все равно его тело, его мышцы… Такие мощные, сильные, упругие. Я… Нет-нет, надо было перестать так пристально рассматривать! Он же заметил! Когда эти серые, как пасмурный день, глаза посмотрели на меня, жар, подобно теплому дыму костра поднялся к шее, по лицу, до самых корней волос… Мой капитан улыбнулся мне и повернулся спиной, чтобы прополоскать швабру. И тут…
– РОДД!
– Что? – от неожиданности капитан даже выронил швабру. – Что случилось, моя принцесса?
– На твоей… Твоя спина!
– А, – Родд выдохнул смешок, – ты про шрамы?
Шрамы? Он ЭТО назвал шрамами?! Да там словно… большой кусок мяса оторвали!!
– Подойди, – позвал меня Роддос. – Не бойся, это всего лишь шрамы. Следы от зубов акулы.
– Но… как? – я, нервно заламывая пальцы, приблизилась к нему.
Вблизи шрамы выглядели еще чудовищнее: вся левая сторона спины до самой шеи была покрыта рваными укусами, глубокими следами от акульих зубов… Под правой лопаткой я увидела огромный шрам такой глубины, что еще чуть-чуть, и кости, как мощные корни дерева, выглянут наружу. Контуром шрама были уже едва заметные, видимо от старости, швы. Нитки, вышитые крестиком, уже выцвели от времени, отчего стали похожи на рисунок.
– Я называю это своей морской татуировкой! – хмыкнул Роддос, почувствовав, как мои пальцы коснулись швов. – Эй, Роза, что ты делаешь?
– Нужно это залечить! – но из пальцев посыпались лишь искры. Роддос зашипел и отошел в сторону. – Извини, – пришлось похлопать в ладоши, чтобы пальцы перестали искриться. – Забыла, что еще не умею лечить. Скажи, кто тебя так? Ой, глупый вопрос. Понятно же, что акула. Но… как?
– Ох… Как давно это было… – лениво начал капитан, натягивая рубашку. Видимо, чтобы больше не пугать и не смущать меня. Мои уши и лицо слишком раскраснелись. – Я родился на Севере, но рос в море. Мать умерла, едва вытолкнула меня на свет, а отец, возненавидевший за это, пропал в море. Гнев в открытой воде похуже голодной смерти и пиратов. Меня воспитывал дядя – известный любитель травить байки. В годы его молодости земли Севера еще переживали так называемые короткие лета. Это когда солнце светит больше и дольше, зимние цветы пробиваются из-под подтаявшего снега, появляются даже проталины с зеленью. Это время мы, полярники, между собой называем Драконьи танцы.
– Почему?
– Как говорил дядя, драконы с появлением солнца не прятались от его лучей в глубины снежных пещер, напротив, выбирались наружу и грели бока. Рептилии. Им тоже нужно тепло, – Роддос зачем-то надул щеки и, как мог, понизив голос, произнес: – «Ледяные боги устраивают свои ритуальные танцы под лучами солнца. Тогда их чешуя становится похожа на чистейший алмаз!»
Вот это да! Дневник, ты можешь представить такое? Ой… А не из-за это ли люди перебили всех драконов на Севере? Хотела спросить у Родда, но он уже продолжал свой рассказ:
– Пусть меня воспитывали на суше, но в моей крови всегда кипело море. В день шестнадцатого года появления на свет я познакомился с моряками с Запада. Мы много смеялись. Столько шуток услышал, – мужчина несильно хлопнул меня по спине так же, как Бели. – Вот одна: «Знаете ли вы, что в древности люди очень любили путешествовать. Моряки, отправляясь в плавание, брали с собой горсть родной земли…» А, что там дальше? Черт, забыл! – он посмотрел на меня, видимо ожидая реакции.
Но я лишь пожала плечами.
– Ох уж мне этот морской юмор… Так ты расскажешь, как лишился большого куска… себя?
– Да, конечно. В тот день я ужасно напился. Очнулся уже на корабле посреди моря, – Роддос провел по полу палубы рукой и, убедившись, что он достаточно чистый и меньше уже воняет пропавшей рыбой, продолжил: – Роза, сколько морей и океанов мы переплыли! Видели морские чудеса и ужасы. Море и капитан корабля с их притягательными привычками и необъятной харизмой заменяли мне ласки и любовь женщин, – при этих словах внутри меня что-то больно укололо.
Капитан почесал один шрам.
– Однажды… кажется, во время очередной пьянки… или игры в кости я ввязался в драку и упал за борт, где на меня напала акула. Мой совет: никогда не мочись в воду. А то…
– Кэп! – с неба прямо на моего капитана свалился Бели. – Ты што говоришь?! Шаты, – боцман виновато посмотрел на меня, – извинишь его. Кэп немногошь…
– Бели! Слезбь с меня! – потребовал Родд. – Вот черт! Разбил бутылку!
И только тогда я заметила, что глаза моего капитана не на месте, а все время смотрят в разные стороны, движения стали даже неуклюжее, чем у Бели. И говорил он о таком…
– Роза, – капитан указал на осколки, – почини, а?
– Я? Не-не, я не умею… Фу! – лицо сморщиось. – Какая гадость! Как ты это пьешь?
Роддос что-то невнятно ответил и побрел вниз.
– Ничегошь, Шаты, – махнул рукой Бели, – завтрашь егошь Бог помочьшь кэп.
– Бог? А, ты имеешь ввиду море?
Бели кивнул.
– Не понимаю, как может море заменить человеку самое дорогое – любовь?
Бели принялся долго, с упоением и шипением описывать, как девушки любили и восхищались моим капитаном, но стоило им увидеть его шрамы, этих пугливых недотрог ветер сдувал!
«Слепые курицы! – рычала я, сжимая пальцы до белизны и боли. – Что вы понимаете в красоте, если смотрите только на обложку?! Роддос – мужчина мужественный, смелый, иногда безрассудный, справедливый и… Мой! Да, я не эти слабонервные девицы! Я никогда от него не отвернусь! И мы однажды будем счастливы! Что? Нет-нет, мой друг, я не… Я не влюбилась! Я люблю!»
***
Это был первый раз Роддос не пришел ужинать с нами. Видимо алкоголь не пошел моему капитану на пользу. Но что же его так тревожит? И как мне ему помочь? Что я только не говорила: и что обязательно научусь залечивать любые раны и всегда буду рядом… Но Роддос лишь грустно улыбался, гладил меня по голове и уходил в эту… грусть. Мой одинокий морской волк… которого любят друзья, но боятся и обходят стороной женщины…
«Но зачем ему другие? – крутилось в моей голове. – Зачем так изводить себя? Ведь есть я. А может… – из воды рядом с кораблем вынырнула пара дельфинов. Они выглядели такими счастливыми. – Неужели он из-за меня так страдает? Ну конечно! Он ведь столько времени провел рядом со мной! Много раз спасал, приютил на своем корабле, защищал и заботился на острове… А что сделала я? Даже спасибо ему не сказала! Ни разу!»
Я нашла Роддоса в каюте. Он сидел за столом и рассматривал картины с пейзажами и реками Севера. Вид у моего капитана был… совсем плохой.
– Извини, – робко начала я, – не хотела тебе мешать.
Мужчина быстро отвернулся, шмыгая носом.
– Не стоит сидеть на сквозняке, – тихим щелчком я закрыла окно, – а то заболеешь, – ответом послужило лишь невнятное. – Роддос, я хотела сказать тебе… Спасибо за все, что ты и Бели сделали для меня. Обещаю, что сделаю все, чтобы отплатить вам за добро, заботу и гостеприимство. Я…
Капитан вихрем пронесся через всю комнату, упал передо мной на колени и заключил в объятия. ТАК он еще ни разу не обнимал. Сколько нежности, сколько… благодарности было в этом жесте. Пусть от него неприятно пахло, пусть он колол меня щетиной и плакал как ребенок. Сейчас он был такой нежный, ранимый, а главное – искренний. Про себя я еще раз поклялась себе, что всегда буду его поддерживать и помогать во всем, если понадобится, и жизнь отдам!
– Спасибо тебе Роза, – шмыгнул Родд носом, выпустив меня из объятий. – И извини, что я такой… тряпка. Просто…
Я бережно вытерла слезы с его щёк и мягко, но со строгостью попросила:
– Не пей больше. Это плохо. Обещай!
– Обещаю, – в серых глазах забрезжил просвет.
– Вот и хорошо. Знаешь, я недавно научилась управлять несколькими предметами одновременно! Сегодня мы с Бели уберем нижнюю палубу быстро и легко!
Эта новость подействовала лучше любого лекарства от похмелья.
– Какая ты молодец! Твоя магия растет. Кстати, давно хотел дать тебе почитать, – Родд взял с полки старую потрепанную книгу. – Это истории о ледяных драконах. Путешественники, которые приходили на Север, наблюдали за ними и записывали сюда. Я выкупил ее два года назад, перечитал от корки до корки много раз. Нашёл снова как раз перед нашей встречей. Надеюсь, ты найдешь ее интересной.
– Спасибо, – я взяла книгу и спрятала ее под подушку. – Сегодня же вечером начну читать. А теперь извини, меня Бели ждет.
– Да-да, иди.
***
– Представляешь, Бели, Родд подарил мне книгу о ледяных драконах!
– И чтошь? – боцман еще раз смочил тряпку в почерневшей от грязи воде. В ней плавали куски протухшей рыбы, мухи и что-то еще. – Шаты любишь сказшьки?
– Это не сказки! – выпалила я. – Все знают, что ледяные драконы существовали на самом деле. Сколько книг про них написано.
Но боцман опять только лишь фыркнул.
– Ты ихшь видишь? Драконов, – я покачала головой. – И я нет. И кэп тожешь. Можетшь драконы быть раньшешь, но не теперьшь.
– Ты не веришь? То есть ты и в магию не веришь? А как же моя магия? Или я тоже?…
– Шаты можешь магичишь, – улыбнулся Бели и протянул мне чистую тряпку и ведро с чистой водой, – но Шаты многошь работашь самашь. Учи… учи…
– Училась, – закончила я. Бели кивнул. – Да. И сейчас учусь. Но драконы… Роддос сказал…
– Кэп – юншь. Как и Шаты. Бели веришт в силу человека, видитшь плоды его стараний.
Его слова заставили задуматься и вспомнить отца. Король Запада Ленард… Никогда раньше не называла отца по имени… Может из-за небольшого страха? Да, отец всегда вызывал уважение и иногда страх. Сам построил наше государство, выиграл во многих войнах. Каким-то образом решил конфликт с Востоком… Одним словом, был сильным человеком, который трудился на благо государства. Бели тоже трудится. Изо всех сил, и его странные руки ему не мешают добиваться целей. Я краем глаза наблюдала все время уборки, как он держит ими швабру. Так ловко и легко его два пальца работают и, кажется, совсем не болят, держа деревяшку и водя ею из стороны в сторону, в то время как мои десять уже давно ноют.
– Бели, – обратилась я к нему спустя некоторое молчание, – расскажи, откуда ты? И почему называешь меня…? Как это?
– Шаты, – Бели ловко закрутил мокрую швабру, словно это была прекрасная дама. – Ты жшье живше в замкшь? – они со шваброй закружились так, что вода во все стороны полетела. – А там могушь жишь только Шаты. И правишь…
– А, – догадалась я, – то есть Шаты – это по-нашему король? Вот только я не король. Даже и не принцесса больше. Не уверена, что когда-нибудь снова увижу дом…
Бели тут же бросил свою швабру, схватил меня за руку, и вместе мы заскользили по мокрому полу, как по льду.
– Бели!! – ноги путались. Я едва не упала, но боцман крепко меня держал. – Что ты делаешь?
– Игра!! Весело!! – отпустив мои руки, он закрутился на одной ноге как смерч, потом резко остановился, разогнался, сделал кувырок через голову, и, издав «еху!!» ловко приземлился на ноги.
Я громко зааплодировала. Вот это ловкость! А мина на лице Бели!… Он словно только что получил самый лучший подарок на свете. Уборка пошла еще веселее. Поразительно, насколько руки боцмана ловко и крепко держали швабру, и он выполняет такие трюки! Такие немощные на вид, но за всем этим скрывалась такая невероятная сила и ловкость!
Стоило Бели попросить показать еще что-нибудь, рыжий боцман. Устроил настоящее представление: кувыркался, жонглировал всем, что попадалось под руку, корчил смешные рожи и копировал…
– Так, чем это вы тут занимаетесь?
– Кэп, мы убирашь… – Бели тут же схватился за швабку и гордо показал капитану плоды нашего труда.
И правда! Весь корабль был как новенький – чистый, красивый. Готовый к новому плаванию. И когда это мы успели так начисто вымыть палубу? Я заметила, как Бели подмигнул мне и указал на швабру и тряпки, которыми он только что жонглировал. Разве что запах еще чувствовался, но со временем выветрится. Я радовалась окончанию работы, но больше всего тому, что у моего капитана прошла хандра. Он снова красиво нарядился, убрал волосы в хвостик, а его улыбка… Ах, снова голова идет кругом!…
Вот так я усвоила, что даже самую скучную работу можно сделать легко и весело, если знать как.
– Хорошо, с уборкой мы закончили, – обрадовался Роддос, – но теперь встал вопрос пополнения запасов. Трюм пуст. У нас появилось несколько новых вещей, сотворенных нашей милой волшебницей, – мужчина улыбнулся мне. – Мы можем их продать и выручить немного денег.
– За хорошь улов тожшь мошношь, – добавил Бели.
Роддос достал что-то из кармана и как-то странно произнес, глядя на Бели:
– Но… – в воздух полетели две игральные кости.– Эх, давно я не встречал достойного противника.
Боцман подпрыгнул и поймал их.
– Вызовшь принят, кэп!
***
Идет уже… Боги знают какой час, а мои друзья все играют и играют в эти дурацкие кости! И был бы от них еще какой-нибудь толк.
– Толк есть, Роза, – отвечал Родд, бросая кости в стакан и тщательного встряхивая. – Это наш шанс неплохо заработать. И еще узнать последние новости. Например, что творится на Западе. А чтобы играть и выигрывать, нужно хорошо потренироваться.
– Отлично! – просияла я, услышав родное слово, и подпрыгнула на месте. – Тогда я с вами!
Но мужчины лишь рассмеялись.
– Нет, Роза, ты не участвуешь.
– Почему это? Родд, ну дайте мне хоть что-то сделать, хоть как-то помочь. Нужно только замаскироваться, – один за другим я загибала пальцы, – выучить парочку неприличных шуток про моряков и научиться играть в кости. Всего-то!
– Вы, женщины, такие наивные, – прыснул капитан. – Роза, подумай: как мы тебя замаскируем? Хотя… Твои волосы.
– А что мои волосы? – я перекинула прядь вперед. – Ну да, немного растрепались, запутались… Вообще не помню, когда я мыла их как положено.
– Шаты нужношь подстьричьшь, – посоветовал Бели. – Шаты стать как мальчикшь. – С этими словами боцман, как обезьянка, ловко полез по мачте наверх, в воронье гнездо.
Сначала я подумала, что Бели шутит, но когда увидела блеснувшие на солнце лезвия ножниц…
– Нет! Ни за что!!
Бели, держа ножницы в зубах, сгруппировался, сделал в воздухе кувырок и ловко, словно кошка, приземлился на ноги рядом с бочкой, что служила им с капитаном столом для игры в кости.
– Роза, не упрямься, – Родд одной рукой держал меня, а другой попытался забрать у боцмана ножницы. – Так надо. Сама же предложила замаскироваться. Нельзя, чтобы кто-то узнал тебя!
– Нет! – в который раз кричала я, пытаясь расцепить пальцы Родда. – Живой не дамся!
«Вот уж удумал!»
Еле-еле, но удалось-таки вырваться, чуть-чуть подпалив одежду капитана. Я быстро забралась по веревочной лестнице на мачту и села, свесив ноги.
– Нет! Ни за что! Точка! Все!
Роддоса мое поведение рассердило. Он медленно подошел к мачте, на которой я сидела, долго-долго не моргая смотрел снизу вверх, поигрывая ножницами в руках, а потом со свей силы ударил по дереву. От удара по всей длине мачты пошла дрожь. Такая, что я от страха чуть не свалилась с мачты.
– Роза, что это за ребячество? Спускайся! Живо!
– Ладно-ладно. Чего кричать-то? Но все равно, волосы не дам резать. Придумаю другой способ замаскироваться. Магия мне на что?
– А ты умеешь?
– Может в книге целительницы есть что-то об этом… Эх, – спрыгнув на палубу, я потерла руки, – лучше б ты, Родд, подарил мне магическую книгу, а не истории о драконах.
– Такш, – вмешался Бели, – сначшашь играшь, потомш маскрш...
Третья партия
Да, мой друг, теперь мне удобнее считать время по количеству сыгранных партий в кости. Сначала между капитаном и боцманом, а потом между пассажиром и боцманом! Пассажир – это я, если что. Да, мне надоело просто наблюдать за этими манипуляциями с кубиками и деревянным стаканом.
Четвертая партия
Бели, скажу честно, играет лучше всех! Родду удалось всего пару раз обыграть его и то на каких-то пару очков. Принцип игры простой: игрок кидает две кости в стакан и трясет. Потом подсчитывает сумму выпавших очков. Он сразу же выигрывает, если эта сумма равна семи или одиннадцати, и проигрывает, если она равна двум, трем или двенадцати. Всякая другая сумма – это его «попытка». Если она выпадает в первый раз, то игрок бросает кости еще до тех пор, пока он или не выиграет или не проиграет. Всего у игроков две попытки. Простая игра, никакой техники или хитростей, чистое везение. Но у Бели всегда, повторюсь, ВСЕГДА выпадало одиннадцать, и Родосу никак не удавалось его переиграть. Я долго-долго и внимательно следила за движениями боцмана, считала, сколько секунд он тряс стакан, и даже подметила, как при этом хмурил брови…
Да, мой друг, это все важно! А как иначе можно объяснить такое невероятное везение?
Пятая партия!
Нет, беру свои слова назад: это самое настоящее мастерство, отточенная техника управления кубиками!
– Все, Бели, я сдаюсь! – до чего же хотелось забросить эти дурацкие кубики как можно дальше!!
– Рано, Шаты, – боцман перехватил мою руку и кинул кубики обратно в стакан. – Давай ещешь.
– Да сколько можно?! У нас все равно равное количество выпадает. Может, объявим ничью?
Выпадает-то выпадает… Тсс, дневник, только не говори им. Я немножко жульничала. Ловила кубики магией и выбрасывала так, чтобы выпало как можно больше очков. С первого раза не получилось, но потом кое-как удалось подчинить себе кости. Не знаю, заметил ли это Бели, но вот уже пятый раз подряд у нас выпадает одинаково – десять очков!
– Нет, Шаты, нужно что-то придуматшь, – настаивал Бели.
– Что ты предлагаешь? – спросила я, потягиваясь.
Мы играли уже давно. Солнце скрылось, Роддос тихонько посапывал в гамаке, выкурив трубку.
– Бели хошь сыграть с Шаты на желаньяшь. Еслишь Бели выиграшь у Шаты, она позволишь кэп остишь ее волосышь.
Я вздрогнула в испуге. Рискнуть потерять мои роскошные локоны… Ветер подул мне в спину и перекинул копну запутавшихся, сухих, как солома волос, пропахших солью, рыбой и уксусом. Я уже давно бросила попытки их расчесать. А когда посмотрела на себя в зеркало… Боги, в кого я превратилась?! С трудом можно узнать в этой костлявой девчонке с разноцветными, но потухшими глазами и спутанными, как гнездо, волосами ту принцессу, которой я когда-то была. Появились синяки под глазами, вместо нежного румяна бедность – все это последствия болезни. Руки, ноги в порезах, пальцы в мозолях, как у Родда.
– Хорошо, – решилась я, наконец. – Но если я выиграю… Если я выиграю, ты расскажешь мне историю своей жизни. С подробностями, ничего не утаивая. Идет? – правая рука протянулась навстречу боцману.
Мужчина колебался. Но явно не из-за пари, а из-за того, как ему пожать мне руку. Я понимающе улыбнулась и подвинула руку ближе к боцману. Бели, словно на что-то решившись, протянул мне его руку. На ощупь эта странная ладонь оказалась теплой, чуть-чуть жёсткой, обветренной. Но такой нормальной! И пусть не хватает пальцев! Бели это нисколько не уменьшает! Договор скреплен. Теперь надо как следует подготовиться!