Как и многие зодчие конца XIX – начала XX века, Лев Кекушев не был москвичом по рождению, он приехал в Москву уже с дипломом гражданского инженера, но именно в его постройках оказалось на редкость точно и ярко воплощено своеобразие московской архитектуры. Родившись и прожив большой отрезок жизни в Вильно, он не прошел мимо европейских модных течений в архитектуре, к стати, архитектуру он изучал в Санкт-Петербурге.
У него было два таланта: творить самостоятельно и преподавать, воспитывая плеяду талантов. Преподавал в Императорском Московском техническом училище, вёл занятия в Строгановском училище, в Московском инженерном училище путей сообщения.
20 апреля 1897 года Лев Николаевич женился на дочери отставного штабс-капитана Анне Ионовне Болотовой, очаровательной русоволосой девятнадцатилетней девушке с пухлыми щечками, родом с берегов Днепра, из города Кременчуга Полтавской губернии. Венчание состоялось в церкви святых Космы и Дамиана в Шубине, расположенной рядом с домом генерал-губернатора Москвы на Тверской площади. Хотя жениху — успешному московскому архитектору, было неполных 35 лет, его избранница, родившаяся в 1877 году, была моложе на 15 лет. Была ли это взаимная любовь? Хочется верить, что так! Со стороны зодчего — несомненно!
Первые годы семейной жизни Кекушева были однозначно счастливыми. С этим периодом связан расцвет его творчества. Архитектура, рекламные плакаты, преподавательская деятельность, как говориться, с головой в работе. Его внук, Андрей Николаевич Сахаров — сын дочери архитектора Татьяны, воспитавшийся бабушкой — супругой архитектора, всопоминал: Лев Николаевич был веселым, добрым человеком, любил розыгрыши, но главной его страстью была архитектура — он вставал по обыкновению в 6 утра и работал в своем кабинете. он часто увлекался, превышал сметы, отпущенные на постройку, и делал многое за свой счет, чтобы увидеть в натуре более точное и качественное воплощение своих идей (из-за этого впоследствии кроме долгов ничего после себя не оставил). Возможно, именно благодаря этому редкому для профессии авторскому бескорыстию, его лучшие постройки обладают таким необычным для Москвы высоким качеством строительства и архитектурным совершенством. Может, это было связано с тем, что почти все дома он строил для себя и своей семьи, они еще в период проектирования находили нового владельца.
Однако период семейного благополучия и достатка у Льва Кекушева продлился недолго. В 1906 году он по каким-то причинам переехал на съемную квартиру, оставив особняк на Остоженке семье. А в 1909 году эффектный дом с гордым львом на щипце, так откровенно олицетворявший его самого — успешного, сильного, неизменно побеждавшего, был продан. На фотографии этой постройки, сохранившейся в его архиве, он, видимо, тогда же своей рукой подписал: «Дом Смитского»…
После 1912 судьба мастера обрела загадочный и, возможно, трагический оттенок. Его последние, известные нам проекты датированы 1912 годом. Если бы Кекушев тогда умер, невозможно представить, чтобы информация об этом миновала прессу, хотя бы московскую, ведь речь шла о судьбе не рядового мастера, а одного из самых блестящих архитекторов Москвы начала XX века. Отсутствуют упоминания о нём после 1912 года и в профессиональной печати, хотя просматривая справочники «Вся Москва» тех лет встречала информацию о нем, о смене места жительства. Объяснение этому может быть одно — архитектор болел, возможно, заболел психически, о чём не принято сообщать в печати по этическим соображениям.
Однако причина могла быть и другой, глубоко личной, а оттого еще более трагической и безысходной. Не исключено, что отдельные карьерные неудачи, скажем, связанные с отстранением Кекушева от проектирования «Метрополя», дополнились личными. Судя по некоторым косвенным сведениям, в 1906–1907 годах у него произошел разрыв с горячо любимой женой, причиной которого, по-видимому, стало ее увлечение одним из сотрудников его архитектурного бюро. Попытки наладить семейные отношения, а они, скорее всего, предпринимались (в 1908–1909 годах, а затем, после 1913 года, супруги вновь жили вместе), остались безуспешными.
Конец оказался достаточно банальным — не сладив с этой внутренней катастрофой, архитектор прибегнул к традиционному русскому способу забыться в вине, который погубил столько отечественных талантов.
По свидетельству младшей дочери, Лев Николаевич Кекушев умер в больнице в 1917 году и был похоронен на одном из московских кладбищ. Могила его, к сожалению, до сих пор не найдена.
Подписывайтесь на канал, ставьте пальчик, комментируйте. Ваши комментарии помогут сформировать канал, сделать его интересным для вас.