Глава 16
В аэропорт Катя приехала в воскресенье утром. Сейчас тут должна была собраться почти вся её семья. Мама с Колей возвращались с заграничного моря, а папа, только этой ночью прилетевший с Севера, где долго находился по работе, должен был их встретить. Потолкавшись среди пассажиров и провожающих и даже неудачно зацепившись за замок на рюкзаке какого-то парня петлёй своего вязаного рюкзачка, Катя, наконец, увидела папу. В светлой рубашке и брюках он ничем сейчас не выделялся из массы гражданского населения. Стоит себе мужчина, кого-то ждёт, о чём-то размышляет.
– Привет, родитель! Давно не виделись!
– Как дела? – сразу поинтересовался он. – Как в банке?
Врать папе было бессмысленно, он всегда и всё мог проверить.
– Уволилась, – призналась Катя. – Не сработалась с руководством. Устроилась вот… в новое место. Пока временно.
– Что значит «пока»?
– Компания расширяется, и сейчас президенту нужен помощник-экономист, а потом, когда всё войдёт в обычный режим, возможно, он справится и сам.
Папа поморщился – мол, как-то это ненадёжно.
– Зато меня там ценят, – сказала Катя и засмеялась. – Даже взятку предлагали. Как архиважному сотруднику.
В папиных глазах промелькнула тревога, и Катя его успокоила:
– Но я, разумеется, отказалась. Не совать пальцы в розетку, не стоять под опускающимися грузами, не пить в незнакомой компании и не встревать в сомнительные финансовые предприятия – залог личной безопасности.
– Шутница, – фыркнул папа и, наконец, неуклюже приобнял её за плечи. В выражении нежности он никогда не был особенно силён.
Они замолчали. Симметрично спрашивать у папы о его делах было бессмысленно – дома он о них не говорил, а вопросы о самочувствии и настроении презирал – дескать, неужели по человеку и так не видно, болен он или здоров. А настроение, на изменение которого следует обращать внимание, бывает только у нытиков и слабаков. Ну или у барышень – им, так и быть, можно.
– Завтра у нас очень важный совет директоров, – поделилась Катя. – Андрей Палыч… это мой начальник… представит новый план развития бизнеса. Ну и… даже если компания позже и не будет во мне нуждаться… что я, новое место не найду? Конечно, найду.
Так она успокаивала себя все последние дни. Да, Андрей не обсуждал с ней перспективы, может, оттого, что об этом было ещё рано говорить, а может, этих перспектив и не было. Следовало приготовиться к любому варианту… Кате ничего не оставалось, как добросовестно исполнять свои обязанности и надеяться, что расставаться с ней Андрею не захочется.
С родителями и Колькой они поехали в их квартиру, где сейчас было пыльно и пусто – ведь больше месяца все жильцы отсутствовали. Мама сразу принялась накрывать на стол – по дороге они заглянули в кулинарию, – а Катя с братцем отправились к соседке, у которой в это время оставались мамины цветы и Колькина декоративная крыса в клетке.
В этом папа был твёрд – никаких посторонних в доме в их отсутствие, никаких хождений для полива и кормлений. И мама с соседкой не возражали. Катя переносила горшки с растениями, а Колька, оттащив в свою комнату крысу, бегал за Катей хвостиком и, заменяя через раз свежевыученный звук «Р» на обычный «Л» рассказывал о возмутительных нравах жителей курорта, где они отдыхали.
– Они едят тараканов и червяков! И вот такое… – кое-как изобразив, по-видимому, некие личинки, Колька выдохнул. И переключился на более приятную тему – на море ему исполнилось три, и мама подарила ему большую машину, у которой зажигаются фары, крутится руль и есть ещё масса нужных функций.
Если папе было интересно, какие Катя имеет на работе перспективы, как будет развиваться её карьера и не посрамит ли дочка его фамилию, то мама, как только услышала о модном доме, начала задавать совсем другие вопросы.
Колька ковырялся в тарелке, разделяя еду на пригодную и не очень, а мама расспрашивала – какой у Кати кабинет, какие друзья появились в офисе и нельзя ли как-нибудь ей проникнуть на показ коллекции. Ведь мода – это так интересно!
– Кабинет… нормальный, – усмехнулась Катя. – Не очень большой, зато начальник рядом.
Друзья… ну вот Андрей Палыч и его бизнес-план и есть её лучшие друзья. А насчёт показа она уточнит.
– Это как-то странно, Катенька, – удивилась мама. – Женский коллектив, и ты ни с кем не подружилась?
– Ленка-Ленка, – вздохнул папа, как вздыхал, подчеркивая, что жена молода и наивна. Пусть ей уже и сорок пять, и она родила ему троих детей, но он-то всё равно старше и уж куда опытнее. – Это глупые бабы на работу ходят трещать и сплетничать. Катя – умная девочка.
Словосочетание «умная девочка» исчерпывало Катин образ и включало всё – и папину гордость (умная), и не очень хорошо скрываемое разочарование (девочка). Наверняка в молодости папа представлял себя отцом кучи мальчишек, продолжателей его дела и наследников фамилии. А вышло… то, что вышло.
– Колюня, что ты там выискиваешь, – переключился папа на младшенького, – всё съедобно. Солдат должен есть всё!
– И тараканов? – хихикнул Колька.
В свою неубранную квартиру – когда убираться, если ты постоянно занята или экономическими, или романтическими размышлениями? – Катя вернулась вечером, после того как помогла с уборкой маме и как следует со всеми наговорилась.
За окном темнело. Нужно было готовиться к завтрашнему совету директоров. Андрей сказал, что она, как его невеста, должна будет явиться на заседание. Заодно её лишний раз увидит вся его семья, кроме Кристины, предупредившей, что заочно одобряет любой план брата, лишь бы «Зималетто» и дальше приносило доход. На диване поверх свалки винтажных нарядов сейчас лежало красное платье от Милко. Надеть бы его. Когда платье было на Кате, она испытывала странное ощущение – будто Андрею она небезразлична. И не только как помощница. В парикмахерской он так живо обсуждал с мастером её образ, лез с советами и, кажется, даже гордился результатом…
Катя улыбнулась. Её папа никогда бы так не сделал. Парикмахерская – женская блажь, и этой блажи пусть уж дамы предаются без сопровождения. Катя любила папу, хоть и не могла понять и простить некоторые его поступки. Но также осознавала – с таким мужем, как её отец, она бы никогда не ужилась. У них с мамой были разные взгляды на многое, и мама чаще всего подстраивалась, соглашалась, меняя планы, или делала по-своему за папиной спиной, а он закрывал глаза на некоторые моменты, главное, чтобы за ним осталось последнее слово. Родители любили друг друга, и им удобно было жить вместе, но такого взаимопонимания, которого хотелось бы Кате в своей семье, между ними никогда не было. Мама это открыто признавала – мол, восхищалась папой с первого дня их знакомства, но объект восхищения так и не стал для неё открытой книгой. Сейчас Кате даже казалось, что она понимает своего начальника куда лучше, чем её родители друг друга. Пусть у них за плечами двадцать семь лет брака, а у Кати и Андрея смехотворный срок сотрудничества. Но тем не менее… они так гармонично работают вместе, так похоже мыслят… И вот если бы ещё встречаться вне офиса, то… Но эти мечты Катя оборвала, опустив себя на землю самым весомым фактом. Она даже не понимает, как Андрей на самом деле к ней относится и собирается ли оставить в компании после окончания действия их уговора.
– Нет, – сказала Катя платью. – Ты на совет завтра не идёшь.
Повесив на плечики, Катя хотела затолкать платье в шкаф, но в последнюю минуту передумала и разместила в своей комнате, зацепив за верх книжной полки. Пусть болтается на виду. Ждёт своего часа.
Рассудив, однако, что очень умная невеста президента не может быть настолько невменяема, чтобы натянуть на себя полный ужас в день важного заседания, Катя выбрала нейтральное однотонное платьице. Персиковый шёлк. И решила заплести всего лишь одну косу. Семья Ждановых и так впечатлена. Она для них – угроза. И даже снижение градуса её безумия вряд ли кто-то отследит.
Засыпая, Катя и представить не могла, что её ждёт на совете директоров.