«Настоящих людей так немного…» Булат Окуджава
Мало кто, особенно из людей постарше, не знает этих строчек: «По улице моей который год звучат шаги — мои друзья уходят. Друзей моих медлительный уход той темноте за окнами угоден…» Они навсегда связаны с тем новогодним фильмом, который стал частью культурного кода нас, живущих здесь. Родившихся тогда. В фильме эти строки, спетые нашей в последствии Примадонной, такие… светло-грустные. Мягкие, и не слишком холодные, как только что выпавший снег. До морозов, до настоящей зимы. Они, как будто про одиночество поэта, перед рождением стихов. «О одиночество, как твой характер крут! Посверкивая циркулем железным, как холодно ты замыкаешь круг, не внемля увереньям бесполезным».
А стихи-то совсем про другое. Я смотрел недавнее интервью Чулпан Хаматовой, которое она давала Катерине Гордеевой уже в Риге, после своего решения в Россию не возвращаться в связи с событиями, произошедшими 24 февраля. Почему-то захотелось вспомнить ее фильмографию. Там я обнаружил фильм. Я помнил, какой-то эмоциональной памятью, что такой фильм был. Но, у меня совершенно выветрилось из головы и его название, и о чем он. Просто, «был такой фильм». Я помню. Потому что он засел какой-то странной занозой. Которая колет, но, не понятно, где больно. И вот, я вспомнил. «Таинственная страсть».
Фильм по роману Василия Аксенова о «шестидесятниках». О творческой интеллигенции того времени. Поэтах писателях певцах, актерах, скульпторах. Вообще… о том времени. Я нуждался в каком-нибудь сериале, в который можно было бы погрузиться на несколько дней, чтобы как-то разбавить сводки с фронтов и аналитические передачи со множеством мнений экспертов о том, что сейчас происходит. Шестидесятые… Что может быть отдохновеннее? Сейчас…
Но, от себя не уйти… От войны не уйти, если она именно сейчас случилась. Эти, известные нам (из того времени) строки стали эпиграфом, который предварял начало почти каждой серии. Их уже не пела, читала «автор». Ну или героиня Хаматовой. Прототип Беллы Ахмадулиной. Одна из тех, кого мы «тогдашние» еще застали, как и других ее «коллег по поэтическому цеху» практически в зените славы. С печатавшимися книгами. Собранными «поэтическими вечерами» стадионами. С «поэт в России больше, чем поэт…» Когда России только предстояло вновь случиться. Самоопределиться в своей «независимости» от остальных.
Так вот «стихи не пишутся, случаются». Правильное и необходимое приходит вовремя. «В гости к Богу не бывает опозданий…» Я смотрю сериал и слышу то, чего не было в спетых Примадонной строчках того новогоднего фильма. А в оригинале было… «К предательству таинственная страсть, друзья мои, туманит ваши очи. О одиночество, как твой характер крут!..» Так вот о чем они… Не об одиночестве поэта. Об одиночестве того, кого предали. Преданного. Кто был предан кому-то. Но… кто был предан кем-то.
Предательство. Когда в трудную минуту рассчитываешь на плечо, поддержку. «Своего», как тебе кажется, человека. Или людей. Но, получаешь не поддержку, а тихое не участие или осуждение, если ни презрение. Плечо либо молча убирается, без объяснений, как будто это так естественно, как будто ты и не имел право на это плечо. Или же во всеуслышание заявляется: «Да как ты смел рассчитывать на это мое (наше) плечо?! Ты – ужасный и мерзкий. Стыдись себя! Расплата по грехам…» Да… по грехам… По греху очарованности окружением. По греху жизни во вредных иллюзиях. По греху доверия финансовой безграмотности «своих», которые выданный им твой кредит принимают за свой депозит.
Предательство – ключ к фильму. Одна фраза все мне объяснила. Объяснила то, чего я не увидел пять лет назад, когда фильм только вышел. Объяснила ту странную боль, которая болит не понятно где. Предательство и одиночество преданного. «…как холодно ты замыкаешь круг, не внемля увереньям бесполезным…» Фильм весь о предательстве. Я думаю, тогда в 2017-ом на это никто не обратил внимание, не только я. Хотя оно, предательство, там просто сочится из каждого кадра. Из каждой фразы.
Предают все и всех. Детей, родителей. Любимых, нелюбимых. Дело, призвание. Себя, окружение. Страну. Предают, попадая в лабиринт, в котором ничего не понятно, в котором все пугает. В котором нет надежды и исхода. «Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит, а ходят в праздной суете разнообразные не те… Со мною вот что происходит: совсем не та ко мне приходит, мне руки на плечи кладёт и у другой меня крадёт…» Они все про себя понимали. Но, будучи молодыми, пытались оправдать. Это не они, это их предали… это они – жертвы.
Они и становились жертвами, которых нужно было принести на ритуальный костер, чтобы после их смерти при их жизни, написать с них иконы мучеников. И идти дальше. Как все это, происходившее пол века назад, рифмуется с сегодняшним днем. Те же молодые, тридцатилетние. Предают друг друга. Предают себя и свою родину. Свою маму. Потому что она не такая, как им бы мечталось. Не такая, какой бы она должна была быть в их иллюзиях. Вредных иллюзиях. Предают, считая именно себя жертвами предательства. Их никого не жалко. Ни этих. Ни тех. Разница между ними только в творческой потенции. Те хоть стихи гениальные писали. А эти… третья производная… Пар в гудок.
И ведь заканчивается фильм такой сильной строкой, которая срифмовалась именно сегодня, почти через половину столетия. Вся моя жизнь. «…Пусть надо мной — без рыданий просто напишут, по правде: «Русский писатель. Раздавлен русскими танками в Праге»…» О, какая искренняя и сильная гражданская позиция! Если только не учитывать дальнейший путь и творчество ее автора. И всех тех, кто предал либо свою мать этими строчками, либо себя и свои строчки своей жизнью. Будете смотреть этот фильм, обратите внимание на «старшее поколение» тех шестидесятников. Окуджава, Неизвестный, Нагибин. Те, кто прошел через настоящие вражеские танки. Те, кто успел понять что-то важное про жизнь, про смерть и… про предательство.
А Россия… Так и живет в вечном предательстве «своими». По мелкому и по-крупному. Переживая боль, которая не понятно в какой части тела или души. В своем одиночестве, «…ощущая сиротство, как блаженство..». «И — мудрая…» — не забывает «тех,
кто умерли или доселе живы...» Познавая «мудрость и печаль, свой тайный смысл…» доверяют ей «…предметы. Природа…» прислоняется к ее плечам. Открывая совсем не детские секреты. Так и воскресает она, преодолевая и переживая одиночество предательства, возрождаясь и побеждая. Никого не виня, ничего не забывая. Она ведь, мудрая, прекрасно понимает, что… «Настоящих людей так немного…
Все вы врете, что век их настал.
Посчитать бы и честно, и строго,
Сколько будет на каждый квартал.
Настоящих людей очень мало.
На планету - совсем ерунда.
А на Россию одна моя мама.
Только что она может одна?»
Да и мама умерла в прошлом году в феврале… Опять февраль, сменяющийся мартом.
