Чем бы ни завершилась «спец-операция» на Украине (а по текущим тенденциям у нее может быть два основных результата — переход к позиционной бесконечной не-войне-не-миру на достигнутых рубежах или заключение какого-то договора и вывод войск с сохранением занятых территорий на Донбассе и продолжение ни-войны-ни-мира), санкции уже никто снимать не будет. Усилят — возможно, но снимать — точно нет. Что в практическом плане будет означать экономическую катастрофу уже к лету. Надежды, что Китай нам поможет, выглядят не слишком обоснованными. Простой вопрос — а зачем? Второй момент: Китай — это ширпотреб. Он не заменит выпавшие технологии и комплектующие, расходники и сырье для этих технологий.
Чтобы понять, о чем речь: в Краснодарском крае 90% молочных животноводческих хозяйств осеменяют коров американским семенем компаний WWS, Alta Genetics, Genex, Genus, ABS Stgenetics. Доля импортного семенного картофеля на российском рынке, составляет около 80%, доля поставляемых из-за рубежа семян сахарной свеклы — 95-97%. Инкубационные яйца и живые цыплята для выращивания российских бройлеров и несушек сплошь импортные (в 2019 году на долю импорта приходилось до 98% племенного материала). Экспортеры: немецкая Aviagen и американская Cobb-Vantress. Китай не заменит здесь ни одной позиции. В машиностроении ситуация примерно схожая. Даже в строительстве и в стройиндустрии дела не сильно лучше. Про технологические отрасли типа транспорта и связи говорить, наверное, нет смысла. Авиасообщение накроется примерно через год — а это практически весь Крайний Север и большая часть Дальнего Востока.
Складские запасы объективно рассчитываются на два-три месяца. Как правило, исчерпываются они раньше. По всем показателям, к середине-концу мая коллапс накроет практически все отрасли. Тут нужно понимать еще один момент: Россия участвует в международной кооперации не только по поставкам углеводородов. Российские предприятия встроены примерно в 70-80 глобальных цепочек добавленной стоимости, в том числе и достаточно технологичных. Не в самых выгодных позициях, но тем не менее. Сейчас они принудительно разрываются (что, конечно, создает сложности для зарубежных партнеров, но партнеры могут заменить российские предприятия, а вот российским предприятиям встраиваться больше некуда). Сказанное означает: накроет всех. Никто не уйдет обиженным. Плохо будет всем.
Экономисты пусть подсчитывают потери, но навскидку уже есть грубые подсчеты: в 22 году падение экономики может достичь 20-25 процентов. В 23-25 годах падение будет меньше — но считаться-то оно будет от уже рухнувших значений. Общий обвал за 3-4 года может достичь процентов 40. Это, конечно, грубо и по самому пессимистичному сценарию, но и оптимистичный выглядит не ахти. Что это означает в реальности? Безработица, дикое падение доходов (про уровень жизни говорить смысла нет), однозначный голод и переход на нормированное распределение.
Эту прорву народа нужно куда-то девать. Так что война становится единственным способом утилизации ненужного контингента. Неважно с кем, неважно где и тем более неважно с каким результатом. А потому режим «кругом враги» становится перманентным с перспективой расширения.
Естественно, террор. Просто потому, что довольных жизнью и процветанием нужно держать в состоянии еще большего довольства. Уже поэтому, думаю, сразу по техническому завершению «не-войны» на Украине (ориентировочно к маю) режим без передышки перейдет к внутреннему террору по площадям. Мочить станут всех — знать, смердов, силовиков.
Этот увлекательный сюжет можно продолжать еще долго. Он вполне объективен, так как режим банкрот, и у него просто нет иных возможностей для выживания. Точнее, продления нынешней не-жизни. Вопрос встает вполне очевидный: насколько его хватит поддерживать необходимый уровень насилия, с учетом того, что его придется постоянно повышать?