О том, что детство Саши Пушкина было невеселым, известно еще из школьной программы. Родители мало интересовались детьми, мать была женщиной холодной и резкой, отец — легкомысленным и самовлюбленным. Много лет Александр находился с отцом в ссоре; отношения особенно охладились после того, как выяснилось, что именно Сергей Львович регулярно доносил властям о поведении сына в Михайловской ссылке.
Неудивительно, что Пушкин, посвящавший стихи друзьям, учителям, соседям, родственникам и буквально каждой красавице, на которую падал его пылкий взор, не уделил ни строчки отцу и матери. Упоминание «о мамушке моей» в стихотворении 1816 года «Сон» относится к няне Арине Родионовне (либо, по мнению некоторых пушкиноведов, к бабушке Марии Алексеевне Ганнибал). Не случайно также он сделал своего альтер эго Онегина сиротой (отец Евгения фигурирует в нескольких строчках бледной тенью и вскоре умирает, оставив кучу долгов; о матери и вовсе ничего не сказано).
Тем интереснее, насколько идеализирована и возвышена в творчестве Пушкина семья и отношения между родителями и детьми. Вероятно, этой патриархальной моделью с безусловным почтением к старшим и трогательной заботой о младших поэт обязан добрым ангелам своего детства — бабушке и няне.
Настоящая идиллия царит в семье Лариных в «Онегине» и у капитана Миронова из «Капитанской дочки». Даже юный озорник Петруша Гринев беспрекословно слушается отца и мать, и лишь раз решается открыто пойти против их воли, чтобы жениться на Маше Мироновой. Но благоразумная невеста строго направляет его на путь истинный: «Нет, Петр Андреич, — отвечала Маша, — я не выйду за тебя без благословения твоих родителей. Без их благословения не будет тебе счастия». Образец нежного сына являет собой и Владимир Дубровский, который «лишился матери с малолетства и, почти не зная отца своего, был привезен в Петербург на восьмом году своего возраста — со всем тем он романически был к нему привязан». Маша, дочь самодура Троекурова, хоть и «привыкла скрывать от него свои чувства и мысли, ибо никогда не могла знать наверно, каким образом будут они приняты», не смеет ему перечить. Покорность проявляет и Татьяна Ларина; никто не неволит ее против желания выходить замуж, достаточно и того, что
«Меня с слезами заклинаний
Молила мать…».
Но настоящий гимн сыновней любви и великодушия – Пушкинская «Сказка о царе Салтане». Даже в ее пространном названии на первом месте стоит царь-отец, хотя настоящий герой, во всех смыслах этого слова, — его сын Гвидон, а образ самого царя, скажем прямо, не вызывает восхищения. И мы, и автор понимаем, что Салтан – ни рыба, ни мясо, подкаблучник и тряпка, и хорошо хоть раз в жизни вспомнил, что он царь, а не дитя. Просто ему очень повезло с сыном.
Стремительно выросший и возмужавший Гвидон – главная опора и защита своей слабой несчастной матери. Тем не менее, он не делает ни одного серьезного шага без ее одобрения. Он даже княжить начинает только «с разрешения царицы», хотя жители острова Буяна уже венчали его княжьей шапкой и назначили главой. Чтобы жениться на волшебнице царевне-Лебедь, также нужно спросить у матушки:
Князь ей в ноги, умоляя:
«Государыня-родная!
Выбрал я жену себе,
Дочь послушную тебе,
Просим оба разрешенья,
Твоего благословенья…
Впрочем, эти патриархальные традиции не особенно удивляют, тем более что мы видим: мать и сын трогательно и крепко любят друг друга, и взаимные церемонии им не в тягость.