Любая война подразумевает "убыль личного состава" с обеих сторон. Вторая мировая, в этом плане, не превышала средних показателей, так как народы Западной Европы не горели желанием защищать свою от гитлеровских захватчиков, оберегая свой комфорт, пусть даже в ущерб свободе. Тем более, что угроза тотального уничтожения им не грозила. Готовность к сопротивлению выражали только Великобритания, отделенная от материка узким проливом и Соединенные Штаты, защищенные от вторжения мировым океаном.
Однако, после 22 июня 41-го, счет жертвам пошел на миллионы. По статистике, число раненых превышает безвозвратные потери в три-четыре раза, но есть еще графа, о которой в советское время старались не вспоминать. Речь идет о пленных, среди которых были не только военнослужащие, но и мирные жители, угнанные на работу в Германию.
В первые же недели боевых действий, узнав о количестве бойцов Красной армии, оказавшихся за колючей проволокой, немецкое командование опрометчиво сочло восточную кампанию выигранной.
Отношение Отца народов к военнопленным общеизвестно и укладывалось в короткую формулу: "У нас нет пленных, есть только предатели".
Этой фразой Иосиф Виссарионович обрек людей, ничем не уронивших свою честь и достоинство в нечеловеческих условиях немецких концлагерей, на унизительное, бесправное существование в своей стране, после освобождения.
Имена всех воинов, незаслуженно забытых у себя на родине , мы, наверное, не узнаем никогда, поэтому в качестве примера можно привести фамилии людей, чей подвиг подтвержден документально и не вызывает сомнений.
Короткий, но оттого не менее героический боевой путь защитника Брестской крепости знал каждый школьник в Советском Союзе, но подробности его биографии ДО присвоения высшей награды, всегда оставались за кадром. СамСам Петр Михайлович Гаврилов, казалось, был бы рад вычеркнуть из памяти 12 лет жизни. После Победы для него все началось с проверки в фильтрационном лагере, где сотрудники МГБ за полтора года не сумели опровергнуть показания майора. Однако его исключили из партии, с безукоризненной по своей правдивости формулировкой - "за утрату партийного билета".
Человек, потерявший доверие партии, лишенный воинского звания и наград, не может рассчитывать на уважение народа, поэтому независимо от места работы - будь то осторожна гончарной фабрике, или золотарь - он везде ловил на себе презрительные взгляды окружающих.
Так продолжалось до тех пор, пока писатель Сергей Смирнов не начал собирать материалы о брестском гарнизоне, обнародовав, в том числе и архивные данные.
Схожая судьба была у летчика Девятаева, попавшего в плен на за год до Победы. Подвиг этого человека широко освещен в кинематографе, поэтому нет смысла об этом рассказывать. Можно только добавить, что на счастье беглецов, немецкий офицер забыл в кабине угнанного самолета важные документы, сыгравшие решающую роль в дальнейшей судьбе пилота. Описывать многолетние злоключения Девятаева в мирное время тоже не стоит ( достаточно перечитать предыдущий абзац), но не нужно забывать слова самого Михаила Петровича, еще до того, как Сергей Королев, изучив доставленные документы, добился для него звания Героя.
"Однажды я встретил на улице бывшего однополчанина. Мы служили в одном полку и не раз вместе выполняли боевые задания. Сейчас уже не упомнить, кто, кому и сколько раз обязан жизнью, потому что каждый вылет был смертельно опасен и мы сами, бывало, удивлялись, что остались в живых. Но тогда, через много лет, после всего, что нас связывало, издали встретившись со мной взглядом, он - не буду называть имя - опустив глаза, перешел на другую сторону".
Не трудно догадаться, что вопрос о награждении Девятаева, тоже осмелились обсудить только после смерти вождя. При этом мало у кого вызывает удивление, что человек, допустивший саму войну, и в панике укрывшийся на даче, через неделю после ее начала, считается спасителем отечества. Вопрос о присвоении ему звания генералиссимуса, тоже никогда не поднимался.