В.Г.Белинский был разносторонне образованным человеком. На мемориальной доске, установленной в Суоменлинне (Свеаборге) – месте его рождения – по-фински, по-шведски и по-русски написано: «Здесь родился 30 мая 1811 года Виссарион Белинский - известный русский гуманист, литературный критик и исследователь». Если быть только «поверхностно наблюдательным человеком», не знать и не осознавать ту огромную работу, которую «неистовый Виссарион» проделал для всей русской литературы и культуры, можно смело называть его только критиком. Но если вы не просто знающий человек, но еще и мыслящий, то вам, конечно, понятно, что сфера интересов Белинского и степень его воздействия на читающую публику были поистине огромны. Он прославился как литературный и театральный критик, философ, драматург, учёный-языковед. Вот об этом филологическом его увлечении и стоит сказать особо.
Интерес к слову, языку у Виссариона – огромный, с самого детства. Именно поэтому Белинский, будучи «мальчиком и учеником уездного училища … в огромные кипы тетрадей неутомимо, денно и нощно, и без всякого разбору, списывал стихотворения Карамзина, Дмитриева, Сумарокова, Державина, Хераскова, Петрова, Станевича, Богдановича, Максима Невзорова, Крылова и других…». Он заучивает наизусть стихи, постигая в том числе тайны поэтического языка. Страстное увлечение поэзией Жуковского, Карамзина определило характер собственных поэтических опытов Белинского, которым он в годы учения в уездном училище начал отдавать свое время наряду с чтением. К стихотворной форме Белинский обратился, как и многие его ровесники, пытаясь выразить в слове богатый внутренний мир мыслей и чувств.
Едва выйдя из отроческого возраста, Белинский сам резко осудил свои стихотворные опыты. Однако одно из стихотворений Белинского все же было опубликовано. В одном из номеров журнала «Листок» за 1831 год было опубликовано стихотворение «Русская быль». Радость родных, получивших журнал, была велика: «Папенька читал с большим удовольствием твою пьесу «Русская быль», - сообщает Виссариону Григорьевичу брат, - и, может быть, мысленно благодарил небо; равно маменька и я очень сему радуемся и не верим глазам своим. Я каждый день прочитываю твою пиесу с удовольствием, происходящим от любви». Но Виссарион уже критически осмысливает литературные творения, свои – в первую очередь. Как подтверждение этому - письмо брату Константину от 12 июня 1831г.: «Я увидел, что не рожден быть стихотворцем и… оставил писать стихи…»
Осознав истинное свое предназначение, Виссарион продолжает работать не только над идеями, содержанием своих работ, но и над совершенствованием своего языка. Он понимает как немногие саму структуру языка. «Создать язык невозможно, ибо его творит народ; филологи только открывают его законы и приводят их в систему, а писатели только творят на нем сообразно с сими законами», - напишет В.Г. Белинский.
В.С. Нечаева пишет в своей книге «В.Г. Белинский. Начало жизненного пути и литературной деятельности»: «В 1837 году, развивая в письме к Д.П. Иванову план большого сочинения под названием «Полный курс словесности для начинающих» (грамматика, синтаксис, риторика, эстетика), Белинский писал: «Еще будучи в гимназии, я мечтал о сочинении этой книги: теперь настало время…». И в 1837 году вышла в свет работа Виссариона Белинского «Основания русской грамматики для первоначального обучения». Она была написана на высоком научном уровне.
Но не только изучение грамматики русского языка интересовало Виссариона Григорьевича Белинского. Из его переписки с братом Константином мы узнаём, что он предполагал написать научную работу о мордовском языке, для чего ему требовались слова этого языка. В письме к брату от 19 января 1934 года Виссарион Григорьевич просит: «Бога ради, пришли мордовский словарь, как тебе не стыдно! Пожалуйста, поскорее».
С этой просьбой критик обращался к Константину и в других письмах, которые, к сожалению, до нас не дошли, ибо Константин Григорьевич, ещё не получив письма Виссариона от 19 января, в письме к нему от 20 января того же года писал: «Любезный брат Виссарион Григорьевич! Посылаю тебе сотню мордовских слов, прошу у тебя извинения, что до сих пор не мог исполнить твою просьбу и что я и теперь посылаю тебе столь мало оных, причину саму я объясню тебе следующим: 8 января я собрался ехать в Доншино, в которое и приехал и остановился в доме оспенника Ивана Нефёдова, который и по-русски говорит плохо, а читать и писать подавно не знает: а потому он, сказывая мне мордовские слова, много ошибался в произношении…»
Для справки.
Мордовские села в Чембарском уезде: Корсаевка, Новая и Старая Каштановка, Даньшино, Пяркино, Сярда, Козловка, Киселевка, Линевка.
К числу мордовских сел в Чембарском уезде следует добавить деревни Шелалейка и Сулак.
В книге профессора А.Е. Любимова «Краткий исторический очерк мордовского народа»/Пенза, 1927 г. и в книге «Мордовия» / Т. В. Васильев. - Москва: Центриздат, 1931 говорится: «Царским указом от 11 сентября 1740 года предписывалось: «Казанской новокрещенной конторе (в то время в Казанской губернии было 8 уездов, в том числе Пензенский уезд). произвести крещение мордвы».
За время с 1743 года по 1749 года в Пензенском уезде было крещено 38658 человек… велено было отмежевать новокрещенным земли и всякие угодья, выбрать удобные места для постройки и на каждые 250 дворов построить деревянные церкви и все церкви обеспечить духовенством. Новокрещенным было велено «выдавать по кресту медному, по рубахе и порткам, по сермяжному кафтану, по шапке и рукавицам и по сапогам. Кроме того, взрослым мужчинам, старше 15 лет, должны были выдаваться - по 1 р. 15 деньгами, детям, моложе 15 лет, и женщинам - по 1 руб., а детям от 1 года до 10 лет – по 50 коп.» Крещение мордвы, населявших Муромку /совр. Мордовская Мурома, Потьминский сельский совет Мокшанского района/ и Кульмановку /там же/ совершенно было скопом. Взрослые с детьми входили в пруд и погружались три раза в реку /Муромку/, выходили на берег и подходили к священнику, который помазывал их миром /маслом/, приготовленном и освященном в Патриарших палатах в Московском Кремле
Мордву в зимнее время крестили только помазанием, т.е. священник мазал им лоб, грудь и руки, крестообразно кисточкой, обмакнутой в миро. Такое крещение дало фамилию Мазанов.
Были крещены и предки жителей, в настоящее время населяющие мордовские села Белинского района. Правительство было заинтересовано в крещении мордвы, оказывало им знаки внимания. В Доньшинской церкви долгое время находилась книга «Апостол» на старославянском языке. На последней её странице было написано: «Сию книгу посылаю новосвященным мордвам села Доньшино, Никольская церковь. Император Пётр I, 1722 года мая 9 дня». Имелась в церкви икона Христа на полотне с дарственной надписью Екатерины II 1762 года.
В краеведческих материалах Государственного музея-усадьбы В.Г. Белинского есть интереснейшие легенды, в том числе и о происхождении названий некоторых мордовских сёл Чембарского уезда. Несомненно, какие-то из них мог слышать и В.Г. Белинский.
«В давние-давние времена послала мордва к царю ходоков с просьбой, чтобы он разделил между ними землю и каждому селению дал подходящее название. Вот стоят ходоки перед царём и излагают свою просьбу, а тот к ним присматривается. В это время один из ходоков вынул из торбы круглый хлеб и начал его есть. Царь посмотрел на него и сказал: «Твоё село я назову Пирогом». По-мордовски пирог «Пяркино». Другой ходок в это время подрёмывал. Царь толкнул его: «А твоё село я назову Ленёвкой, потому что ленивый ты, братец». Третий в это время чесался: «Будет село называться Чесотка, а по-мордовски - Карцай. Четвёртый ходок вставил какое-то смешливое слово: «Ну ты и заноза», - изумился царь. По-мордовски заноза - Сярда. И ещё один ходок стал ругаться из-за земли. Царь рассердился и крикнул: «Ну что ты лаешься, как каштан». Так называли собаку. Появилось село Каштановка».
Из воспоминаний двоюродного брата критика Дмитрия Петровича Иванова мы знаем, что мальчики из деревень и сёл Чембарского уезда, которых звали оспенниками, в летнее время жили при доме Белынских, где отец критика учил их оспопрививанию. Среди них были мальчики и мордовской национальности Иван Нефёдов и Никита Корсаевский. Братья Белынские были с ними в дружеских отношениях. По их рассказам они знакомились с жизнью, обычаями и культурой мордовских крестьян. Сам факт проявления интереса к мордовскому языку со стороны Белинского в то время, когда национальные меньшинства России именовались инородцами, насильно подвергались русификации, говорит о демократизме великого критика, о его уважении культуры и языка мордовскогонарода. К сожалению, замысел Белинского не осуществился по той причине, что он, живя в Москве, не имел достаточного количества материалов, необходимых, для завершения работы. Если бы Белинский располагал этими данными, то возможно, он стал бы одним из первых учёных-лингвистов, обратившихся к изучению мордовского языка.
Материал подготовила Л. Руднева