В наш театр скоропостижно пригласили на постановку сверхименитого режиссера, семь раз номинанта «Платинового монокля», Майкла Борджиа. Еще до приезда мастера артисты из недр Интернета разведали, что до взлета на театральный Олимп Майкл Борджиа отзывался на Мишу Борщевского, коим и был для друзей детства и первой жены. Также анонимные завистники язвительно шутили в Фейсбуке, что Майкл и Михаил при встрече делают вид, что не узнают друг друга, а Боржиа морщится при упоминании фамилии Борщевский.
Приглашение мастера мирового масштаба было связано с тем, что администрация нашего театра страстно желала быть номинирована на «Платиновый монокль», а Борщевский, простите, Борджия, обещал изваять фестивальный шедевр мирового класса, в коих, по его словам, он собаку съел. «Я выверну наизнанку Чехова, сделаю ему подкладку из Юнга, карманы из Гурджиева и Арто, а в качестве ниток использую наноэкзиномику» - пообещал мастер впавшему в благоговейную оторопь директору театра. «Наноэкзиномика» – это был конек Борджиа, его ноу-хау, о котором он много говорил на ТВ и в СМИ, поражая всех теминологическими эскападами и неожиданными образными шарадами. Его монологи на ТВ практически не перебивали, так очень редкая околотеатральная птица понимала, о чем, собственно, говорит этот туманно-блистательный эрудит.
Для драматической трепанации, простите, эксперимента, худсоветом был выбран чеховский хит «Дядя Ваня». Артисты,
Для драматической трепанации, простите, эксперимента, худсоветом был выбран чеховский хит «Дядя Ваня». Артисты, прознав про это, облечено вздохнули (такую крепкую пьесу нелегко испортить буйной постановочной фантазией), и стали ждать первой встречи с