Доклад 2013 г.
Педагогическая практика иконографического рисунка дает возможность сформировать ясные понятия о происходящих явлениях в области современной иконописи. Большое разнообразие художественных стилей создано творчеством художников. В каждом начинающем иконописце заложен потенциал к восприятию и освоению конкретного пути в направлениях иконописи.
Задачей преподавателей является обогащение кругозора ученика, глубокое и разностороннее ознакомление с образцами мирового иконописного наследия. А так же помощь в освоении практических навыков исполнительского мастерства.
В каком бы стилистическом направлении не пошел иконописец, он вынужден научится решать общие задачи, без которых невозможно создание произведения. Эти задачи, прежде всего, относятся к области познания Божественного творческого промысла о мире. Поэтому так много времени уделяется Богословию в иконописных школах.
Иконописец учится выражать Божественные смыслы и дела средствами художественного языка. Эта деятельность подобна проповеди и приравнена к Церковному служению. Поэтому очень важно, что проповедуется и особенно важно как это преподнесено слушателю. Проповедь может быть умиротворяющей или наоборот экспрессивной обличающей, рассчитанной на малое или большое количество слушателей, то же самое происходит и в иконописи.
С древних времен будущих проповедников обучали риторике, логике, дикции. И это естественно, потому что никто не будет долго слушать человека, слова которого невыразительны, а мысли запутаны.
Святое Евангелие написано простым, «некнижным» языком, но выражает Божественные откровения, которые ранее были недоступны великим мудрецам и виртуозам речи. Можно себе представить насколько бы отдалилась от людей Евангельская мысль выраженная языком классической философии. Или насколько бы Она оскудела, облекаясь в формы современного языкового функционализма. Стиль Евангельского повествования точно соответствует своему предназначению и доступен к пониманию любого человека. Эти понятия также можно отнести к иконописи и церковному пению.
Человеческое творчество выражает Божественные смыслы в многообразных формах и стилистических вариациях. Довольно широкий спектр которых входит в рамки Православной канонической иконописи. Но для всех очевидно, что в любом произведении недопустимы небрежность, дерзость, безвкусица, корявость или же педантичная дотошность в исполнении. Если мы услышим исполнение музыки, в котором мелодия не попадает в ритм, а ритм иногда сбивается, то очевидно, что это провал. Если не удалось выстроить гармонию, цельность звучания мелодии и ритма, живо исполнить мелодию, то куда уже говорить о идейном содержании произведения, оно попросту недоступно. Но если в музыке фальшь легко услышать, то в иконописи увидеть ее намного сложнее. Фальшь часто можно спутать с художественными формами самобытного народного исполнения. Но Народное, это не значит фальшивое или неполноценное, а даже наоборот, жизненное, гармоничное, выразительное. В силу своей простоты и самобытности, икона живо и подлинно выражает Божественные смыслы и дела подобно простому и выразительному Евангельскому языку. И не как недопустимо противопоставлять икону и классические произведения религиозной живописи как примеры примитивного и высокого искусства. Это разные области творческого бытия по своему наполненные красотой, гармонией и культурой. А под понятием фальши нужно понимать смысловые, стилистические и технические элементы разрушающие стройность и единство произведения.
Идейное содержание иконы является Божественным Откровением. Труд иконописца, как ответ на это Откровение, должен быть полноценным. Создание иконы как вместилища Божественной благодати должно соответствовать своему предназначению. Иначе Бог не соизволит поучаствовать в создании иконы своей Благодатной Силой.
Иконописание требует от иконописца необыкновенной собранности, терпения и цельного восприятия. Труд иконописца подобен аскетическим трудам Преподобных отцов.
Икона Преп. Антоний Великий. Иконописец: Трускалов В. Ю. 2010 г.
Преподобный Антоний Великий на раннем этапе своей аскетической жизни, достигнув состояния тяжелого изнеможения от покаянных трудов, в отчаянии о своих грехах взмолился Богу о помощи. И ему явился Ангел Господень, который показал, что духовное делание следует совмещать с ремесленным трудом. И не оставляя молитвы, трудом регулировать меру аскезы. Но, при этом не увлекаться трудом в ущерб духовного делания. Работая, преподобный плел веревки и как сказано в житии, иногда расплетал и переделывал заново по нескольку раз. Почему он так делал? Вряд ли ради качества изделия… . Можно предположить, что причиной тому была тренировка внутреннего душевного состояния преподобного. Восприятие человека настолько сложно и привержено к дробности и рассеянности, что даже такое простое дело, как плетение веревки с цельным вниманием и без скуки для души выполнить довольно сложно. А без этого не обретешь психологической устойчивости и чувства меры, так необходимой для духовного развития. Кажется, что преподобный таким образом приучал свою душу к терпению и состоянию равновесия. Что и способствовало не впадать в отчаяние от покаянных и молитвенных трудов.
Теперь можно представить, насколько сложно исполнить икону. Сколько прелести и самолюбования окутывают художника, затуманивая и раздробляя сознание. К горькому сожалению, неправильный процесс исполнения в современной иконописи наносит тяжелый вред духовной жизни иконописцев не зависимо от уровня их профессионализма.
Учебная практика рисования иконы показывает, что самое трудное начинающим научится видеть и передавать простую основу изображения, находить соразмерность основных форм, достигая цельного единства и равновесия. И, за тем, наполнять основу выразительными элементами не теряя первоначальной цельности и простоты. На освоение этих основ уходят годы обучения.
Перед иконописцем стоит задача достижения завершенности и равновесия произведения без ущерба для цельности. Пути решения разнообразны, одним из простых приемов можно считать применение симметрии и простого единства формы:
Пример симметрии в лике.
Средств анатомического соответствия, с использованием скульптурной цельности форм с общей тенью и общим светом, но без ущерба для иконографичности.
Но как оказывается на деле, самым сложным является достичь цельности, завершенности и равновесия в Образе, где нет анатомичности, классической "злато-численной" пропорциональности, яркой художественной выразительности. Сложно выразить гармонию в неровных необычных формах.
На первый взгляд очень простые, но когда начинаешь рисовать, то очень трудно уловить необыкновенно тонко найденные пластические и пропорциональные соотношения. И только потрудившись немало можно приблизиться к подобию выражения содержания образца.
Такие иконы более всего свидетельствуют о том, что гармоничное единство и красота духовного мира пребывает вне общепринятых человеческих законов красоты и каких либо расчетов. Такие иконы неповторимы.
Ярким примером служат древние Византийские церковные песнопения, в которых отражена гармония сложных звуковых сочетаний с использованием четвертей и восьмых частей тона. Смещения звуков создает ощущение неземного пространства. Но нужно отметить, что это очень тонкая грань между чистым и грязным звучанием. Чем искусней исполнитель, тем тоньше он чувствует грань между прекрасным и некрасивым. И подобно искусному эквилибристу выполняет сложные трюки, не теряя при этом равновесия.
Равновесие в иконописном произведении достигается симметрией, но для живой выразительности этого недостаточно. Нужно создать асимметрию, не потеряв при этом равновесия. При неудачной попытке, может появиться кривизна, нарушающая простую цельность и взаимосвязь форм. В музыке это называется диссонансом. Он может быть полезным и усиливать выразительность мелодии, которой он противопоставлен. Или же может быть разрушительным в силу своего неправильного применения. Подобно этим примерам гротеска и вольной трактовки форм:
Так иконописцы, работая, казалось бы, с древних образцов, но в чем-то упрощая, добавляя от себя постепенно привыкают создавать что то новое. В византийской живописи, всегда существовали различные течения, как проявления идейных направлений в духовной жизни. В живописи это отражалось в том, что одни мастера тяготели к иконографическим канонам и к догматическому ригоризму, другие больше доверяли личному чувству, допускали оригинальную непосредственность выражения. Такие проявления порождали что то новое. К примеру, как данное направление экспрессионизма в фресковой иконописи 14 века.
Фрески Церкви Успения Пресвятой Богородицы в Волотове.
Или пример конструктивизма, что в принципе, неплохо смотрится в монументальной иконописи.
В наше время иконописцу спасительней оставаться на твердой почве традиционной Православной иконописи и стремится к простоте и смирению в творчестве, нежели гордо возвышаться умом, вдаваясь в необычные опасные импровизации, так часто порождающие безобразия.
Параллельно творческим направлениям в иконописи всегда существовали и ремесленные пути. Создание красивых и богато украшенных икон, но, в тоже время, скудных по духовному содержанию и исполнению, часто свидетельствует о расхождении внешнего мирского и внутреннего духовного образа жизни.
Ко всему прочему, нужно отметить присутствие в современной иконописи такого явление, как чрезмерная показательная деланность и слияние иконописных форм с натуралистическими эффектами.
Можно предположить, что эти направления стремятся соответствовать конъюнктуре современных вкусов.
В заключение следует вывод, что иконописному служению следует учиться долго и прилежно, затем на протяжении всей деятельности не терять бдительности в следовании по пути Православной иконописной традиции. Ради пользы душевной и на благо верующим.
Составил: Трускалов Виктор Юрьевич 2013 г.